— О полиции, друг, позабудь! — стоматолог издал короткий смешок. — Тут никакая полиция не поможет!

На мгновение возникла пауза. Теперь в голове у Вени был полнейший сумбур. В обрывках мыслей вдруг мелькнула лишь одна-единственная, которую можно было бы счесть законченной и имевшей хоть какой-то смысл: «Ничего себе выдался последний вечерок в Каталонии!»

Николай между тем явно принял какое-то решение. Веня увидел, как он сорвал с руки часы и кинул их в его сторону. Часы упали куда-то на песок.

— Подбери! — крикнул Николай, и в голосе его вдруг прозвучало какое-то отчаянное веселье. — Мне они теперь не нужны! А тебе, может, принесут пользу! — Он саркастически рассмеялся. — Подбери и сейчас же уходи. Потом разберешься, что к чему. Часы тебе сами подскажут. Главное, береги их! И ничему не удивляйся.

— А как же ты? — растерянно спросил Веня.

В свете луча было видно, как Николай криво усмехнулся.

— Да не в первый раз! — отозвался он. — Бывало уже. Как видишь, пока жив. Наверное, и теперь обойдется. Жаль только, что здесь они меня настигли, отдохнуть толком до конца не успел. Ты, брат, подбери часы и быстро исчезай. И самое главное, никому про то, что тут видел, не рассказывай! Все равно не поверят! И про то, что дальше будет, тоже не рассказывай! Понял?

Снова послышался смешок. Но тут свет вдруг стал еще ярче, и потрясенный Веня увидел, что Николай в этот же момент стал раза в два ниже. Или, если точнее, вдвое уменьшился в размерах, потому что все пропорции тела сохранились.

Столь поразительная метаморфоза сопровождалась новым каскадом многоэтажных фраз.

Как выяснилось, в отличие от размеров, голос Николая и его словарный запас ничуть не изменились.

При виде метаморфозы Веня автоматическим движением протер глаза. Тут же Николай вновь обрел естественные размеры. Потом стал вдвое выше, превратившись в гиганта. Но сейчас же опять уменьшился. Все эти превращения заняли лишь несколько секунд.

До Вени еще раз донеслось или же ему это только послышалось:

— Часы! Подбери! Ничего не бойся! И держи язык за зубами!

Мгновенно цикл необыкновенных Колиных превращений повторился еще раз. И вдруг стоматолог из Химок превратился в куклу размером со щенка и сейчас же вместе с лучом света, в котором происходили все эти метаморфозы, исчез.

Вене показалось, что луч превратился в искорку, которая улетела в черное небо и тут же в нем растворилась, хотя он и не был уверен, что именно так все и было на самом деле.

Дождь продолжал лить как из ведра. Веня его не замечал, он все смотрел на то место, где только что находился злополучный стоматолог Николай. Потом, опять-таки машинально, Веня сделал шаг вперед, присел на корточки и стал шарить на песке.

«Мне все это показалось, — медленно думал Веня, — ничего этого не было, никаких часов я не найду».

Похоже, продолжал думать Веня, ежедневно пить испанские вина, пусть они и сухие, все же, не стоило. Надо было, как следует разумному человеку, делать перерывы.

Тут его пальцы наткнулись на какой-то предмет. Когда совсем рядом с Веней опять полыхнула молния, он успел понять, что это и в самом деле часы.

Но рассмотреть находку толком Веня сумел лишь тогда, когда медленно, на ватных ногах, добрел под неутихающим ливнем до прибрежного бульвара и встал под первым же фонарем.

Часы были как часы — очень легкие, дешевые кварцевые часы фирмы Casio, черного цвета и с черным же пластиковым ремешком.

Прерывисто двигалась секундная стрелка. Часовая и минутная показывали половину десятого. Да и в самом деле была всего половина десятого вечера по среднеевропейскому времени, хотя на бульваре из-за сокрушительного ливня не было ни души.

Веня машинально опустил часы в карман шорт и медленно двинулся в сторону своей гостиницы «Каспел».

Первое, что он сделал, оказавшись в номере, так это налил полный стакан тинто. Выпив, налил еще. Только потом Веня наконец сообразил, что надо бы переодеться в сухое.

Тогда-то из кармана мокрых шорт на свет опять появились кварцевые часы фирмы Casio.

Теперь Веня принялся исследовать их всесторонне, разве что на зуб не попробовал. И снова в часах, доставшихся ему от Коли, таинственным образом вознесшегося на небо, не обнаружилось ничего, заслуживающего внимания.

Да и ценности никакой они не представляли.

На мгновение Веня даже заколебался — а не выбросить ли их в мусорную корзину, навсегда забыв о том, что он видел и слышал.

Мало ли, может, на самом деле Николай был вовсе не стоматологом, а сумасбродом-иллюзионистом, похлеще Дэвида Копперфильда, репетировавшим на берегу Средиземного моря новый эксцентричный трюк.

Но тут же Веня, даже неизвестно почему, отверг такую мысль. Он еще немного повертел часы в руках, убрал их наконец в карман рубашки и налил себе еще тинто.