Такое ощущение, будто ударил тупым колуном по только что срубленному крепкому дереву. Секира отскакивает от хребта, нанеся минимальные повреждения. Да что же у них за защита такая! Но главного я добился, шаман бросил недобитого Ворона и обратил внимание на меня. Хрясь, хрясь с обоих рук -- секиры злобно падают с высоты моего роста и длинных рук. Шамана подставившего под один из ударов посох буквально вколачивает в землю. Второй, пробивает таки защиту и врубается врагу в ребра. Тот в ответ что-то злобно шипит и бьет меня навершием в грудь.

Ух! Такое ощущение, что кипятка плеснули. Это еще надо иметь ввиду, что нагрудник добросовестно отразил 50% магического урона. Ну держись сволочь сейчас дядя орк, тебе пропишет топор внутримышечно. Шаман ожидавший наверное моего вопля и отступления, пропускает пару следующих ударов. Бзынь! Левая секира не выдерживает накала страстей и разваливается. Выхватываю следующую и превращаюсь в мельницу, обрушивая на шамана град попеременных ударов справа и слева. Он уворачивается подставляет посох, но все удары отразить не в силах. Сквозь пелену ярости, застилающую взор, пробивается спокойный голос Киллера требующего сдвинуться по кругу, открывая шамана лучникам.

Смещаюсь, невольно снизив темп и напор. За что сразу же получаю ответку. Новый удар в грудь, по эффекту похож на удар копьем. Словно меня не черепком на конце посоха ударили, а прошили насквозь кавалерийской пикой. Блин! Да откуда же такая боль! Невольно кривлюсь, но увидев гаденькую улыбку врага, снова прихожу в ярость. Теперь его не спасают даже увороты. Хрясь, дранг, хрясь, дранг. Хлоп! В боку у врага вырастает оперение стрелы, дзинь, еще одна отлетает с дребезгом. Шаман пытается ответить на новую угрозу, но я не даю ему такой возможности взвинчивая и без того безумный темп.

Пропустив пару чувствительных ударов, он вдруг отпрыгивает неизвестно как на пару метров и орет что-то про последний шанс. Фиг тебе! Я уже рвусь к нему, как вдруг это умение или что он там активировал своими словами срабатывает. Чувствую как тело замедляется. Нет! Я в порядке, ускоряется враг и мое восприятие вместе с ним. Вижу как относительно медленно слева прилетает очередная стрела вся разукрашенная резьбой и цветными рисунками. Я ее даже узнаю. Так называемый "аргумент на крайний случай" из колчана Снежка. Их всего у него пять штук. Каждая стоимостью в сотню обычных стрел. Несмотря на ускорение, шаман не может увернуться от стрелы, Снежок грамотно поймал его на противоходе, скорее даже на интуиции, чем действительно на предвидении.

Мощнейший удар в плечо отбрасывает и разворачивает шамана. Заклинание предназначенное чтобы вырубить меня, вот вот отправиться в небо, но в последний момент этот гад успевает его перенацелить на кого-то из подошедших к месту сражения лучников. Я ломлюсь через ставший густым и вязким воздух, пытаясь не дать ему скастовать новое. Не успеваю! Удар с расстояния метра. Меня всего буквально охватывает пламя. Мать моя женщина! Я горю! Это больно! Но секиры это не остановит. Пылающие вместе со мной лезвия падают вниз. Левую он успевает заблокировать посохом. От столкновения во все стороны летят искры -- как будто соединились высоковольтные провода. Но вот правая проскакивает сквозь защиту и буквально отрубает врагу левую руку чуть выше локтя. Шок! Неверие. Я же не отпуская посох, наношу новый удар справа. И снова, практически без сопротивления, топор входит в бок гоблину, разворотив ему грудь.

Всё! Готов! На радость уже не остается сил. Я по прежнему горю, а полоска жизни едва мигает на минимуме. Вот огонь перекрывает усилия нашего лекаря и наступает темнота. Темнота и тишина.

***

В себя прихожу резко, рывком. В голове стучат барабаны. Хотя нет. Слишком уж странный ритм. Тук, тук-тук, и снова тук, тук-тук. А! Ёжкин кот! Это ж пульс. Тела практически не чувствую, только сильно саднит обожженную грудь. Стоп! Какая еще обожженная грудь! Меня же убили в игре! И опять стоп! Откуда этот запах трав и цветов. В моем жилище так никогда не пахло.

Пытаюсь встать, и тут же на плечи ложатся теплые женские ладошки.

– Лежи, лежи. Тебе пока вредно двигаться. Все тело сплошной ожог.

– Лена?!

Я удивлен. И есть от чего. Голос Хелдлены, усталый и тусклый. Это у друидки то, вечно прыгающей, как будто у нее в одном месте не одно шило, а весь набор хорошего сапожника. И еще на уровне ощущений, в голосе пробиваются материнские нотки с оттенком облегчения. Ну вот как у матери несколько дней просидевшей у постели больного ребенка, и теперь осторожно радующейся, когда дело все таки пошло на поправку.

– И глаза не открывай! У тебя на лице маска травяная, пусть еще полчаса полежит.

– Лен, а говорить то мне можно?

Вздох.

– Вообще-то нет. Но ты ж все равно не удержишься. Так что я лучше отвечу на твои вопросы, но за это ты мне пообещаешь продолжать смирно лежать и не прерывать лечение. Договорились?

Опаньки. Это она сейчас против меня мой же собственный прием развернула.

– Молодец. Поймала.

Лена в ответ молчит и ждет, пока я не подтвержу договор. Вдвойне молодец.