Незнакомецъ появился въ начал февраля. День былъ совсмъ зимній — пронзительный втеръ и вьюга — послдняя въ году.

Онъ пришелъ черезъ дюны, пшкомъ съ Брамбльгорстской станціи, плотно укутанный съ головы до ногъ, и принесъ въ рукахъ, на которыхъ били толстыя перчатки, маленькій черный саквояжъ. Изъ-подъ полей его мягкой пуховой шляпы, надвинутой на глаза, не было видно ровно ничего, кром блестящаго кончика его носа; снгъ завалилъ ему грудь и плечи и увнчивалъ блымъ гребнемъ его саквояжъ. Полуживой приплелся онъ въ гостиницу «Повозка и лошадь» и сбросилъ на полъ свою ношу.

— Затопите каминъ, ради самого Бога, — крикнулъ онъ, — дайте мн комнату и затопите!

Онъ отряхнулъ съ себя снгъ въ общей зал, пошаркалъ ногами и, отправившись въ пріемную вслдъ за хозяйкой, мистрессъ Галль, условился съ нею насчетъ платы, бросилъ на столъ два соверена впередъ н безъ дальнйшихъ околичностей водворился въ гостиниц.

Мистрессъ Галль затопила каминъ и покинула гостя, чтобы собственноручно состряпать ему завтракъ. Прізжій въ Айпинг зимою, да еще постоялецъ отнюдь не прижимистый — счастіе неслыханное, и мистрессъ Галль ршила доказать, что она его заслуживаетъ.

Когда ветчина была почти готова, и Милли, лимфатической помощниц мистрессъ Галлъ, придано нчто въ род расторопности посредствомъ немногихъ, но мткихъ выраженій презрнія, хозяйка снесла скатерть, тарелки и стаканы въ пріемную и начала съ возможно большей пышностью накрывать ка столъ. Хотя каминъ топился очень жарко, гость, къ ея удивленію, такъ и остался въ пальто и шляп и, стоя къ пей спиною, смотрлъ въ окно на валившій на двор свтъ.

Руки его въ перчаткахъ были заложены назадъ, и онъ казался погруженнымъ въ глубокую задумчивость. Мистрессъ Галль замтила, что остатки снга таяли у него на плечахъ и вода капала на ея коверъ.

— Не угодно ли, я возьму вашу шляпу и пальто, сэръ, — спросила она, — и хорошенько просушу ихъ на кухн?

— Нтъ, — отвчалъ прізжій, не оборачиваясь.

Мистрессъ Галль, думая, что онъ, можетъ быть, не разслышалъ вопроса, хотла было повторить его. Но незнакомецъ обернулъ голову и взглянулъ на нее черезъ плечо.

— Я предпочитаю остаться какъ есть, — сказалъ онъ съ разстановкой, и мистрессъ Галль впервые замтила его большіе синіе очки съ выпуклыми стеклами и взъерошенные бакенбарды, выбивавшіеся изъ-за воротника пальто и совершенно закрывавшіе лицо и щеки.

— Это какъ вамъ будетъ угодно, — сказала она, — какъ вамъ будетъ угодно. Въ комнат скоро нагрется, сэръ.

Онъ не отвчалъ и снова отвернулся, а мистрессъ Галль, почувствовавъ несвоевременность своихъ попытокъ завязать разговоръ, разставила остальную посуду быстрымъ staccato и шмыгнула вонъ изъ комнаты. Когда она вернулась, прізжій стоялъ все на томъ же мст неподвижно, какъ истуканъ, сгорбившись и поднявъ воротникъ пальто, а поля нахлобученной шляпы, съ которыхъ капалъ растаявшій снгъ, все такъ же вплотную закрывали его лицо и уши.

Хозяйка съ азартомъ поставила на столъ ветчину и яйца и доложила, сильно возвышая голосъ:

— Завтракъ готовъ, сэръ, пожалуйте.

— Благодарю, — поспшно отозвался прізжій, но тронулся съ мста только тогда, когда она уже затворяла за собою дверь; тутъ онъ быстро обернулся и почти бросился къ столу.

Проходя черезъ буфетъ въ кухню, мистрессъ Галль услышала тамъ повторявшійся съ равными промежутками звукъ. Чиркъ, чиркъ, чиркъ — доносилось мрное позвякиванье ложки, которою что-то размшивали.

— Ужъ эта мн двчонка! — проговорила про себя мистрессъ Галль. А у меня-то и изъ головы вонъ! Этакая копунья, право!

И, собственноручно оканчивая затираніе горчицы, она наградила Милли нсколькими словесными щелчками за чрезвычайную медлительность. Пока сама она, хозяйка, состряпала ветчину и яйца, накрыла на столъ и все устроила, Милли (ужъ и помощница, нечего сказать!) успла только опоздать съ горчицей! А еще гость-то совсмъ новый и собирается пожить! Тутъ мистрессъ Галль наполнила банку горчицей, не безъ торжественности, поставивъ ее на черный съ золотомъ подносъ, понесла въ гостиную.

Она постучалась и вошла тотчасъ. Незнакомецъ при ея вход сдлалъ быстрое движеніе, точно искалъ чего-нибудь на полу, и ей только мелькнулъ какой-то блый предметъ, исчезающій подъ столомъ. Мистрессъ Галль крпко стукнула горчичной банкой, ставя ее на столъ, и тутъ же замтила, что пальто и шляпа сняты и лежатъ на стул передъ каминамъ, а пара мокрыхъ сапогъ грозитъ ржавчиной стальной ршетк ея камина. Она ршительно направилась къ этимъ предметамъ.

— Теперь ужъ, я думаю, можно и просушить ихъ? — спросила она тономъ, не терпящимъ возраженій.