Проект

Аннотация

Фантастика есть фантастика.

Думаю, если начать рассказывать, о чём… то, читать будет неинтересно.

Читайте и наслаждайтесь.

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru Глава первая Небольшой автобус-такси следовал по маршруту № 14. Был вечер, шел мелкий дождь. Резкий свет встречных фар машин уже резал глаза. Капельки дождя, не снятые «дворником», блестели на стекле по бокам. Некоторые водители нагло не переключали на ближний свет, так и шли на дальнем. Вдруг в яркой вспышке света возникла фигура человека, явно не по погоде одетого и очень худого. Здесь больше подошло бы выражение «снятый с креста». Стас резко нажал на тормоза. – Какого? – успел сказать он. – Пьяный, наверно, – послышалось сзади. Стас остановился, открыл дверцу и не удержался, чтобы не сказать: – Тебе что, жить надоело? Человек стоял и смотрел на автобус. – Мужик, ты едешь или как? – раздраженно спросил Стас. Тот заглянул в автобус, долго разглядывая людей. Стаса стал раздражать этот мужик, и он крикнул более громко: – Мужик, ты едешь, или я закрываю двери? – Ему, наверно, мы не нравимся, – хихикнули сзади. Мужчина с переднего места вдруг резко сказал: – Давай, зашел и сел! После этих слов тот сразу зашел и сел на свободное место сзади. Не проехав и минуты, Стас услышал в салоне какое-то движение. Он посмотрел в зеркало: все трое, где сел только что вошедший пассажир, продвигались к выходу. – Что, выходите? – спросил он. – Да-да. – Оплачиваем. Девушка, выходившая последней, очень спешила. Она даже наступила на подол женщине, которая выходила перед ней. На такой поспешный выход Стас тоже возмутился, окликнув девушку: – Мадам, а платить вы будете? Та растерянно покрутилась около автобуса, но заходить в салон не стала. Обежала впереди автобуса, молча, подала плату в окно и пошла. Стас проводил её взглядом, закрыл двери и поехал, посмотрев почему-то на пассажира, который сидел на заднем сиденье теперь один. На следующей остановке вышли все, кроме двоих, сидевших на первом сиденье. «Эти-то до конца. Каждый день едут в это время». Стас увидел, что и они стали подниматься. Он оглянулся, спросил: – Где, здесь или на остановке? – Да-да, здесь, – послышалось в ответ. Стас отсчитывал сдачи, а сам думал: «Какие-то сегодня к вечеру все странные. Полнолуние на них действует или погода. – И отметил: – Что-то похолодало. Прямо холодом несет сзади. Может, там окно открыто? Но на улице не зима же». Стас закрыл дверь и поехал. «Ну, хорошо, до конечной – пять остановок. Будут пассажиры – будут деньги. Что же так холодно? – Он опять посмотрел в салон. Из открытого окна не было так холодно. Он даже высунул руку из окна. Весь холод шел из салона. Стас потянулся за курткой, надел её, посмотрел в зеркало на пассажира, который никак не реагировал на холод. Вдруг он увидел, как мужчина стал подходить к передним дверям. «Выходит», – подумал. Но вслух всё-таки спросил: – Здесь выходите? Тот остановился около Стаса, наклонился, прикоснулся к его плечу и сказал: – Виктор Вениаминович. – Да нет, меня звать Стас. – Стас, – повторил мужчина. – Ну, так что, выходим? Молчание. – Значит, не выходим. На остановке под зонтиками люди в нетерпении ожидали автобуса. Он остановил автобус, открыл двери. Но те стояли и не обращали на него внимания, продолжая глядеть туда, откуда он приехал. «Странно, – закрывая двери, подумал Стас, – какой они автобус ждут? На этом отрезке пути один маршрут – до центра. А вообще-то… Ну, мало ли». Самое интересное оказалось дальше. То есть, было то же самое. Он в нерешительности и с раздражением открывал и закрывал двери на остановках. Все ждали какой-то другой автобус, но не его. Стас опять посмотрел на пассажира. Что-то он ему начинал не нравиться. «Сейчас конечная остановка, разворачиваюсь, еще три ходки – и домой. Горячего борща – и спать». Он остановился, открыл дверцу и посмотрел на пассажира: – Вы выходите? Конечная. Пассажир молчал. – Мужчина, вы что, заснули? Приехали. Выходите? Пассажир продолжал