– Теплее будет, – похлопывая по поленницам, объяснял. – От ветра защита.

Дмитрий пожимал плечами, удивляясь его уверенности в том, что будет здесь зимовать. Потом понимал: да нет, не уверенность, а надежда. Надежда, стремящаяся стать уверенностью. Дескать, вот так всё и будет. Оставят их в покое, бросят, забудут. И вода остановится рядышком…

А на что еще надеяться? Он, Дмитрий, если прижмет по-настоящему, сядет и уедет к родителям, а Опанька?.. И в дом престарелых не пустят – молод еще для престарелого.

Может, потому и не сходился с ним близко, не вел откровенных бесед у костра, не ел им приготовленное, чтобы потом, когда придется оставлять это место, не чувствовать вину перед этим вновь лишившимся приюта мужичком. «И так даю ему пожить, – успокаивал себя Дмитрий, – даже в лучших условиях, чем сам. Сторожка – почти изба, а у меня – сарай. Вот-вот насквозь промерзнет».

Через пару дней после разговора с Мерзляковыми Дмитрию нанесли визит. Позже, после последовавших за этим событий, он пытался сообразить, что значил этот визит – то ли последнее предложение, то ли окончательное предупреждение, то ли отвлекающий, путающий маневр…

Подъехал к воротам – Дмитрий держал их на замке, хотя ограды вокруг по существу не осталось – огромный черный внедорожник. Выбрались из него немолодые плотные дядьки. Сразу видно – не работяги. Двое в костюмах, один в плаще. Водитель, видя, что Дмитрий идет к воротам медленно, посигналил – поторопил.

– Вы хозяин? – кивнув на строения, поинтересовался седоватый, восточной внешности и говоривший как-то по-восточному мягко мужчина.

Дмитрий остановился в шаге от ворот из стальных прутьев.

– Да. А вы кто будете?.. Если не секрет, конечно.

– Не секрет, – восточный улыбнулся. – Я директор дирекции по подготовке водохранилища. Рашид Рифатов. – И добавил веса отчеством: – Рашид Рагибович.

– Директор? Другой же директор был.

– Котельников?.. Он ушел.

– Хм, – Дмитрию стало забавно, – недолго посидел.

– Недолго. – Рашид Рагибович переступил с ноги на ногу. – Вы нас пустите? Нехорошо через решетку.

Дмитрий открыл ворота. Трое начальников, стараясь идти по траве, а не по комьям земли, двинулись к лесопилке.

– Предприятие, как я понимаю, в рабочем состоянии, – сказал директор. – Оборудование укомплектовано…

– Да. – Говорить, что начал разбирать пилы, Дмитрий не стал.

– А что же вы так – все ложе водохранилища готово, только вы остались. До пуска – месяц. И… – Рашид Рагибович сделал значительную паузу. – И участие самого президента согласовано. Понимаете? Он нашел время, а здесь… Может сорваться такое событие. Как так, уважаемый?

«Уважаемым» без имени Дмитрия до этого называли только милиционеры.

Рашид Рагибович остановился и вопросительно-грустно смотрел на Дмитрия. Даже как-то жалеюще, как на неразумного, которого и жалеешь за неразумность, и наказать бы нужно…

Против воли Дмитрий почувствовал себя действительно виноватым. Отвел и опустил глаза. Но стоило только перестать видеть глаза директора, гипноз пропал.

– Мы бы давно перевезли, когда бы нам место дали. В двух судах судились, оценку делали, какая должна компенсация быть, если вот так всё оставить.

– И что же дала оценка? – со скрытой усмешкой спросил человек в плаще.

– Четыре миллиона.

– Да? – Рашид Рагибович недоуменно и тоже вроде как с усмешкой приподнял густые седоватые брови. – Это немало. Очень немало… Из чего возникла такая сумма?

Дмитрий хотел было начать перечислять, сколько стоит оборудование, техника, сколько коллектив лесопилки потерял на вынужденном простое… Вместо этого, чувствуя все нарастающую злобу, особенно после усмешек, сказал:

– Все расчеты у вас в дирекции лежат. Поглядите.

– Но хотелось бы услышать от вас. На месте, так сказать… Мы вот можем обосновать каждый рубль. К финансам относимся очень серьезно. – И Рашид Рагибович из доброго человека стал стремительно, с каждым словом, превращаться в сердитого, готового покарать. – Впервые за двадцать лет государство запускает крупное, стратегическое предприятие. Брошены все силы, техника, трудятся в усиленном режиме, на достижение одной цели тысячи людей. Тысяч-чи! И тут находятся такие, которые не только не помогают, а – наоборот. Которые, по существу, саботируют!

Дмитрий слышал такое только в старых фильмах. Кажется, именно с такой же слегка нерусской интонацией подобное там и говорилось. «Когда все в едином порыве!..»

Стало весело, как перед дракой. Сказать сейчас этому нелепому оратору пару ласковых и выпроводить гостей за ворота. Они вряд ли будут сопротивляться. Повесить замок… А если не захотят уходить – в подсобке есть ружье. Покушение на частную собственность считается уголовным преступлением…

Директор, видимо, уловив настрой этого парня в камуфляжном бушлате, сменил тон: