Руководство к познанию древней истории для средних учебных заведений
Белинский Виссарион Григорьевич

«…Автор очень счастливо осуществил руководившую его мысль и составил очень дельный учебник для средних классов. Смело можем сказать, что труд г. Смарагдова превосходит все, с такою же целию составленные у нас учебники истории. Повествование полно, но не теряется в дробностях, и стройно; во всем видно зрелое соображение, отсутствие всяких рассуждений и сентенций, восклицаний и ораторских выходок, – всего этого хлама, который так часто влачит за собою наша доморощенная Клио…»
Вот книга, заслуживающая полного внимания публики, утомленной эфемерными явлениями нашей литературы. Это почти первый учебник истории, составленный добросовестно, отчетливо, умно, с знанием дела {1} . При составлении его г. Смарагдов руководствовался совершенно справедливою мыслию, что в середине между школьным изучением голых фактов, простых цифр и имен и высшим исследованием путей человечества при свете религии и философии должно быть посредствующее изучение, которое должно рассматривать факты «уже не элементарным способом, то есть не в несвязных рассказах и биографиях, а в последовательной связи, прагматически; ознакомиться более или менее с самими источниками истории, дабы в университетах не останавливаться при затверживании фактов и дабы быть в состоянии понимать ученые выводы и высшие взгляды на судьбу народов». Такого рода изучение должно относиться к средним училищам, гимназиям или, лучше, высшим классам гимназий. Собственно, автор составил свое руководство для употребления в латинских классах Сиротского института императорского Гатчинского воспитательного дома, в котором он преподает историю.
1
Вслед за рецензируемым пособием, получившим одобрение Белинского, его автор выпустил в свет «Руководство к познанию средней истории…» (1841), также заслужившим похвалу критика (см. наст. изд., т. 4), и «Руководство к познанию новой истории…» (1844), которое было резко раскритиковано Белинским (см. наст. изд., т. 7).
Автор очень счастливо осуществил руководившую его мысль и составил очень дельный учебник для средних классов. Смело можем сказать, что труд г. Смарагдова превосходит все, с такою же целию составленные у нас учебники истории. Повествование полно, но не теряется в дробностях, и стройно; во всем видно зрелое соображение, отсутствие всяких рассуждений и сентенций, восклицаний и ораторских выходок, – всего этого хлама, который так часто влачит за собою наша доморощенная Клио; {2} везде дело говорит само за себя положительно и твердо, как и должно в учебнике; изложение, при необходимой краткости и сосредоточенности, очень ясно и неутомительно; факты состоят не в одних изысканиях и числах, не в одной номенклатуре событий, а в характеристике более или менее отчетливой быта и внутреннего устройства пародов и естественных условий, в достаточных, основательных сведениях из древней географии. Сверх того, что также очень важно в учебнике и что так мало исполняется в наших, – везде, где нужно, указаны источники и лучшие европейские сочинения, из которых можно почерпнуть основательнейшие сведения о повествуемом народе или событии. При изложении истории народов классических автор не только цитует, но и приводит из них целые выражения, для того, – говорит он сам, – чтобы приохотить молодых людей к чтению классиков и ознакомить их с образом мыслей древних. Хронология очень отчетлива и согласна с новейшими историческими исследованиями; к книге приложена подробная хронологическая таблица.
2
Клио – муза истории.
Автор руководствовался хорошими немецкими учебниками, хотя мы могли бы ему указать на лучшие из лучших, которыми он не пользовался: это – сочинения Лео (кроме, впрочем, учебника его новой истории) и Рема {3} . Тогда бы история его получила, может быть, главное, чего недостает ей: единство созерцания. Хотя связь между событиями и соблюдена, по крайней мере в истории Греции и Рима, но в ней не видно значения: она ничего не открывает. Вследствие этого не видно, как движется вперед человечество, в чем заключается его развитие; а предчувствие того великого содержания, которое заключается в всемирно-историческом прогрессе, должно бы необходимо быть результатом такого изучения. Цепь фактов, конечно, нигде не должна прерываться общими рассуждениями и взглядами, которые совершенно неуместны в учебнике: мы с этим первые согласны; но мы также требуем, чтобы незримая сущность всех фактов – их понятие было сознано более или менее определенно учителем и лежало бы в основании учебника; мы требуем, чтобы факты, следуя друг за другом, представляли органическое, полное значения целое. Требования эти нелегки, и очень немногие – даже и из немецких учебников выполняют их; но тем не менее их выполнение необходимо для истинного и вместе дельного изучения истории.
