— Нет, мы не общались в этот период, так как между нами произошла небольшая ссора. Мне неизвестно, где он был.

— Вы не созванивались?

— Нет.

— Он вас не предупреждал, что собирается уехать куда-то?

— Нет, не предупреждал и не говорил, что поедет куда-либо.

— Вы сами покидали столицу в этот период?

— Нет, я была в Калиопе все это время.

— А пятого августа или в последующие дни вы встречались лично с господином Лимнером?

— Да, господин следователь, мы встретились пятого августа, вечером. Он пришел ко мне домой.

— Он вам не рассказал, где он находился две недели?

— Нет, — сдержано ответила Вероника.

— А сейчас вы с ним общаетесь близко?

— Да, мы иногда общаемся по телефону и встречаемся.

— Понимаю, — вздохнул следователь и посмотрел задумчиво в окно слева от себя, зашторенное натреть. — Вы случайно не знаете, он не собирается на длительное время покинуть Калиопу? Он не планирует в скором времени куда-то поехать?

— Нет, он мне ничего такого не говорил. Ничего не могу сказать.

— Скажите, пожалуйста, Вероника, ваш муж не просил у вас развода? Этот вопрос вы не обсуждали перед его поездкой на Азорские острова?

— Ну,… — на лице молодой вдовы изобразилось легкое смущение, — …в последнее время у нас действительно были натянутые отношения, мы иногда ссорились, но я не могу сказать, что он требовал от меня развода. Таких конкретно разговоров мы не вели. Я не могу подтвердить, было ли у него твердое намерение развестись со мной.

— Значит, он вам прямо не говорил, что хочет развестись с вами?

— Нет, — уверено ответила Вероника.

— А когда господин Лимнер пришел к вам пятого августа, он уже знал о том, что случилось с вашим мужем?

— Он узнал об этом от меня.

— От вас? Вы запомнили, как он отреагировал?

— Ну,… он удивился. И все…

— Понимаю. Могу я предложить вам стаканчик воды, Вероника? — спросил Муус, замечая сухое нервное покашливание вдовы.

— Да, спасибо.

Следователь, прокряхтев, встал из-за стола, развернулся и подошел к кулеру у стены, сбоку от старого металлического шкафчика.

— Пожалуйста. В такую жаркую погоду все время хочется пить, — Муус вернулся к своей собеседнице и, любезно улыбнувшись, подал ей пластиковый стаканчик.

Молодая женщина кивнула в благодарность, охотно взяла стаканчик и сделала два больших глотка. Полицейский смотрел на нее молчаливым взглядом, излучавшим естественную мягкость, казавшуюся слегка неуместной в столь серьезном учреждении, как полиция, следя за неуловимым подергиванием морщинок на красивом женском лице, словно пытаясь расшифровать по ним ее недосказанные мысли.

— Пока у меня нет других вопросов к вам, госпожа Калано. Если снова возникнет необходимость, я свяжусь с вами по мобильному телефону, но это пока все. Не буду вас больше задерживать, спасибо, что приняли мое приглашение.

— Да, пожалуйста, я всегда к вашим услугам, — сдержано, без эмоций, ответила молодая женщина и направилась к выходу.

«Эх, Вероника, Вероника, сдается мне, что вы чего-то не договариваете, темните, — слушая приглушенное цоканье каблуков за дверью своего кабинета и вдыхая сладкий аромат женских духов, заполнивший комнату, размышлял Муус, — не верится мне, что вы не знаете, куда пропал ваш любовник. Какое-то сомнительное у него алиби все-таки. И, главное, как он так без мобильной связи две недели просидел? Решил на две недели отшельником сделаться? Нет уж, такого в природе не бывает. Забыл трубку дома, да? Пятого вернулся домой и снова начал пользоваться телефоном как раньше. Любовнице не звонил — это ладно, а почему же другим не звонил? Нет уж, эта версия меня не устраивает. Надо будет с персоналом гостиницы беседу провести, чувствую я, что тут какой-то подвох…. А вдова? Молодая и красивая барышня, а такой холод от нее веет, даже больше, чем от моего кондиционера. И очки не соизволила снять, темные свои очи показать. Эх, не хватает вам все-таки обаяния, Вероника!.. искренности, впрочем, тоже. Ничего — придет время, и все изложите в протоколе, ваш любовник тоже…»

Перед встречей с вдовой погибшего бизнесмена следователь проверил, сколько имагинерских граждан находилось на Азорских островах третьего августа. Список оказался совсем коротким — кроме Мидаса Калано, Оксаны Петренко и двух студенток, покинувших острова второго августа, он включал имя еще одного человека — некоего Мартина Ховаца из Калиопы, который вылетел в Имагинеру четвертого августа.

Муус сразу же взялся за двадцативосьмилетнего господина Ховаца, выясняя все подробности о нем. В базе данных паспортной службы Теодор нашел копию его личных документов и искренне удивился, когда увидел на снимках почти полного двойника любовника Вероники Калано. Ховац отличался от него лишь черными лохматыми волосами, похожими на парик, большими очками с прозрачными стеклами в толстой оправе, утолщенными бровями, короткой бородой и крупным родимым пятном на правой щеке.

Как ни странно, паспорт и водительские права Мартина оказались настоящими, что навело следователя на мысль, что Родриго Лимнер получил заграничный паспорт при помощи поддельного свидетельства о рождении, по всей вероятности, умершего человека. Эти подозрения косвенно подтверждались и тем, что, во-первых, прописка двадцативосьмилетнего мужчины была фиктивной — по указанному адресу вместо жилого дома стояла аптека, во-вторых, он не имел медицинской страховки, не числился безработным или инвалидом, не имел работы и доходов, не платил налогов и ни разу не попадал в тюрьму. Один след мнимый господин Ховац все же оставил — счет в банке, открытый незадолго до поездки, при помощи которого он осуществлял платежи на острове.