– Да, – прижал сильнее к себе. – Никто…

– Но, мой лорд, эта процедура займет всего несколько минут. Она совершенно безболезненна. И…

– Нет. Тело со-рин принадлежит только ее ньеру. Как и потомс-с-ство! Хватит и того, что я позволил использовать ее кровь. Занимайся лучше вакциной! – раздражение.

– Ваш-ш-ша воля. – Недовольный голос. – Но ес-с-сли передумаете… И Совет бы это одобрил…

– Нет!!! Лленна – ассиэри дома зеленых нитхов, а теперь, ес-с-сли тебе еще не известно, скоро станет и госпожой дома черных ниидов. А ты знаеш-ш-шь наши законы, огненный вер-р-р… Собственность ньера неприкасаема. Даже для Совета!

Прижал меня к себе так, что чуть не хрустнули косточки (словно кто заберет). Пришлось даже возмущенно пискнуть, чтобы ослабил захват.

– Лена – со-рин моего лорда? – удивление. – Но в ней нет его «дара жизни». И принять его она уже не сможет. Не понимаю… – растерянность.

– Мой ши-ар сам тебе вс-с-се объяснит. А теперь иди. Больше не задерживаю. Я хочу побыть со своей женщиной… – хриплый низкий голос, полный желания, и по моей ноге провели ладонью вверх, многообещающе сжав бедро.

– Право ньера, – сарказм, – только советую все же подождать несколько дней. Ее тело еще не совсем готово вас-с-с принять без повреждений. Хотя… Вы ассиэр, вам и решать. Не смею больше задерживать…

Звук скользнувшей в сторону двери подсказал, что мы остались одни.

Сегодня этот фанатик меня действительно напугал.

А потом поняла, что зеленоволосый нааганит, который спокойно стал развязывать поясок на моем халатике, пугает сейчас гораздо больше…

– Дэй, – нервно сглотнула, посмотрев в почти уже черные глаза зеленого нитха, придерживая рукой шелковую ткань, соскальзывающую с плеч, – ты же слышал: мне еще рано. Давай через несколько дней.

– Что через несколько дней? – заинтересованно приподнятая черная с зеленоватым отливом бровь, и, несмотря на мое сопротивление, халатик сиреневой бабочкой улетел в сторону.

– Я тебя согрею… – неуверенный голос и, чувствуя, как моя обнаженная кожа покрывается мурашками от пристального взгляда ньера, который стал меня осматривать так, словно до этого никогда не видел и не купал в кабинке полчаса назад, я инстинктивно прикрыла ладонями полную грудь и попыталась соскользнуть с мужских колен.

– А сейчас-с-с?..

Предвкушающе оскалившись, меня перехватили и усадили верхом на себя, как наездницу. Только вот вместо седла был здоровенный возбужденный член, натянувший мужские брюки, на котором я невольно и замерла, стараясь лишний раз не елозить. А мои руки отняли от груди и развели в стороны, начав лениво скользить прищуренным взглядом по обнаженному телу, уделяя повышенное внимание тяжелым холмикам с розовым ореолом сосков.

Ноздри нааганита затрепетали. Склонившись к моему виску, мужчина, прикрыв глаза, стал меня обнюхивать, зарываясь носом в чистые распущенные волосы, которые за время беременности отросли и теперь пепельным водопадом спускались упругими локонами почти до самой моей талии.

– Дэй…

– Хм-м-м…

– Ты меня пугаешь. Пожалуйста, отпусти. Я не смогу тебя принять. Ты же слышал Гррана, – сама удивилась, как спокойно прозвучал мой голос, ведь я из последних сил сдерживала порыв к бегству, зная, что это только раззадорит распалившегося самца. А от такого не убежишь, да и сопротивляться себе дороже. Вот и пыталась уговорить. – Дэй, прошу… – от тяжелого дыхания над ухом задрожала сильнее, – пожалуйста, ньер. Отпусти. Подожди еще немного.

Попыталась осторожно избавиться от его хватки.

– Я ус-с-стал тебя ждать, мой нежный цветок, я хочу почувствовать твое тепло сегодня.

Руки отпустили, но взамен обхватили меня за талию и прижали сильнее к своему торсу и пульсирующему члену. Здоровенная ладонь сжала мне грудь, начав пропускать сквозь пальцы горошину затвердевшего соска. Другой рукой мужчина стал скользить по моему бедру, то приближаясь к резинке ажурных трусиков, то отдаляясь, каждый раз заходя все дальше и дальше. Укус в мочку, дорожка из поцелуев по шее, а потом мои губы попытались поймать своими, недовольно зашипев, когда я отвернулась.

Жесткие пальцы мгновенно оказались в моих волосах, заставляя посмотреть на нахмурившегося змея.

– Лленна? – Непонимание.

– А ты жесток, мой ньер… – прошептала я, чувствуя во рту привкус горечи и как деревенеет мое тело. – Я прошу тебя лишь о нескольких днях. Но ты не слышишь. – В сердце распускался цветок боли и огромнейшего разочарования в зеленоволосом нааганите. Все мои замки и мечты о нашем совместном будущем в это мгновение рушились, превращаясь в пепел, как и моя душа. Которая потянулась, поверила, и вот: «Родила. Потомство не пострадает. Зачем церемониться?»