молчать. – Ну, тогда, – не скрывая раздражения, сказал Стас, – будешь платить в два конца. Неприятное ощущение стало нарастать, оно разместилось где-то сзади, на позвоночнике, и червячком страха стало ползти дальше, к затылку. Стас посмотрел на пассажира. «Может, наркоман какой-нибудь?» Пошарил рукой за сиденьем. Нащупал монтировку, пододвинул её поближе, поправил зеркало, чтобы лучше видеть этого странного пассажира. «Вот влип», – что-то внутри него сказало. И, обращаясь к пассажиру, спросил: – Вам не холодно? Что-то похолодало. Вы чувствуете? И на это было тоже молчание. У Стаса глаза ходили ходуном: дорога – зеркало, дорога – зеркало. Чтобы не выпустить мужика из виду. «Быстрей бы взять пассажиров». На первой остановке не было никого. На второй его также не хотели замечать. На следующей он вышел из автобуса и, как-то нерешительно подойдя к людям, спросил: – Вы какой автобус ждете? Но этот вопрос пролетел мимо. На него даже никто не взглянул. Стас встал перед женщиной и, глядя ей прямо в глаза, спросил: – Мадам, вы что, меня не слышите? Я к вам обращаюсь? На него смотрели глаза без всякого выражения. Он помахал перед ней руками – никакой реакции. Подошел к мужчине и также помахал перед ним руками. Реакция была такая же, то есть никакой. Как будто его тут не было. Он оглянулся, увидев, как к остановке подъезжает автобус. В водителе он узнал Валерку. Люди засуетились, собираясь в кучку. И тут Стас пережил шоковое состояние. Валерка не остановился за его автобусом, как он ожидал. Он наехал на его автобус! Нет, столкновения не произошло. Валеркин автобус просто прошил его. Стас, как завороженный, стоял и смотрел на происходящее. Туда стали заходить пассажиры. Послышался звук закрывающихся дверей, и автобус уехал, Его же автобус также стоял на прежнем месте. Стас сглотнул слюну, закрыл глаза, потом резко открыл, опять закрыл, помотал головой. Почесал затылок и так и остался стоять с поднятой рукой, когда его автобус прошили «Фиат», затем «Скорая помощь» и мопед. – Бред какой-то, – сказал Стас и добавил по слогам: – Гал-лю-ци-на-ция! Дальше было хуже, когда он увидел, что сквозь него прошел мужчина. Стас сел на скамейку, закурил, поглядывая на людей, которые собирались на остановке. На скамейке, кроме него, сидели ещё двое. Подошла девушка, собираясь сесть. Стас хотел было встать, но что-то остановило его, наверно, интерес или… Всё происходило, как в замедленной съемке. Девушка садилась прямо на него, вернее, в него. Ощущений не было никаких, но всё видел: видел по бокам её руки, на его коленях лежали её сумочка и зонт. Вдруг зонт упал, девушка наклонилась поднять его. И в это время Стас как бы ожил. Он увидел, что волосы её схвачены заколкой, потянулся и нажал на неё. Волосы у девушки рассыпались по плечам, а заколка осталась у него в руках. Девушка оглянулась и стала искать заколку. Стас держал её в руке, но девушка заколку не видела. Тогда он положил её на скамейку, та удивленно взяла, поднялась и направилась к подъехавшему автобусу. Всё произошло так же, с наездом. Все сели и уехали. – Вот это да-а, – протянул Стас, – всё понятно. – И, подумав, добавил: – Ничего не понятно. Вдруг он вспомнил про пассажира, который сидел у него в автобусе, зашел в салон и на прежнем месте увидел всё того же мужика. В автобусе был сплошной холод. Но, не обращая на это внимания, Стас сел напротив него и спросил: – Где выходим? – Помолчал и добавил: – Ну что, будем выходить или объяснишь, что всё это значит? – Он обвел рукой вокруг. Теперь Стас был почему-то точно уверен, что все эти изменения из-за этого человека. От этого холода, который исходил от него, вышли все пассажиры. И теперь этот тип сидит тут и молчит. – Чего молчишь, Дед мороз? В этот момент мужик взглянул на Стаса. «Ну, слава Богу, – подумал он, – сейчас что-то скажет». Даже весь напрягся. Но услышал: – Я тебя слушаю. Дед Мороз – мой код. Кто ты? У Стаса отвисла челюсть. Он медленно начал вставать, но сел, ответив: – Я Стас. – Виктор Вениаминович. – Нет, я Стас. – Виктор