Художник Оскар Рабин. Запечатленная судьба

Это первая книга, написанная в диалоге с замечательным художником Оскаром Рабиным и на основе бесед с ним. Его многочисленные замечания и пометки были с благодарностью учтены автором. Вместе с тем скрупулезность и въедливость автора, профессионального социолога, позволили ему проверить и уточнить многие факты, прежде повторявшиеся едва ли не всеми, кто писал о Рабине, а также предложить новый анализ ряда сюжетных линий, определявших генезис второй волны русского нонконформистского искусства, многие представители которого оказались в 1970-е—1980-е годы в эмиграции. В книгу включены многочисленные архивные фотографии, а также репродукции работ художника.

О.Я. Рабин и А.Д. Эпштейн в парижской студии художника, 23 ноября 2012 г.

Фото Андрея Кожевникова

Об Оскаре Яковлевиче Рабине можно прочесть большое количество книг и статей: есть и автобиография, и недавно изданная биография, составленная философом Аркадием Неделем, и сравнительно небольшая по объему, но выпущенная на трех языках книжка, написанная одним из крупнейших российских искусствоведов – Михаилом Германом, не говоря уже о значительном числе посвященных О. Рабину статей и глав в книгах и художественных каталогах. Два альбома, изданных под эгидой Русского музея и Третьяковской галереи в 2007 и 2008 годах, рассказывают о всех периодах его творчества, что, впрочем, не помешало одной организации, аттестующей себя в качестве «лучшего выставочно-аукционного дома мирового класса во Флориде», выставить на продажу пять фальшивых работ художника, при этом указав, будто они каталогизированы и пронумерованы им самим; предлагавшаяся к продаже 733-я работа была будто бы создана в 1994 году (на самом деле – на пятнадцать лет раньше, притом выставлена была совершенно другая картина). Людям, знакомым с подлинными работами О.Я. Рабина, факт подлога был очевиден: разобраться в некачественных подделках произведений визуального искусства нетрудно. С текстами же дело обстоит существенно сложнее…

Мало кто помнит, что книгу, название которой переводится с французского как «Художник и бульдозеры. Быть живописцем в Советском Союзе», от имени Рабина написала французская журналистка Клод Дей (ее имя не значится на обложке книги, но фигурирует на титульном листе); с Оскаром Яковлевичем она беседовала подробно и обстоятельно, но саму книгу, вышедшую по-французски в 1981 году, художник, живший к тому времени во Франции всего три года, прочесть не мог, поэтому автобиографией этот том можно назвать весьма условно, не говоря уже о том, что хронологически книга заканчивается лишением Рабина советского гражданства; с тех пор прошло тридцать пять «не таких уж и легких лет», в течение которых мастером были созданы сотни работ. Вышедшая в 1986 году книга на русском языке «Три жизни», не содержащая никакого упоминания о Клод Дей, на самом деле представляет собой сокращенный перевод французского издания (имена переводчиков не указаны), отредактированный Александром Глезером; сам художник практически не принимал участия в подготовке этой книги – и даже не вычитывал рукопись.

Настоящие воспоминания Оскар Рабин писать не собирается, о чем и сказал в интервью Юрию Коваленко: «Мемуары сочинять мне не хочется, потому что я осознаю свою посредственность в литературном плане» 1 . С Аркадием Неделем, приглашенным быть его биографом, художник прекратил общение на самых начальных этапах работы, подчеркнув: «Я не принимал участия в написании книги и даже ее не читал» 2 . В итоге автор монографии «Оскар Рабин. Нарисованная жизнь», вышедшей в 2012 году, в значительной мере пересказывает книгу, выпущенную за четверть века до этого – «Три жизни», и дополняет ее другими косвенными свидетельствами, но в ней голос самого художника не звучит. Не звучит он и в очерке, написанном Михаилом Германом, который заранее предупредил читателей: «На этих страницах не будет подробного рассказа о страницах жизни Оскара Рабина» 3 , после чего автор отсылает читателей к тем же «Трем жизням». В альбомы, изданные под эгидой Русского музея, также не включены интервью с художником, а в альбоме, выпущенном ГМИИ в 2007 году, опубликован фрагмент из той самой книги, составленной Клод Дей более чем за четверть века до этого…

Оскар Рабин и Клод Дей на новоселье у Александра Глезера в Черкизово, Москва, 1969 г. Фото Игоря Пальмина

Обложка французского издания книги, подготовленной Клод Дей на основании многочисленных бесед с Оскаром Рабиным и вышедшей на французском языке под заголовком «Художник и бульдозеры» (Париж: Robert Laffont, 1981)

Книга, написанная Клод Дей на основании бесед с Оскаром Рабиным, была издана в 1986 году издательством «Третья волна» в сокращенном переводе на русский язык без упоминания ее заглавия. Обложка и титульный лист книги создавали впечатление, будто речь идет о написанной художником автобиографии. На самом деле никаких сочинений Оскар Рабин никогда не писал и по-русски не диктовал.