3
Имеются в виду: «История средних веков» (1830) и «Учебник всеобщей истории» (1835) Г. Лео и «Пособие по истории средних веков» (1820) Ф. Рема.
Народы Востока толпятся у автора в странном беспорядке. Он начинает с египтян, основываясь на той мысли, что история должна начинаться «с такого народа и государства, устроение которого более других зависело от особенностей земли, то есть которое является нам не произведением человеческого произвола, но необходимостию природы», и что будто «образование египтян было решительно следствием особенных качеств их земли». Какое тесное соображение! Во-первых, нет ни одного народа и государства, в которые не входили бы, как элемент, естественные условия; во-вторых, почему же Египет, более нежели другое государство, основывается на них? Главное то, что в этом отношении можно указать еще на Нил, которого разлитие оплодотворяло почву; но возможно ли вывести из этого обстоятельства египетскую историю, дух Египта, его религию, это таинственное стремление к полному очеловечению в образе сфинкса, эту загадочность символов? Земля та же, и Нил так же протекает; но где древний, сумрачный Египет, с тайною думою на челе?.. Его нет, потому что ответ на вопрос, выразившийся в его существовании, был дан прекрасною Грециею, и загадка сфинкса была решена…. Египет был цвет Востока: в нем темные требования и стремления духа, вырывавшегося на свет сознания, уяснялись до степени вопроса.
Но еще страннее покажется тем, которые могут быть juges competents [1] в этом деле, что автор вовсе обошел и Китай и Индию, между тем как именно от них-то и должна начаться история. Китай есть колыбель, – не говорим человеческого рода, что совсем другое, но – колыбель исторического духа. Имея своим назначением осуществить это начало, он и остался при нем без движения, в мертвой неподвижности. Это – государство в своем первоначальном, чисто естественном виде, в форме семейства. Здесь еще вовсе нет духовного самосознания, нет религии в истинном значении этого слова, и сознающая деятельность есть не более, как механическое составление и расставление внешних предметов. За ним должна следовать Индия, так же неподвижная, как и он, но уже высшая по своему началу. Это страна тревожного искания духа, беспокойного стремления выбиться из очарованного круга вещества, – страна чудовищной фантазии. Здесь еще нет никакого различия между теоретическим и практическим духом: все представляет чудный хаос, и история Индии не есть то, чем должна быть история – свободным движением во времени. Только в народах Передней Азии, которые по общему началу своему могут быть названы народами зендскими {4} , а по преобладающему народу, который поглотил их и явился выразителем и представителем их сущности, персидскими, – только здесь возникает собственно прогрессивное движение во времени, саморазличение духа (Ормузд, Ариман) {5} и практическая, из воли вытекающая деятельность. Это, кроме собственно зендского народа, – ассирияне, вавилоняне, мидяне, персы. Автор разбросал их так, что они проходят какими-то случайными явлениями в его «истории». После египтян рассматривает он вавилонян, ассириян, евреев, финикиян, карфагенян, потом бактриян, мидян и персов, а засим уже Грецию.
1
компетентными судьями (франц.). – Ред.
4
Зенды – древнеиранские народности.
5
Согласно учению зороастризма, распространенному на Востоке, в мире постоянно борются два противоположных начала: Ормузд (добро, свет) и Ариман (зло).
История Греции и Рима, занимающая, как и должно быть, большую часть учебника, составлена очень хорошо, и без всякого сравнения, как уже и было сказано, со всеми существующими у нас руководствами к преподаванию истории.