Вениаминович. – Ты можешь нормально говорить? Объясни всё толком. И опять услышал: – Виктор Вениаминович. – Ты нормальный человек или ты робот? – Я робот, нужен Виктор Вениаминович. «Да-а, – подумал Стас, – дела». – Он вытащил сигарету и закурил, потом, как бы очнувшись, спросил: – Дым не мешает? И услышал в ответ: – Дым мешает тебе. – О-о-о, – началось, – протянул Стас. И, затянувшись еще пару раз, сказал: – Твой мороз, который ты вырабатываешь, тоже вреден. Я могу получить воспаление легких и умереть. В это время в них въехал автобус. Люди суетились, выходили, заходили, садились. Наконец, автобус уехал. Стас поднялся со словами: – Надо куда-нибудь в спокойное место поставить автобус, а то эти наезды меня начинают раздражать. Он поехал, выбирая место, где припарковаться, говоря себе: – Кому расскажи – не поверят. У меня в машине сидит робот, меня никто не видит, и я сейчас замерзну. Завернул в переулок и остановил автобус. Вышел и зашел в салон. Надо же с этим со всем как-то разобраться. – Слушай, ты не мог бы не так сильно морозить, а? – сказал для начала Стас. В ответ не услышал ничего. Спросил опять: – Ну и что мне с тобой делать? – Виктор Вениаминович. – Слушай, а кто он? – Виктор Вениаминович. – Да, какой вопрос – такой и ответ. «Значит так, передо мной робот, а не человек. А я с ним разговариваю, как с человеком. А надо разговаривать, как с роботом. А как разговаривают с роботом?» При этом Стас задумался, прямо глядя на него. «Интересно, ведь его как-то звать, наверное? А, вот! У него должны быть какие-то позывные». – Какой твой позывной? – Дед Мороз. – Да, дела. Ну, на деда ты не похож. Будешь просто Мороз, хорошо? Робот молчал. – А, ну да, – хлопнув себя по лбу, сказал Стас, – твой позывной – Мороз! Робот молчал. Тогда Стас спросил: – Какой твой позывной? – Мой позывной – Мороз. – Молодец. Ну, заработало! Оказывается, не так уж и трудно общаться с роботом. – Ну а я просто Стас. – Просто Стас, – повторил Мороз. Глава вторая Алло! Милиция? – Да, слушаю вас. – Мне Аркадия Петровича с третьего отдела позовите, очень срочно нужно. – Придется подождать. – Да-да. Телефон молчал. Ждать пришлось долго. Виктор Вениаминович стал уже из своей уверенности переходить в нерешительность. Аркадия он знал давно, ещё со школьной скамьи, затем учились в институте. Правда, потом он перевелся на юридический. И теперь его юридическое образование очень понадобилось Виктору. Время двигалось медленно, и червячок нерешительности вместе с молчанием в трубке как бы спелись и давили на него, пульсируя: «Положи трубку, положи трубку». Он уже, было, почти смирился с этим «давлением» и стал опускать трубку, как услышал шум и треск: – Алло, слушаю. Виктор Вениаминович откашлялся, так как в горле пересохло от волнения. Неплохо бы сейчас хоть глоточек водички. – Алло, – повторили в трубке. – Аркаша, здравствуй. В трубке опять послышалось: – Алло, кто это? – Аркаша, – начал торопливо говорить Виктор Вениаминович, – быстро же ты друзей забываешь. Трубка какое-то время молчала, затем басом разорвалось: – Виктор, ты? Ну, ты б ещё через сто лет позвонил и захотел, чтобы я тебя сразу вспомнил. Ты знаешь, я тебе очень рад. Как семья, как дети? Наверно, внуками весь обвешан? Мои по мне давно скачут. – Аркаш, я тебе звоню… – тут он замолчал, а потом продолжил: – Я тебе звоню по одному очень важному и очень деликатному делу. – Что, беспокоят? – Ну, как тебе сказать? Нет. Я тебе звоню, мне надо посоветоваться. – Что-то серьезное? – перебил его Аркадий. – Для меня лично очень серьезно. Помнишь, в институте у нас была мечта? – Ты это о чем? – Я тебя спрашиваю, ты помнишь, над чем работал профессор Хофман? Ну, так вот я… – Ты что, хочешь сказать, что тебе это удалось? – перебил его Аркадий. Вместо ответа он услышал: – Аркаша, ты не мог бы сейчас ко мне приехать? – Да-да, – торопливо сказал Аркадий, – говори адрес. – Лавандовая, 2. Это дачный поселок. Знаешь где? – Да-да. Аркадий на проходной предупредил дежурного, что у него неотложное