Керенский инициировал создание Совета? Тут можно только смеяться над исторической осведомленностью лидера ПВО. Не зря, как я уже писал ранее, он даже не заикнулся в своем труде о рабочей группе ЦВПК, которую накануне Февральской революции арестовал Протопопов. Не зря, а то бы как он мог обосновать ведущую роль Керенского в создании Совета?

На самом деле 27 февраля восставшие солдаты и матросы освободили из «Крестов» рабочую группу, и те объявили о выборах депутатов в Совет. Только вот незадача, Керенский в «Крестах» не сидел. Он в Думе сидел. И еще одна нестыковочка: все члены рабочей группы были меньшевиками. А Александр Федорович — эсером. Эсер подбил меньшевиков на создание Совета рабочих и солдатских депутатов? Бугага! Поинтересуйтесь межпартийными отношениями того периода в России…

Понятно, что потом, после 25 октября 1917 года, все эти деятели, именуемые Временным правительством, стали валить всё на последнего, на Сашу Керенского…

Но был Александр Федорович в Совете не прима-балериной, его туда взяли для консенсуса многопартийного, потому что председателем исполкома Совета выбран был меньшевик Чхеидзе, а его товарищами (заместителями) — опять же меньшевик Скобелев и эсер Керенский.

Дальше еще интереснее: Совет решил, что он и есть настоящая власть, поэтому 1 марта было принято решение не участвовать в создаваемом Временном правительстве, и подчинил, фактически, себе Петроградский гарнизон, издав Приказ № 1.

Но создатели Временного правительства тоже не были пальцем деланные, поэтому позвали к себе министром председателя Петросовета меньшевика Чхеидзе. Милюковы-Гучковы соображали, что если их орган не будет из себя представлять какое-то подобие революционного, то недолго и до беды. Страсти-то пока еще не остыли. Чхеидзе отказался. Тогда предложение было сделано Керенскому. Но, наверное, до этого места г-н Стариков мемуары Милюкова не дочитал:

«Чхеидзе, председатель Совета рабочих депутатов, отказался. Керенский, товарищ председателя Совета, лично приглашенный, дорожил министерским постом, как козырем в своей игре, и, можно сказать, вынудил согласие Совета. «Трудовик», объявивший себя, когда понадобилось, с. — ром, он теперь готовился на роль «заложника революционной демократии» в стане «буржуазии» и принимал соответственные позы. Это место было ему нужно до зарезу.

А Совет решил представителей демократии в правительство не посылать. В воспоминаниях Суханова, Мстиславского и некоего «гр. В. В-ого» рассказано, как Керенский преодолел это препятствие. Он произнес бессвязную речь, рекомендуя себя, требуя «доверия» и поддержки, заявляя о «готовности умереть», обещая «с почетом» освободить из Сибири политических заключенных, «не исключая и террористов». «Товарищи, в моих руках находились представители старой власти, и я не решился выпустить их из своих рук… Я не могу жить без народа, и в тот момент, когда вы усомнитесь во мне, убейте меня!» Произнеся эту речь «то замирающим шепотом, то захватывающими нотами, с дрожью в голосе», Керенский выбежал из собрания, не дождавшись голосования, но с предполагаемым разрешением «объявить правительству, что он входит в его состав с разрешения Совета как его представитель».

Помимо принципиального взгляда на правительство как на «буржуазное», была и другая причина воздержания социалистов соучастия во власти. Я упоминал, что социалистические партии держались в стороне от широкого рабочего движения последних дней перед революцией. Они были застигнуты врасплох, не успев организовать в стране своих единомышленников. Родзянко, который смешивает всех левых в одну кучу, приписывает им заранее обдуманный план. Такого плана не существовало, и именно поэтому правительство было сильно.

Керенский именно на идее буржуазной революции разыгрывал и в течение восьми месяцев свою посредническую роль».

Так что играть главную скрипку в создании Петросовета и Временного правительства Александр Федорович не мог по определению, он там только мог в дудочку дудеть. Но политиком А. Ф. Керенский оказался талантливым. И я не стал бы на месте некоторых «писателей» пренебрежительно его Шуриком называть…

А вот то, как описывает г-н Стариков процесс «самоубийства» Временного правительства — это, право, достойно восхищения!

Я до этого еще не встречал писателя, который столь откровенно излагает чушь, и столь пафосно делает выводы, прямо противоположные изложенным им же фактам.

«Следующий удар наносится по государственному механизму: начинается уничтожение управленческой вертикали власти. Не успел Николай отречься, как через два дня уже посыпались изменения».

Теперь приготовьтесь! Сейчас будет изложение процесса «уничтожения управленческой вертикали».

«…Совет министров переименовывался во Временное правительство».

Я плакалЪ! Оказывается, не было никакого Временного правительства! Это, оказывается, Совет министров переименовали! Специально для почитателей Николая Викторовича я разжую это анекдотичное утверждение наглядней.

«Думские деятели создают Временный комитет Думы — фактически новое революционное правительство».

«Как мы знаем, вся февральская революция сведется к образованию Временного правительства…»

Это две цитаты из Николая Викторовича. Где здесь Совет министров? Кто образовал этот Совет министров? Когда? Из логики Старикова следует, что Временное правительство, захватив власть, с целью создания Всероссийского бардака, переименовало Совет министров во Временное правительство!