— На Балтике у нас имеются вполне современные корабли. Нам остается лишь сформировать из них эскадру, тайно вывести ее в Атлантический океан и перерезать английские коммуникации. Одновременно это же проделает на Дальнем Востоке и эскадра Попова.

Англия желает воевать! Пожалуйста! Но только не так, как это видят в Лондоне, а так, как это выгодно нам! Отныне война будет не в Крыму, а на океанских торговых путях, где мы произведем полный погром. Как показал опыт конфедератского крейсера «Алабама», крейсера-каперы могли нанести огромный вред торговле и военному флоту неприятеля. Посмотрим, кто первый повернет свои оглобли назад! Пойдут ли англичане на такие жертвы ради каких-то поляков!

Александру предложение пришлось по душе.

— Где же будут базироваться наши эскадры?

— В Америке!

— А как отнесутся к этому американцы?

— Президент Линкольн будет счастлив. Наше присутствие не допустит вмешательства Англии и Франции в Гражданскую войну Севера и Юга на стороне последнего. А вот и мои соображения в письменном виде!

В записке Краббе говорилось: «Примеры истории морских войн прежнего времени и нынешние подвиги наскоро снаряженных каперов Южных штатов служат ручательством в том, что вред, который подобные крейсеры в состоянии нанести неприятельской торговле, может быть весьма значителен. Не подлежит сомнению, что в числе причин, заставляющих Англию столь постоянно уклоняться от войны с Американскими штатами, – опасения, возбуждаемые воспоминаниями об убытках, понесенных английской морской торговлей в прошедшие войны с Америкой. Они занимают одно из первых, если не первое место, и потому я позволяю себе думать, что появление нашей эскадры в Атлантическом океане в настоящее время может иметь на мирное окончание происходящих ныне переговоров более влияния, нежели сухопутные вооружения, имеющие в особенности в отношении к Англии чисто оборонительный характер, который не угрожает жизненным интересам этой морской и коммерческой страны».

— Резонно… Резонно… – прочитав записку, кивнул Александр. – Ну с Поповым мне все ясно, но кого поставим на Атлантическую эскадру?

— Думаю, лучше Лесовского нам не найти.

— Это какой же Лесовский, дядька Степан, что ли?

— Он самый, ваше величество. Лесовский уже однажды прорывался на Дальний Восток мимо английских эскадр, имеет опыт океанских плаваний, да и в Америке только что был, знает тамошние особенности.

— Что ж, Лесовский так Лесовский! – кивнул император. – Кандидатура вполне достойная! Подробную разработку планов операций для обеих эскадр я поручаю тебе.

Разработанной адмиралом Краббе инструкцией предписывалось, с одной стороны, провести военную демонстрацию в поддержку правительства президента Линкольна, боровшегося за сохранение территориальной целостности США, а с другой – избежать блокирования наших военно-морских сил в отечественных портах в случае возникновения военного конфликта с Англией и Францией и, распределив суда эскадры на морских торговых путях, нанести максимальный вред неприятельской торговле, а в случае возможности производить и нападения на слабые места английских и французских колоний.

Вернувшись в министерство, Краббе велел звать к себе Лесовского. Встретил его, по своему обыкновению, в халате и тапках на босу ногу. Так управляющий министерством встречал тех, кого считал своими.

— Придется тебе, Степа, снова ехать в Америку, – сообщил он контр-адмиралу, почесывая волосатую грудь.

— Надо так надо! – пожал плечами старый служака. – Только дождусь первого рейсового парохода.

— На сей раз ждать никого не надо. Вот тебе секретная инструкция, читай.

Прочитав бумагу, дядька Степан поднял на Краббе изумленные глаза:

— А не шибко ли забираем?

— Самый раз! – закинул ногу на ногу Краббе, качая тапок на носке ноги. – Ты-то готов?

— Я? – еще больше удивился Лесовский. – О чем речь, конечно, готов!

— Тогда готовь корабли!

А за день до отплытия старый холостяк дядька Степан неожиданно объявил о своей женитьбе на вдове петербургского купца Софье Александровне Батищевой.

В Андреевском соборе народу набилось битком, всем не терпелось увидеть адмиральскую избранницу… И невеста явилась! Один из офицеров оставил следующее ее описание: «Очень некрасивая собой, подслеповатая, с седым пушком на верхней губе, с утиным носом и с непередаваемым “шармом” саратовской барыни…».

Кто-то из мичманов не смог удержаться и хохотнул в кулак:

— А молодой-то лет шестьдесят, никак не меньше!

— Какие шестьдесят? – возразили ему. – Самое большее – пятьдесят девять!

Медовый месяц Лесовского уместился в одну ночь. Вечером следующего дня на «Невском» уже подняли пары.

— Степушка! – едва донеслось с Петровской пристани до отошедшего катера. – Ангел мой! Береги себя!..

Ответа не последовало. Лесовский жил уже в ином мире…

В опере композитора Римского-Корсакова «Сказка о царе Солтане» есть одна из лучших тем – полет шмеля над морем. Шмель – это преображенный царевич Гвидон, и летит он через море скрытно, чтобы узнать тайны мира и отомстить обидчикам своей матери, что и проделывает с блеском. Прибавить к этому следует то, что мичман Римский-Корсаков в 1863 году в чине гардемарина был приписан к клиперу «Алмаз», включенному в секретную эскадру Лесовского. Так же как пушкинскому шмелю, нашим кораблям предстояло тайно пересечь океан, раскрыть тайные помыслы врагов и отомстить им за унижение России. То, что тема шмеля в опере Римского-Корсакова – одна из лучших, конечно же, не случайно, в ней композитор воплотил то, что пережил лично.