дело и если его будут искать, то он на связи. Сев в машину, он даже не смог сразу вставить ключ. Руки тряслись. «Неужели ему удалось? Он закончил работу профессора Хофмана?». Наконец, он нажал на газ – машина, захлебываясь, со второго раза рванула с места. Двое сотрудников даже оглянулись. – Что это с майором? – сказал один другому, прикуривая. – Машиной должен пользоваться один. А он её дает всем, кому не лень. Вот и результат. Аркадий ехал, нервно поглядывал на светофоры, которые были натыканы на каждом шагу. И, как по закону подлости, около каждого приходилось останавливаться. Наконец, большие дома закончились, и показался дачный поселок. Искать пришлось недолго. Повернув, увидел на доме табличку: «Лавандовая, 2». Не успев выйти из машины, увидел, как к нему навстречу шел Виктор. Они обнялись. – Ну, ты постарел, – сказал Аркадий. – И ты уже не тот, гроза женских сердец, – отвечал Виктор. – Это сколько же мы не виделись? – Да, почитай, лет 25. – А вот и не 25. – Это почему? – А помнишь, неделю назад я около тебя притормозил. Но ты так спешил! Признаться, я тогда даже обиделся на тебя. – Я не помню, ты извини. У меня сейчас проблемы. Понимаешь, меня пытались обокрасть. – Так пытались или обокрали? – Как тебе сказать? – вздохнул Виктор. – Значит, так, для начала давай зайдем, или так и будешь держать меня на улице? – Ой, да-да. Ты извини. Заходи, – засуетился Виктор. – Проходи на кухню. Что будешь: кофе, чай или что покрепче? У меня есть чистый спирт. – Нет-нет, я за рулем, а вот от кофе не откажусь, если можно. – Можно, можно, я кофе тоже очень люблю. – Значит, пытались тебя обокрасть? – спросил Аркадий суетившегося около газовой плиты Виктора. – А почему ты не заявил об этом? Виктор Вениаминович очень удивленно посмотрел и сказал: – К вам только попади! Вы бы мне тут всё перевернули. – Он замолчал, и видно было, как он нервничал. Затем продолжил: – Не всё, Аркаша, что у меня есть, подлежит огласке. Тебе кофе покрепче? – Да, если можно. Виктор Вениаминович разливал кофе по чашечкам. Его аромат витал над столом. – Какой запах! – сказал Аркадий. – Обожаю этот запах. – Ты извини, кроме кофе, ничего нет. – Всё нормально, не переживай. – Понимаешь, – продолжал оправдываться Виктор, – как-то эта еда вся быстро закончилось. – Надо было мне сказать, я бы заехал, чего-нибудь купил. – Я не сообразил сразу. Да и не до того было. Понимаешь, я всё сомневался, посвящать тебя или нет? – Как ты можешь сомневаться во мне!? – повысил голос Аркадий. – Да ты не обижайся, подожди, не спеши. Понимаешь, не всё здесь так просто. Аркадий увидел, как у его друга забегали глазки и затряслись руки. – Ты не нервничай, успокойся, а то это всё на бред похоже. – Аркаш, я бы рад это всё назвать бредом. Но это уже есть! – Так, – не выдержал Аркадий, – давай объясняй, показывай, рассказывай, раз пригласил! Виктор в нерешительности заёрзал на стуле. Затем собрал чашки со стола и стал их споласкивать, говоря: – Это двадцать лет моей жизни. Я этому посвятил всего себя. От меня жена ушла! Какие там внуки! Они меня считают эгоистом и этим, как его… – он покрутил рукой около виска. Потом махнул рукой и замолчал, тяжело вздыхая. Аркадий терпеливо ждал, когда закончится лирическое вступление. Наконец, Виктор закончил мыть чашки и теперь стоял посредине кухни. Аркадий молчал. Да и зачем торопить человека? Пусть соберется с мыслями. Вон как нервничает. Он отметил, что Виктор очень сдал и на свои пятьдесят не тянет. – Хорошо, – наконец сказал тот, – пошли. Только предупреждаю: не пугайся. – Это ты мне говоришь? – Да-да, тебе. – Ладно, пугатель, меня за свою жизнь столько пугали, что вся пугалка кончилась. Веди. Спускались в подвал. Железные двери говорили о многом. Виктор Вениаминович долго копошился с замками. Последний был с кодом. – У тебя тут прямо как на военной базе. Виктор открыл двери, зажег свет и сказал: – Ничего не трогай. Я быстро. Двери закрою и приду. – Что-то у тебя тут холодно. Это что, так надо? – Надо, Аркаша, надо. Он подошел