Шрифт:
– Девки! Идите помогите!
Надя выглянула в окно.
Во дворе дома, у несуществующих ворот, стоял «кадиллак» с открытыми дверьми и распахнутым багажником. Из багажника и салона машины шофер выгружал ящики с детским питанием «Хипп», «Baby», сухой молочной смесью «Бона» и фруктовыми консервами фирмы «Гербер».
Надя и еще три няньки перетащили эти продукты в дом, шофер закрыл багажник, щеткой и бархатной тряпицей вытер кожаные сиденья «кадиллака».
А из дома, из кабинета директрисы вышел Павел Кибицкий, направился к «кадиллаку». Надя с последним ящиком «Хипп» шла ему навстречу. Их глаза встретились, но он прошел мимо, не узнав ее.
Надя взошла на крыльцо, Кибицкий уже от машины все-таки оглянулся, поморщил свой лоб, но так и не вспомнил, сел в машину, и «кадиллак» уехал – с крыльца была видна его крыша, проплывшая за забором.
Тут на крыльцо выбежала директриса с кожаной борсеткой в поднятой руке:
– Пал Антоныч! Павел!.. – И огорченно: – Блин, борсетку забыл…
– А кто это, Дина Алексеевна? – спросила Надя.
– Наш спонсор, Кибицкий. Эти банкиры хоть и жулики, но у некоторых все-таки есть совесть.
Длинный автомобильный гудок прервал их беседу, обе посмотрели в сторону этого гудка.
За забором возникала крыша «кадиллака» – машина задним ходом шла назад к несуществующим воротам.
– О, вспомнил! – сказала Германова и побежала с борсеткой к воротам.
Надя, поглядев ей вслед, заторможенной походкой поднялась на второй этаж, зашла в медпункт. Здесь на стенах висели стандартные врачебные плакаты «БЕРЕГИ МАТЕРИНСТВО!», диаграммы роста и веса детей и призыв «СРОЧНО СДЕЛАЙ ПРИВИВКУ ОТ ОСПЫ!». А из мебели, помимо высокого столика для осмотра ребенка и стеклянных медицинских шкафчиков, здесь стояла Надина раскладушка.
Подойдя к настенному зеркалу, Надя посмотрела себе в глаза и перевела взгляд за окно.
Там, у несуществующих ворот Дома малютки, стоял «кадиллак» Кибицкого. Нагнувшись в открытую дверь машины, директриса, переминаясь с ноги на ногу, кокетливо крутила задом. Потом закрыла эту дверь, помахала рукой вслед укатившей машине, повернулась и медленно, эдак задумчиво и по кривой пошла к дому, на ходу поддев ногой какую-то гальку…
Две няньки приносили раздетых малышей купаться – по одному на каждой руке. Надя и еще одна нянька, пожилая, – распаренные и голые по пояс – купали малышей в двух больших пластиковых корытах. Дети радостно барахтались в воде и играли с надувными крокодильчиками и утятами…
Подняв голову, Надя – вся мокрая и простоволосая – вдруг увидела перед собой Кибицкого с двумя голыми малышами на руках – по одному на каждой.
– Ой! – испугалась она и закрыла руками голую грудь. – А вы тут как…
– Я вакцину привез, от коклюша, – улыбнулся Кибицкий, глядя на ее руки, прикрывающие грудь.
– А Дины Алексеевны нет, она в министерстве…
– Я знаю, но в министерстве нет вакцины. А мне из Парижа прислали, Ростропович. Вот, – он показал на малышей, – решил вам помочь. Можно?
– Я уже закончила, мне на электричку…
Один из малышей на его руках заплакал и засучил ногами, Кибицкий чуть не выронил его.
– Ой, держите, а то уроню!
Надя рефлекторно подставила руки, подхватила ребенка.
Держа на руках второго малыша, Кибицкий залюбовался полуголой Надей с ребенком в руках.
– Мадонна! Усыновите меня, – сказал он, не отводя глаз от ее груди.
Держа ребенка одной рукой, Надя второй влепила Кибицкому пощечину.
Да так, что он покачнулся.
Кибицкий оторопел:
– Ты что? Сдурела?
– Скажите спасибо, что у вас ребенок в руках…
Кибицкий, смутившись, уже не знал, куда деть второго ребенка.
– Давайте уж… – сказала Надя. – И идите отсюда! Нахал!
– Я хотел помочь…
– Идите!
Кибицкий ушел, а пожилая няня, купая ребенка, заметила:
– Банкир, бля! Они думают, что за деньги все могут!
– Я этих двух докупаю, и все, ладно? – сказала Надя. – У меня завтра экзамен.
Но как она ни спешила, а выбежала из Дома малютки только затемно. И бегом припустила, чтоб успеть к электричке. Свернула со двора на улицу и увидела – у тротуара стоит «лексус» Кибицкого. Она прошла мимо, «лексус» тронулся, окно в машине опустилось.
– Садись, я подвезу, – сказал Кибицкий, ведя машину рядом с ней.
Надя с независимым видом молча шла вперед.
Где-то вдали прогудела и проклацала проходящая электричка.
– Электричка ушла, ты опоздала, – сказал он.
– Будет другая, – бросила она на ходу.