На несколько секунд Маккейб задумался, сбитый с толку внезапной сменой темы.

– Правой.

Тирни погладил его лоб еще раз, выпрямился, ласково улыбаясь, и сделал знак головой. Том взмахнул топором и опустил его на левую руку Джеда. Тот испустил утробный крик. Броган криво усмехнулся. Он намеревался отрубить все четыре пальца – но два еще держались на сухожилиях и коже. После второго удара они отлетели в сторону.

Маккейб задрожал всем телом, ожидая дальнейших ударов и моля бога, чтобы тот лишил его чувств, прежде чем они последуют. Однако он ощутил боль в той же самой левой руке. Подручный Брогана приложил кусок раскаленного железа к кровоточившим обрубкам его пальцев. Смрад горелой плоти на несколько мгновений заглушил рыбный запах, и Джед почувствовал такую боль, какой никогда не испытывал за всю свою жизнь. Когда эхо его сдавленного крика отразилось от стен здания склада, Тирни снова склонился над ним и погладил ему лоб.

– Пусть это послужит тебе уроком, – произнес он. – И благодари свои счастливые звезды за то, что ты еще нужен мне в качестве сборщика денег.

Маккейб попытался изобразить благодарную улыбку, но в этот момент бог, наконец, услышал его мольбы, и он лишился чувств.

– Так где же вы познакомились с Люси в тот вечер? – спросил Ардженти Джека Тейлора. – В зрительном зале и на прогулочной палубе?

– Я уже говорил вам. Я не знакомился ни с какой Люси и не был в «Плавучем театре».

– Одна из работавших там девушек утверждает, что видела вас.

– Она ошибается или лжет. Я все время пробыл в клубе «Павлин».

– Почему же тогда ни одна из девушек не видела вас там? Только потому, что вас видели в «Плавучем театре».

Тейлор провел ладонью по волосам:

– Не знаю… не знаю… Я был в «Павлине», говорю вам.

Четыре часа ночи в «Томбс» и третий допрос. Джозеф знал, что сейчас он располагает наилучшими шансами сломить сопротивление подозреваемого и вынудить его к признанию. Рядом с ним находились Финли Джеймсон и Тед Бартон. Он заранее договорился с ними о том, что они тоже время от времени будут задавать ему неожиданные вопросы, чтобы держать его в напряжении и выводить из равновесия. Ардженти попросил их: «По возможности выявляйте противоречия в его показаниях и демонстрируйте их ему».

– В какое время вы ушли от своего друга Альберта Мэтти в Саутэнде? – в очередной раз спросил он Джека.

– Хм… в пять или в шесть часов. Я уже говорил вам.

Детектив хлопнул ладонью по лежавшей перед ним папке:

– Нет, до этого вы говорили, в семь или в восемь.

– Я… я не помню точно. С тех пор прошло уже несколько лет.

– Давайте посмотрим, что говорит ваш друг Альберт.

Ардженти перевернул страницу:

– Он говорит, что вы ушли сразу после ланча.

– Нет-нет… это было позже.

– Не решили ли вы изменить показания, когда узнали, что ваш друг указал более раннее время вашего ухода? – вмешался Джеймсон.

– Нет. Я ушел позже, чем он говорит. Не раньше половины пятого или пяти.

– Вы же понимаете, в данном случае время имеет огромное значение, – сказал Финли. – Поскольку вы покинули дом вашего друга в Саутэнде сразу после ланча или даже, скажем, в половине пятого, у вас было время для того, чтобы вернуться в Лондон и убить Марту Тэбрэм.

Тейлор в растерянности переводил глаза с расширенными зрачками с одного следователя на другого. Вид у него был измученный.

– Я уже говорил вам, – сказал он, тряся головой, – я не знаю никакой Марты. Я не знаком ни с одной из этих девушек.

Вынув из папки блокнот, Джозеф бросил его на стол перед Джеком.

– Тогда почему в вашем блокноте записаны имена этих девушек, включая Марту? – прозвучал в тишине следующий вопрос.

Ардженти надеялся, что правильно рассчитал время. Он испытывал такое же напряжение, как и Тейлор. Последняя телеграмма из Лондона с показаниями Мэтти пришла на следующее утро после обнаружения блокнота. Бартон со своими людьми нашел его засунутым в носок и лежавшим на дне сундука в каюте Джека. И теперь Джозеф внимательно наблюдал за тем, как подозреваемый с недоумением смотрит в блокнот.

– Понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил Джек.

– Здесь записаны имена их всех. – Детектив ткнул пальцем в блокнот. Это был блеф. Там были записаны только четыре имени – Марта, Кэтрин, Элизабет и Мэри – наряду с именами шести других девушек. Но если бы Тейлор поддался на провокацию и выпалил: «Здесь только четыре!», то выдал бы себя с головой.

– Я не знаю, что вы имеете в виду, – Тейлор опять бросил на допрашивающих его людей недоуменный взгляд. – Это все подруги и знакомые моей жены.

– Говорите, подруги вашей жены? – вновь вмешался Джеймсон. – А может быть, вы записывали имена тех, кого убили?

Джек затряс головой:

– Нет… нет.

Джозеф почувствовал, что матрос теряет самообладание.

– Так что, по-вашему, эти имена – простое совпадение? – вновь начал он наступать на Джека.

– Я… это не я… – Матрос смотрел на них с выражением отчаяния. – Клянусь своей жизнью!

Ардженти отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть его полные мольбы глаза. В этот решающий момент, когда все висело на волоске, он не имел права рисковать, проявляя слабость.