к ширме, отодвинул её. Под стеклянным колпаком лежал человек. – Кто это? – Это, Аркаша, вся моя жизнь. Понимаешь, я закончил то, над чем работал Хофман. – Кстати, а где он сейчас? – Где-то за границей. Точно не знаю. Да меня это не интересует. Понимаешь, я нашел, то есть создал питательный раствор, он заменяет кровь, основные органы – искусственные. Я его оживляю, и мы с ним общаемся. Я научил его всему. Его электронный мозг впитывает всё, как губка. Основной недостаток – от него холодом несет, как от Деда Мороза. Я его так и назвал: Дед Мороз. По-детски звучит, наверное. Но мне так захотелось. В общем, код у него такой получился. Есть у него и положительные качества, есть и такие, о которых я еще не знаю. Когда я с ним встречаюсь, он меня спрашивает: «Кто ты?» Ну, это у нас так заведено. Я даже не знаю, как он на тебя прореагирует. А еще он может исчезать, то есть мы вместе исчезаем. Это так интересно. Мы всех видим, а нас не видят. – Ты что, – вдруг как бы опомнившись, перебил его Аркадий, – на улицу с ним выходил? – Ну да, выходили. – И не боялся? – Чего? – Его. – Нет, конечно, он же мой, это мое дитя, я его сделал. Я для него всё. И о том, чтобы его бояться, даже не думал. Наоборот, около него я под защитой. – Очень всё интересно… – задумчиво сказал Аркадий. – Интересно – то интересно, а вот что дальше? – Как что? Да тебе за это Нобелевскую премию дадут. Да тебе, голова садовая, за это… – Опомнись, Аркаша, какая премия? Как только я об этом заикнусь, ты можешь представить, что начнется!? Это же бомба! Я это недавно понял. Я сначала в истерику впал! А потом решил тебе позвонить. – Да… Дела! Они стояли и молчали. Аркадий разглядывал человека, то есть робота, похожего на человека, который лежал под колпаком. Это был мужчина на вид лет сорока, лысый и очень худой. – А какой у него нрав? – вдруг спросил Аркадий – Какой задашь при встрече – такой и будет. – Значит, скажешь – иди и убей, он пойдет и убьет? – Ну, зачем такие крайности? Уверяю тебя, я ему такие указания давать не буду. – А другие? А если его выкрадут? Виктор посмотрел на Аркадия. Долго молчал, а потом, как бы очнувшись, ответил: – Где-то там с ним ничего не смогут сделать. Ему нужны я, эта барокамера и мой компьютер. – Да-а, дела! И что ты собираешься с ним делать? – Ты, Аркадий Петрович, привык там, у себя, в своем третьем отделе, спрашивать. А я тебя сюда позвал не для того, чтобы отвечать, а для того, чтобы самому услышать от тебя ответ на вопрос, что мне делать? Я его создал, я был увлечен, так что кругом ничего не замечал. И теперь вот!.. – Стой, – вдруг прервал его Аркадий, – ты говорил, что тебя пытались обокрасть? – А, ну да. Я тогда, правда, ничего не понял. Два раза вскрывали и ничего не взяли. Я думаю, что когда они отодвинули ширму, испугались и убежали. – А кроме взлома, было что-нибудь странное? – Было. Ко мне как-то двое приходили. – Как они выглядели? – Неприятные они какие-то были. Я тогда очень испугался, даже слово им не мог сказать. Они нагло зашли, всё разглядывали. Я ничего не спрашивал, а они молчали. Хорошо, что в подвал не додумались спуститься. Ты знаешь, они ушли, отодвинув меня, как стенку. Я очень тогда испугался. – И больше ты их не видел? – По-моему, нет. – Это было до взлома или после? – До взлома. Я даже и забыл про это. Пошутили, наверно. – Так-так. Аркадий оглянулся на двери. – А вот эти двери, ты хочешь сказать, они открыли? – Ну да. – Ну, ты, конечно, замки поменял? – настаивая на утвердительном ответе, спросил Аркадий. Виктор поднял на него глаза, полные грусти, с пониманием того, что он профан в этом деле. Аркадий не выдержал: – Да ты понимаешь, что это всё значит? К тебе два раза приходили, вскрывали замки, а ты не удосужился их поменять! Шутка, говоришь? Да тебя за эту шутку!.. – Аркаш, подожди, не кипятись. Ведь ничего не взяли. А потом это же надо мастера вызывать. А посторонние мне здесь нежелательны. – Я теперь понимаю, что ты ничего не понимаешь. Ты же сам говорил, что это бомба. И так халатно