– Ты прав, ветер ледяной. Я тоже продрогла. Что ж, шалаш, костер и ночлег отменяются. План номер два. Будем заниматься спортом. Существует два средства от телесных и душевных недугов: или примени противодействие, или не думай о них. Будем противодействовать холоду физическими методами - бегать, прыгать. Греться, одним словом.

Аристотель состроил кислую гримасу:

– Ну нет, с меня хватит на сегодня и бегов, и прыгов. То есть прыжков. Я и так чуть живой.

– Что за разговорчики в строю? Я тебя здесь старше по званию. И я вижу, что сейчас для нас лучше. Рядовой Аристотель. А ну, бегом на месте, марш!

– А я уже не рядовой, - юноша устало бухнулся на поваленные деревья.
– Я гражданское лицо. Меня недавно отчислили из академии. Так что выполнять твои приказы, кстати, я не обязан.

– Вот как? Отлично, сиди-мерзни. Я пойду одна, побегаю по бережку.

– Валяй, пока батарейка не иссякнет. Посмотрим, сколько ты продержишься.

Ирина горделиво распрямила плечи.

– Уж во всяком случае дольше, чем ты. Будешь просто сидеть и замерзать?

– Еще не решил. Я где-то слышал, что по йоговской системе, если подышать одной половиной легкого, только вот не помню - какой, правой или левой, - в общем, можно полностью согреться.

– Да-а? Как интересно. А еще можно съесть корочку лимона или тяпнуть стакан водки. Правда, все равно потом замерзнешь, и еще быстрее. Счастливо оставаться, - Ирина отправилась бегать по краю озера.

А спустя два часа усталая молодая женщина вернулась и, сев рядом с Аристотелем на поваленные деревца, осторожно заметила:

– Не могу уже больше бегать. Вроде согреваюсь, даже как будто и жарко. А чуть остановлюсь, прямо колотит изнутри от холода. Что ты там говорил насчет того, чтобы подышать одной половиной легкого?

– А, - Аристотель махнул рукой и снова принялся растирать промерзшие плечи, - ерунда все это. Я попробовал - у меня не получилось. Йоги, может, конечно, и могут дышать половиной тела. А у меня оно какое-то целое и неделимое. Все вместе дышит. Я тут тоже прыгал, пока тебя не было. Приседал да отжимался. И как долго на этой планете длится ночь?

– Не знаю, - Ирина вздохнула. - Как долго здесь может длиться дождь? Не верится даже, что на этой планете когда-то давно моя прапрабабушка, наследница престола Александрии Деменева Александра, и прапрадедушка, Президент Ольской республики Джек Рос де Оро, прожили вот в таких условиях почти целый год.

– Целый год? Как это? Зачем им это было нужно?

– Зачем? У них не было выбора. Их корабль здесь потерпел аварию. Из экипажа выжила лишь маленькая кучка людей. Построили себе шалаш. Ловили местных мелких зверюшек. Так и жили. У нас где-то в семейных архивах, у Ольги, был дневник моих предков. Моя прапрабабка и мой прапрадедушка, по большому счету, здесь и влюбились друг в друга. Романтично, да? - Ирина улыбнулась.
– Они записывали каждый прожитый день. А я, представляешь, так ни разу в их дневник и не заглядывала. Все некогда. Ну, лежит себе семейный архив на полочке - и пусть лежит. Интересно, наверно, было бы почитать сейчас, как они тут справлялись с трудностями, правда?

– Без вопросов. Особенно тот момент, как они отсюда смогли выбраться.

– Сюда прилетел космический корабль. Но нам с тобой, Арист, это не грозит.

Аристотель вздохнул и начал растирать замерзшие ноги.

– Ирина, а этот их шалаш? Его можно найти, как считаешь?

– Полагаю, что можно. Поищем завтра. Вот только дождемся, как дождь закончится, - женщину передернуло от холода.

– А я придумал, как нам не мерзнуть! - юноша подскочил с места. - Давай с тобой подеремся!

– Арист, ты в своем уме?

– Естественно. Во-первых, мы согреемся. Это точно. Во-вторых, время пролетит незаметно. Когда чем-то увлечен, на часы не смотришь. Тут и утро настанет. А в-третьих, ты меня научишь чему-нибудь полезному. Никогда не знаешь, где какой ударчик может пригодиться. Ну давай, поднимайся! Покажи мне, чему вас там учат в вашем крутом агентстве?

Аристотель принял боксерскую стойку и запрыгал, как пружина, вправо-влево. Поднявшаяся на ноги Ирина, увидев такую картину, невольно засмеялась:

– Извини, Ар. Не могу.

– Это еще почему?

– Почему? Потому что, во-первых, здесь очень темно и скользко. Драться на ощупь можно только на поражение, а не с учебной целью. Я боюсь тебя поранить. А во-вторых, я не бью гражданских лиц.

– Да-а? Вон оно как? Бутылкой по голове, значит, можно? А тут - нельзя?

Аристотель надулся.

– Арист, я прошу прощения за тот раз. И, согласись, тогда ты был в форме. Более того, твое появление угрожало нашей операции. Это совсем другой случай.