Рассредоточенные по многочисленным периодическим изданиям интервью – единственная возможность понять, что думает сам Оскар Рабин о своей судьбе и о своем творчестве. Напечатанные в различных журналах и газетах, размещенные на порталах, эти интервью не собраны в каком-либо издании или на интернет-сайте. При этом журналисты перед публикацией изредка посылают Оскару Рабину тексты интервью для предварительного просмотра, вследствие этого в опубликованных будто бы «от первого лица» сведениях встречаются ошибки и искажения самого разного характера. Изучив десятки записанных бесед Оскара Рабина с корреспондентами «Известий» и «Новой газеты», «Нового времени» и «Итогов», «Огонька» и «Коммерсанта», «Московского комсомольца» и «Независимой газеты», «Культуры» и Time Out Moscow, «Частного корреспондента» и «Труда», РИА «Новости» и «Эха Москвы», Международного французского радио и ряда других изданий и прочитав его интервью, опубликованные в таких журналах, как «Новое литературное обозрение», «Диалог искусств» и «Вопросы искусствознания», в 2012—2014 годах мы шесть раз встретились с самим художником, любезно принявшим нас в своей парижской студии, чтобы побеседовать с Оскаром Рабиным и уточнить детали, значимые для воссоздания его творческой биографии. В конце нашей работы Оскар Яковлевич внимательно прочитал весь текст книги, в которую после дополнительного обсуждения были внесены некоторые исправления. Кроме того, художник позволил нам сфотографировать работы, находящиеся в его студии, часть из них никогда не выставлялась и не репродуцировалась, а также передал некоторые архивные фотографии, бережно хранимые им на протяжении многих лет. О.Я. Рабин – художник, разговаривающий со зрителем прежде всего посредством своих картин, и, как представляется, он был едва ли не самым последовательным приверженцем реализма в искусстве советского времени. Его полотна глубоко автобиографичны, поэтому рассказ о жизни и судьбе О.Я. Рабина – совершенно необходимый ключ к пониманию его творчества.

Небольшая книга М.Ю. Германа «Оскар Рабин» (Москва: Третья волна—Останкино , 1992) – первая монография о художнике. Была издана стараниями А.Д. Глезера на русском, английском и французском языках. На обложке – репродукция картины О. Рабина «Натюрморт с рыбой и газетой “Правда”», 1968 г.

Обложка книги Аркадия Неделя «Оскар Рабин. Нарисованная жизнь» (Москва, 2012)

Книга Аркадия Неделя называется «Оскар Рабин. Нарисованная жизнь». Мне кажется, дело обстоит с точностью до наоборот: на своих холстах Оскар Рабин запечатлел прожитую жизнь. Альбом, в котором собраны репродукции его работ, подобен семейной фотолетописи, в которой прорисованы лица родных и друзей, равно как мест и образов, наложивших отпечаток на его сердце. Творчество О.Я. Рабина невозможно понять только в контексте истории искусства; его биография – главное подспорье для понимания сюжетов и образов на его холстах. Именно поэтому, какой бы ни была техника, используемая им, будь то живопись экспрессионистов или коллажи кубистов, О.Я. Рабин – ярчайший социальный реалист, прямой наследник этики художников-«передвижников» в русском искусстве, в чьих произведениях отчетливо звучит нота грусти человека, прожившего долгую жизнь в крайне непростой и для русского искусства, и для еврейского народа век.

Многие люди помогали мне в работе над книгой, замысел которой я вынашивал несколько лет, и я не в силах перечислить всех. Моя особая благодарность художнику и скульптору, главному редактору легендарного журнала «А—Я» Игорю Сергеевичу Шелковскому (Эланкур, Франция); подвижникам-летописцам второй волны русского авангарда прекрасным фотохудожникам Игорю Анатольевичу Пальмину (Москва) и Владимиру Васильевичу Сычеву (Берлин); вдумчивому литератору и чуткому зрителю Нине Григорьевне Хеймец (Иерусалим), с которой мы вместе годами посещали выставки О.Я. Рабина и художников его круга, после чего ночи напролет обсуждали увиденное; искусствоведам Галине Вадимовне Ельшевской и Александре Александровне Смык (Москва); и, конечно, моему другу Андрею Борисовичу Кожевникову, сопровождавшему меня во все время работы над книгой во Франции. Всем им и другим – огромное спасибо!

Первые четверть века жизни – время, которому уделяется мало внимания в исследованиях, посвященных О.Я. Рабину, поскольку ни в одном из изданных альбомов его творчества не воспроизведено ни одной картины, созданной им тогда; как следствие, искусствоведам и писать не о чем. В небольшой книжке Михаила Германа самые ранние из упомянутых работ – «Барак» 1958 года (в другом издании картина озаглавлена «Барак с луной» и датирована 1959 годом) и «Цистерна» 1959 года. В книге Аркадия Неделя в качестве первой репродукции дана картина «Помойка № 8» 1958 года, в альбоме-каталоге семейной выставки Оскара Яковлевича, Валентины Евгеньевны и их сына Саши, организованной в ГМИИ в 2007 году, одни из наиболее ранних – «Вертолет» и «Платформа Лианозово» 1958 года. В обоих альбомах, опубликованных под эгидой Русского музея, – и в издании 2007 года, и в самом большом альбоме «Три жизни» 2008 года, – первая из воспроизведенных работ – «Ночь» 1957 года. В номере журнала Art Exis, целиком посвященном О.Я. Рабину, самая ранняя статья – воспоминания Льва Кропивницкого, озаглавленные «1956. Начало формирования “Лианозовской группы”». О.Я. Рабин настолько прочно ассоциируется в сознании интеллигенции с «ранними шестидесятниками», что его жизнь при Сталине оказывается своего рода «подводным айсбергом», о котором ничего и не напишешь. Однако первые четверть века – время, наложившее на О.Я. Рабина заметный отпечаток. Еще до достижения 25-летия он познакомился с тремя главными людьми своей жизни: учителем Евгением Леонидовичем Кропивницким, его дочерью Валентиной, ставшей супругой и соратницей художника почти на шесть десятилетий, и Генрихом Сапгиром, с кем Рабина связывала крепкая дружба на протяжении долгих лет. Именно из этого «подводного айсберга» «выросло» то, что нашло отражение в творческом пути выдающегося художника.