себя ведешь!?.. Аркадий вдруг перестал говорить, затем как-то очень серьезно, понизив голос, произнес: – А ну, давай включай, оживляй или что ты там с ним делаешь. – Зачем? – удивленно спросил Виктор. – Ты когда последний раз его оживлял? – Сейчас скажу, – задумался тот. Аркадий напряженно смотрел на него. – По-моему, дня три прошло. – Ты его каждый день включаешь? – Да. – Тогда почему три дня не включал? Где ты был? – Откуда ты взял, что я где-то был? – удивился Виктор. – Так был или не был? – давил на него Аркадий. – Ну, был, был. – Где? – Это мое личное дело. – Слушай, что я из тебя всё вытаскиваю, как из иностранного шпиона. Ты меня сюда позвал? Значит, доверяешь. Выкладывай всё начистоту. Виктор Вениаминович опустил глаза и, как напроказничавший школьник, пробубнил себе под нос: – Я с женщиной познакомился. Она пригласила меня к себе на дачу. – Ты хочешь сказать, что все эти дни ты с ней, – он запнулся, подбирая слова… – Ну как тебе сказать… – Так, ладно, давай оживляй, включай, я не знаю, что там ты с ним делаешь. Виктор Вениаминович нажал на кнопку. В камеру пошел газ молочного цвета. Раствор решил не включать. Посмотрел на часы, открыл стеклянный колпак. Оглянулся на Аркадия: мол, сейчас увидишь! Теперь он стоял в ожидании около своего детища. Вдруг Виктор оглянулся, растерянно посмотрел на Аркадия. Подошел ближе к роботу, взял его за руку и очень внимательно посмотрел ему в лицо. В этот момент на Виктора было страшно смотреть. Он опять оглянулся и вздрогнул. Аркадий стоял рядом и смотрел на него своим проницательным взглядом. – Кто это? – холодным тоном спросил Аркадий. – Аркаша, – прошептал Виктор… – и с этими словами опустился на стул, – это не он! – Я так и понял! – Нет, ты не понимаешь. – Нет, это ты не понимаешь! Вдруг Виктора Вениаминовича осенило: Аркадий может не поверить, что у него действительно было то, над чем он так долго работал. Он поднял глаза и посмотрел на него. Наверно, он сейчас думает, что я ему вешают лапшу на уши. «А это, – он повернулся и посмотрел на то место, где лежало тело человека, – это же настоящий труп! А передо мной – настоящий полицейский! Он же сейчас может подумать, что я его убил, выдумав всё это!» У него вихрем пронеслось в голове, как он ему всё объяснял, и что они в итоге видят. Виктор Вениаминович поднялся, откашлялся. Надо же было что-то говорить. А что и как говорить, он не знал. Аркадий подошел к трупу, оглядел его: – Ты знаешь, Виктор, если бы я не знал тебя, то решил, что это ты его… – Аркаш, – как-то тихо и обреченно сказал Виктор, – у меня украли мой двадцатилетний труд. У меня украли всё!.. Он сел, опустив голову, руки нервно поглаживали колени. – Хуже, хуже. На тебе, мой милый, сейчас висит труп. Виктор Вениаминович посмотрел на Аркадия, потом на труп. – Аркаша, ты знаешь, этот покойник очень похож на моего робота, прямо удивительно похож. – Виктор, ты слышишь, о чем я тебе говорю? – Слышу, слышу. Ты понимаешь, как две капли воды похож. Виктор ходил вокруг и разглядывал труп. – Ты знаешь, Аркаша, этот покойник в этом состоянии находится уже дня четыре – пять. – Это всё понятно, – давил на него Аркадий. – С трупом что теперь делать? – Трупу место сам знаешь где. Это отработанный материал. Сейчас не об этом надо думать, сейчас надо моего робота искать. Ты же сам сказал, что это бомба. Аркадий, зацикленный на трупе, наконец-то стал понимать, что если тот робот существует реально, то это будет пострашнее, и стал спрашивать быстро и по-деловому, отчего у Виктора засосало под ложечкой. И он подумал: «Вот так и с бандитами разговаривают». – Где ты познакомился с этой бабой? – Причём тут баба, да и не баба она, а женщина, и она к этому никакого… – Где ты с ней познакомился? Отвечай без всяких оговорок. А кто есть кто, я сам потом решу. Понятно? – В кафе. – Давай подробнее. – Она спросила разрешения присесть рядом со мной, я ей чем-то понравился. – Ты себя в зеркале видел? По-нра-вился! – протянул он последнее слово. – Ну, зачем ты так! – Чтобы спустить