Я вспомнил свою первую попытку сконструировать заклинание Темной Стрелы «от» и «до».

– Не торопись, подумай, и попробуй сам сделать так, как тебе велит сердце, попробуй уловить, как должно выглядеть заклинание, и построй его, – спокойно говорил Верховный Лич. – Не торопись. Не суетись, прочувствуй то, что делаешь, погрузись в процесс творения с головой, ощути красоту и величие своей Стихии. Позволь ей немного вести тебя.

В тот раз у меня получилась не стрела, а дубина, как заметил мой учитель.

– Запомни, Змей, названия заклинаниям даны не просто так, нарисуй себе именно стрелу, а не простую дубинку. Добавь оперение, зазубрины на острие, представь ее себе во всех деталях.

И у меня получилось нечто похожее. Не сразу, но получилось. Правда, стрела давала меньше урона, а расход маны был выше. Объяснение этому было простым – моя форма не идеальна, а увидеть структуру пускаемого заклинания я пока не мог. Учитель любезно показал мне, что да как, и добавил, что делай я больше движений руками, эффективность бы подросла. Ненамного. Это объяснялось связью живого существа со всем миром. И только с идеальной формой стрелы, которую мне продемонстрировал Верховный, можно было не опасаться за жесты и эффективность.

К исходу первой недели мне удалось удивить и порадовать своего наставника. Я умудрился создать идеальную Темную Иглу. При цене в двести единиц маны она наносила урон в девятьсот единиц, в наилучшем случае. Однако она была оружием ассасинов. Урон, в зависимости от желания кастующего, мог быть заложен на определенный срок, либо активирован сразу, в случае, если убийца находился рядом. Заклинание не идентифицировалось напрямую, оставляло только косвенные приметы, которые все равно не указывали на кастующего. Магический щит помогал, но если был снят, заклятие само просачивалось в жертву. Как рассказал Рив-Сярим, о заклятии мало кому известно, и просто так никто им делиться не будет, ведь тогда под подозрением будут все темные маги, посему они держали язык за зубами. На мой вопрос, почему же мне удалось так легко создать его, он сказал, что у меня действительно хорошие способности, так что удивляться нечему. То, к чему многие могут идти годами, мне удалось за неполную неделю, правда, под сильным давлением и со всей возможной помощью.

И вроде как хорошие успехи, тут бы и остановиться и закрепить усвоенное, научиться нормально применять их в бою, пусть и тренировочном. Однако у моего учителя был совершенно другой взгляд на вещи.

И сегодня, уделав меня в пух и прах, правда, какими-то неизвестными заклинаниями, он, посмеиваясь, сообщил, что я готов получить новую порцию заклинаний. Пора делать следующий рывок наверх. Посему я дал своему питомцу задание охотиться подольше и не бояться уходить подальше. Тот понимающе кивал, словно обладал развитым интеллектом. Наверное, так оно и было – теоретически. Я помнил, что мне рассказали о Священных Лиграх, но мой пет все равно еще малыш. Одновременно с этим у меня появилось ощущение большей связанности со своим зверем, предположения превратились в уверенность. Пусть и небольшой, но работающий, наверное, в обе стороны эмоциональный канал, позволял мне чувствовать питомца. Это невероятное ощущения погони за жертвой, сладость настоящей крови. И очередной взрыв счастья от осознания своей полезности и нужности. Так я чувствовал своего питомца, а что транслировалось от меня к нему – загадка.

И это понимание окончательно оформилось именно сегодня, когда я собирался закончить игру пораньше, чтобы успеть забрать Лену. Уходить из игры совершенно не хотелось. Новые заклинания манили… Да, именно так. Игра притягивала, напоминая школьные дни, когда новые знания расширяли границы моего небольшого мира. «Надо выходить из игры», – еще раз сказал я сам себе.

– Твоя душа мечется, Змей, – наставник безо всякого труда угадал мои мысли. – Обсудим?

– Увы, нет, – с сожалением ответил я. – Продолжим завтра.

Учитель решил изобразить обиду, отвернувшись. Ему это удалось передать буквально несколькими движениями. Или это еще какая-то магия?

Вежливо попрощавшись с его спиной, я двинулся к лагерю, дать указания Славомиру, и, от нечего делать, размышляя о своем наставнике. Было в нем нечто такое… Странное, если можно так сказать о том, о чем не имеешь никакого представления. Уже на подходе к лагерю, я проклял устройство своей башки, которая совсем не хотела успокаиваться. Уже вторую неделю я думаю о том, о чем не надо. Дареному коню, очень дорогому к тому же, в зубы не смотрят. Прогресс налицо, а я туфтой страдаю. Подавив эмоции, чтобы не ударить в грязь перед остальными, я двинулся к своему фургону, надеясь, что Славомир будет где-то неподалеку.

Несколько воинов поклонились мне, я коротко кивал в ответ.

– Милорд Змей, – я услышал негромкий голос.

– Да, Любомир, – отозвался я к подошедшему ко мне воину.

– Холодает, но снега вроде не должно быть ближайшее время, подуспокоилось, – начал он разговор. – Мы тут обсуждаем ближайшие планы, присоединитесь?

– Разумеется, – ответил я. – Но недолго. Дела. Славомира нет рядом?

– Он там же, – успокоил меня воин.

Я кивнул, правда подметил, что глава «Варгов» слегка вымотан. А он ведь совсем не слабак, да и эмоции скрывать умеет, когда надо. Интересно, как остальные?

– Что-нибудь… личное? – многозначительно спросил я у него. Не зря же он меня караулил?

– Пока нет, просто собираюсь с мыслями, – отозвался тот. Правда, лицо вроде дернулось. Что я пропустил?

Большой костер горел в отдалении от остального каравана, за ним сидели только командиры. Увидев меня, все поднялись, поздоровались. В их голосах было беспокойство.

– В чем дело? – решил я перехватить инициативу, беззаботно присаживаясь на импровизированный «матрас» из шкур. Я ощутил жар костра, согрелся. К наставнику я ходил без теплой одежды, у него она была не нужна – он гонял меня как следует.