Избитые и плененные куликовцы

Рассказывает Инна: «Я видела, как приехало много автозаков [машина милиции куда помещают задержанных]. Я понимала, что наших людей теперь выводят в автозаки. Их не спасают, не освобождают, а арестовывают. И я бегала от автозака к автозаку. Я пыталась увидеть кого-то знакомого, убедиться, что хоть кто-то, кого я знаю жив. Милиция бегом выволакивала этих людей из здания Дома Профсоюзов и бегом впихивала их в автозак. «Куликовцам» рывком открывали «клетку» впихивали или вбрасывали их и милиционер, который там сидел быстро закрывал дверь. Он понимал, что еще секунда и людей могут просто убить, так как обезумевшие от крови «бандеровцы» пытались прорваться к автозакам, чтобы продолжать глумиться над раненными и измученными людьми» (15).

Рассказывает Лора: «Когда все, кому было суждено — выбрались из горящего Дома профсоюзов, нас вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь и тяжело пострадавших отправить в больницу, посадили в автозаки и увезли в городское отделение милиции на улице Преображенской, 44. Пока нас, выживших, вели к автозаку, мужчин сильно избивали, старались битами и прутами ударить по голове с воплями: «Ну что, где твой Путин? Где Россия?», парню, который мне помогал, выбили зубы» (9).

«Куликовцев» садят в автозак, чтобы увезти в отделение милиции, «майдановцы» пытаются помешать этому или хотя бы ударить окровавленных ребят

Рассказывает Игорь: «Сказали: быстро по милицейскому коридору в автозак. Сотрудники милиции еле удержали ревущую толпу, которая пыталась нас растерзать. У автозака порезали колёса. Толпа кричала бойцам внутренних войск, которые нас сопровождали, чтобы они вышли из машины, потому что в нее будут кидать «коктейли Молотова». Но они не вышли, и я им очень благодарен. Нас бы в этом автозаке зажарили живьём. Водитель понёсся на бешеной скорости на порезанных колёсах» (19).

Мы еще какое-то время ходили вместе с Яной вокруг здания и по полю. Я все надеялась увидеть знакомых, кто выбрался, но безуспешно… мы так уже никого из спасшихся не увидели и, в конце концов, ушли. Хотя, наверное, если бы не Яна, я бы еще долго кружила на поле и у здания. Я была словно раненая, птица, кружащаяся у своего разоренного гнезда и не имеющая возможности увидеть кто жив, а кто погиб. Я хотела подойти все ближе, зайти в самую толпу, но Яна меня останавливала.

Центр города, площадь Греческая после 22:00

Мы решили пойти через центр города и зайти домой к моим знакомым, к которым я не могла дозвониться, а это не так уж близко.

Улицы города были пустыми и очень тихими. Наверное все приникли к телевизорам, где велась прямая трансляция с Куликова поля. Лучше бы все эти «зрители» вышли на улицы города и двинулись на Куликово поле — помешать расправе над одесситами-патриотами!

На улице Греческой перед нами предстала ужасная картина погрома, словно какой-то смерч пронесся здесь… Груды брусчатки, сожженная машина, палки, разбитые бутылки, перевернутые мусорные баки. Мне не верилось, что мы идем по центру моего города, по центру Одессы.

Греческая площадь после побоища

Но здесь уже суетились какие-то люди, спешно убирая весь этот кошмар, убирая следы варварства «майданутых» радикалов, следы преступления «бандеровцев». Делалось это в спешке (что совершенно не свойственно для городских коммунальных служб), чтобы утром не осталось следов кровавой трагедии начавшейся в центре города и закончившейся сожжением, и убийством одесситов-антифашистов в Доме профсоюзов на Куликовом поле.

Домой я попала к 24 часам.

А в это время на крыше Дома профсоюзов еще оставалось где-то 50 человек, мы об этом тогда еще не знали…

О зверствах «бандеровцев» я узнала, как только залезла в Интернет. Уже показывали погибших и обгоревших. Это было ужасно осознавать. Так в полусознательном, даже каком-то отрешенном состоянии, словно время остановилось и моя чувствительность застыла в оцепенении, не помню уже и как, я отключилась.

Крыша Дома профсоюзов после 21:00

Рассказывает Николь: «Стало темно и холодно. Девушка в футболке замерзла совсем, сумка и кофта остались где-то на чердаке. Еще один парень в футболке, сандалиях, шортах. Как он на крыше оказался? Похоже, шел гулять по городу или на пляж. Ребята с двух сторон обняли его, пытаясь согреть. Потом их кто-то позвал охранять дверь. Попросили женщин и девушек присмотреть за парнем. Подхожу ближе. Так у него озноб, явно температура высокая. Как согреть? Пытаюсь растереть руки, спину. На крыше ночью оказывается холодно. Люди рассеялись по крыше, притихли» (10).