тебя с небес. Давай дальше. – Мы сидели, пили кофе, болтали. – О чем? – Да ни о чем. – Затем поглядел на Аркадия, вздохнул и добавил: – О вине говорили, о её бассейне, о дожде. Ей очень нравится дождь. – Дальше что? – Дальше мы выпили кофе, и она в эти же чашечки разлила вино. – Она его покупала, или оно было у неё с собой? – Она принесла с собой. Сказала, что её угостили. Вино было очень хорошим. Уверяю тебя, она тут ни при чём. Очень милая женщина. – Что дальше было? – Дальше вино кончилось, и она сказала, что у неё на даче есть коллекция вин. И мы поехали на такси к ней. – Она сама пила это вино? – По-моему, не пила. – Так пила или не пила? – Не помню я. – Адрес помнишь? – Адрес? Нет, наверно, не помню, всё было как в тумане. Вино оказалось очень крепким. – Так наверно не помнишь, или… – Визуально, наверно, смогу найти. Но только зачем всё это? Я же говорю, очень милая женщина. – Так, Виктор, теперь я говорю, а ты только отвечаешь на вопросы. Понял? – Да-да, но… – Никаких «но». Давай закрывай свой морг, и поехали. – Почему морг? – Потому! – А тело? – Потом с ним разберемся. Накрой-ка его колпаком и, если можно, пусти туда холод. – А, да-да! Закрыв двери, они вышли и сели в машину. – Куда, показывай? – Что куда? – Баба, где твоя живет, показывай. – А! Поехали прямо. Ехали недолго: это тоже находилось в дачном поселке. – Вот тут, наверное, – наконец, сказал Виктор. – Так «наверное» или тут? – Вот около этого дома, наверное, тормози. Аркадий нетерпеливо вздохнул и покачал головой. Они вышли из машины и нажали звонок на воротах. В ответ – никакой реакции. Звонили долго, но никто не отзывался. – Ты постой, а я по соседям пройдусь, – сказал Аркадий. Виктор стоял около калитки. Вдруг он вспомнил, что эта женщина тогда просто толкнула калитку, и она открылась. Он толкнул её, и она так же легко открылась. Посмотрел по сторонам. К нему подходил Аркадий: – Плохи твои дела, Виктор. Там давно никто не живет. – То есть, как давно не живет? – возмутился он. – Я же тут был. Я хоть и был немного пьян, но помню, как мы сюда заходили. – Фуфло всё это, фуфло! Тебя специально убрали с помощью этой бабы. Слушай, я одно не понимаю, что ты здесь так долго делал с этой бабой? Вы что, все эти дни… – Да нет, я, если честно сказать, плохо помню. Просыпаюсь – её нет, опять засыпаю, опять просыпаюсь… Еле в себя пришел. Давно я вина не пил, видимо. – Понятно, она тебя наркотиками накачала. – Наркотиками? – изумленно прошептал Виктор. – Да-да, мой друг, это были наркотики. – Ужас какой! – Ты хоть помнишь, как она выглядела? – Ну, у неё волосы темные, по-моему, каштановые. – Короткие или длинные? – Длинные, по-моему. – По-моему, по-моему, – передразнил его Аркадий. – Дальше. Что еще такого приметного было в ней? – Не знаю, всё обыкновенное. – Значит, так, короче, едем ко мне в отдел, составишь фоторобот. Ехали молча. Подъехав, Аркадий отвел Виктора в 26-й кабинет, сказав там: – Сережа, поработай с этим господином. Надо составить три фоторобота. Я зайду через часок. Аркадий ушел. А для Виктора Вениаминовича началось настоящее мучение: носы, глаза, подбородки. Тот – не тот, это – не это, шире, уже… Примерно через час Аркадий Петрович открыл дверь в кабинет и услышал от Сергея: – Товарищ майор, еще десять минут – и будет труп. – Из кого, Сережа, ты хочешь сделать труп? Из этого, – он показал на Виктора, который сидел с грустными глазами и виноватым видом. – Да нет, не угадали, товарищ майор, труп будет из меня. – А!.. Ну, тебе не привыкать. – Аркадий, – взмолился Виктор, – у меня ничего не получается. Какие-то женские лица с усами и широкими носами. Аркадий взглянул на Сергея, тот прятал улыбку, роясь в бумагах. – Шутим всё, Сережа, шутим? Ну-ну. – У женщины, я думаю, был парик, – начал говорить Сергей, – дальше очень трудно, ничего не помнит. С мужиками вот что получается: один – с усами, у другого очень широкий нос. Еще такого не было, – жаловался Сергей, – ну хоть что-то вырисовывалось, а тут… И он глазами показал на Виктора