Спасибо, что подвез,

говорю я.

Не за что,

в голосе брата слышится нетерпение. — Прости, но тебе пора проваливать. Позвони, когда поговоришь с мамой — но только не сегодня.

С усмешкой захлопываю дверцу машины. — Удачного свидания.

Пока-а! — Баррон машет рукой. По дороге к общежитию, оглядываюсь на парковку, ожидая увидеть проблеск фар отъезжающей машины, но «Феррари» по-прежнему стоит на месте. Только немного подался вперед. Неужели Баррон и правда ждет, пока я войду в общежитие — будто бы я ребенок, который сам в темноте до дома не доберется. Может, мне грозит какая-то опасность, о которой я даже не подозреваю? На мой взгляд, нет никаких причин, чтобы брат ждал на стоянке, когда только что ему так не терпелось уехать.

Захожу в здание, мой неутомимый разум все еще пытается сложить фрагменты головоломки. Но, пройдя по коридору и выуживая из заднего кармана джинсов ключ от комнаты, замираю на месте.

Баррон хотел, чтобы я ушел.

Бегу в гостиную, не обращая внимания на Чаявата Тервейла — тот издает протестующий вопль, когда я перепрыгиваю через провода, соединяющие игровую приставку с телевизором. Падаю на колени у окна. Осторожно выглядываю, полускрытый пыльной шторой; вижу, как из полумрака появляется какой-то человек — он подходит к машине Баррона и открывает пассажирскую дверь.

Она не в форме, но я все равно ее узнаю.

Даника.

Пурпурные кончики косичек блестят в свете фонарей. Таких высоких каблуков я у нее еще не видел — наклонившись, она даже покачивается. Непонятно зачем ей нужно оглядываться на уоллингфордское общежитие — она словно боится, что кто-то ее увидит; непонятно зачем ей понадобилось садиться в машину моего брата, непонятно почему она так одета — да вообще ничего неясно. Есть лишь одно возможное объяснение.

Парень, с которым она встречается — мой брат.

Я ни за что не скажу об этом Сэму.

Он в нашей комнате — похоже, все еще мучается похмельем, потягивает кокосовый лимонад из банки.

Здорово! — Говорит он, перекатываясь ко мне на кровати. — У тебя классный дед, ты это знаешь? Когда мы покончили с покером, он достал пачку старых фотографий. Я решил, твои детские снимки, но какое там! Старинные фотографии игривых дамочек без перчаток! Представляешь, какой раритет!

Натянуто улыбаюсь. Все еще думаю о Данике и брате, гадая, сколько же раз у них было свидание — может, вообще до сих пор ни разу. Не могу сосредоточиться. — Ты смотрел порнушку вместе с моим дедом?

Никакую не порнушку. На снимках была и твоя бабушка.

Ну разумеется.

Костюмы просто потрясающие,

мечтательно продолжает Сэм. — Перья, маски, невероятный фон. Троны в виде полумесяца, огромные розы, с лепестками, раскрывающимися словно двери.

Так ты фон разглядывал? — Теперь я уже смеюсь по-настоящему.

Не хотел пялиться на женщин. Я ж не знал, кто из них твои родственницы! Да и дед твой рядом сидел.

Смеюсь еще громче. Мама рассказывала мне о тогдашних театрах — с закрытыми занавесями ложами, где мастера заклинаний, под благовидным предлогом просмотра представления, занимались своими делами. А потом начались облавы. На такое больше никто не отваживается. — Представляю, что было бы, если б ты оказался там. В два счета б заставил их устроить цирк зомби.

Пока неосвоенный рынок,

отвечает Сэм. Потом стучит пальцем себя по лбу. — Обо всем-то я думаю. Такой уж я.

Вид у него не слишком радостный, но, по крайней мере, не такой грустный и подавленный, как всю прошлую неделю. Если он по-прежнему думает о Данике, то уже хотя бы не зациклен на ней. Но если бы он знал о Барроне, если б только заподозрил, что парень, с которым она встречается — мой брат, все стало бы иначе.

Понимаю, что если хочу стать хорошим человеком, придется и лгать поменьше. Но порой безо лжи и полуправды не обойтись — пока сам окружающий мир не сделался честным.

Если Лила встретит другого, надеюсь, все будут меня обманывать.

Просыпаюсь от того, что вибрация будильника, поставленного на телефоне, отдается в моем черепе. Зевая, бросаю взгляд на Сэма. Он пока еще спит, одеяло почти свалилось на пол. Тихо встаю, подхватываю одежду и крадусь в ванную.

Я специально поставил будильник на вибрацию, чтобы найти Данику еще до того, как Сэм проснется и обнаружит разные мелочи — ну, вроде того, что я ору на его бывшую подружку. До того, пока Даника успеет снова встретиться с моим никчемным братцем. До того, как сложившаяся ситуация станет еще хуже.

Принимаю душ и бреюсь — так быстро, что режу щеку вдоль линии подбородка. Смываю кровь, брызгаю на лицо одеколоном — он щиплется — и спешу в столовую.

Сегодня я рано, что случается нечасто. Чтобы отметить это дело беру себе две чашки черного кофе и тост с жареным беконом. Подумываю было о третьей чашке, как тут появляется Даника.

Ее волосы забраны под деревянный ободок, на ней коричневые колготки в елочку и тяжелые кожаные ботинки. Выглядит она как обычно, но меня это почему-то удивляет. Мое представление о ней полностью изменилось. Она вот уже несколько дней — а может, и недель — тайно встречается с моим братом. Теперь мне вдруг стало ясно все, что она говорила, все ее неожиданные вопросы. Но ответ изрядно пошатнул мой мир.