Вениаминовича и покачал отрицательно головой. А потом спросил: – Товарищ майор, здесь что-то серьезное? – Серьезней не бывает, Серенький. – Давайте я еще поработаю, если, конечно, есть время. Может, что-нибудь получится. Помолчал и добавил, пристально глядя на Виктора Вениаминовича: – А можно, я его с пристрастием допрошу? Аркадий Петрович улыбнулся. Виктор Вениаминович нервно заерзал на стуле. – Хорошо, поработай, только без трупов. Аркадий закрыл за собой дверь и направился к себе в кабинет. Он всё время, не переставая, думал: «Ну, усы – это дело наживное или накладное, в зависимости от настроения. А вот нос – это уже что-то». Он включил компьютер, и на экране замелькали лица. – Широкий нос, широкий нос, – бубнил про себя Аркадий, отлавливая в память компьютера лица с широкими носами. Набралось восемь человек. Распечатал и отправился в 26-й кабинет. Заглянув туда, спросил: – Эй, народ, все живы? – Ну, если это можно так сказать, то, может, и живы, – ответил Сергей. Аркадий разложил на столе лица с широкими носами и, обращаясь к Виктору, сказал: – Посмотри внимательно, может, кто здесь знаком тебе. – И, повернувшись к Сергею, спросил: – Ну, как допрос с пристрастием? – Вот смотрите, товарищ майор, с усами трудно. Ему хоть к дверной ручке прилепи усы – и уже похож. А с носом вот что получилось… В это время, Виктор Вениаминович затоптался около стола и, наконец, произнес, тыкая в листок пальцем: – Вот, вот, вот он! – Точно? – Да! Сергей взял листок, на который показывал Виктор, и поднес, сравнивая с фотороботом, который они составили с грехом пополам. Протянул его Аркадию: – Нос похож, а вот над всем остальным – два трупа гарантирую! – Хватит с нас и одного трупа, – сказал Аркадий, беря Виктора под руку и выводя из кабинета. Затем резко открыл дверь и сказал: – Ну, Серенький, спасибо, что ли. – Ну, пожалуйста, что ли, – ответил ему в тон Сергей. Аркадий закрыл дверь: – В чем-то ты – профессор, а в чем-то – профан. – И добавил: – И заметь: во всем слово «профи». Тот топтался на месте, сознавая свое «профи». – Ладно, поехали, надо что-то с твоим трупом делать. – С каким трупом? – Ты что, уже забыл? С тем самым, который у тебя под колпаком. Я навел кое-какие справки. По-моему, он бомж. Так что проблем больших не будет. Садись, поехали. Глава третья – Ну, что? Рассказывайте! – Шеф, странно там с ним всё. Какой-то он псих. В квартире шаром покати, но, чует моё сердце, над чем-то работает. – Это ты – псих, – а он профессор. Конкретно давай! – Да, самое интересное: однажды ночью выходил с каким-то доходягой. Но проследить не смогли. – Почему? – Да они прямо на глазах исчезли! – Как это исчезли? – Да мистика какая-то! Своими собственными глазами видели. Если бы я был один, то подумал, что показалось. А это мы видели оба: были и как будто испарились. – Странно. Как это испарились? Ну, ладно. А что дальше? – Наутро вышел, как всегда, в магазин. Мы к нему завалили. Никого там больше не было. «Значит, – подумал Сан Саныч, – или у него кто-то живет, или это, возможно, то, что нам надо». – У него подвал есть? – По-моему, есть. – По-моему или есть? – Так это, шеф… – Что значит твое – «так это»? Я вас, зачем туда послал? Я вам за что плачу? Вы самостоятельно шевелить мозгами можете? Или вам нужен хороший подзатыльник? Ладно, идите, я позвоню. Те вышли, переговариваясь: – Ну что? Я тебе говорил: давай спустимся в подвал. А ты мне что? – Ладно, заткнись, ещё ты будешь вякать, и без тебя тошно. Начальников, блин, развелось, – говорил Василий, по кличке Шнобель. Его так прозвали за нос, который просто был размазан по его круглому лицу. Напарника его звали Колом, потому что Коля. Со Шнобелем Кол дружил давно. Обязан он ему был жизнью. Вот и многое прощал, многое терпел. У Сан Саныча они были недавно. Он их вытащил из ментовки, отмазал, проще говоря. А то сейчас загорали бы в местах не столь отдаленных. И вот теперь, как говорится, по гроб жизни… Кол и Шнобель стояли уже около дома профессора. – Ну, и что дальше? – спросил Шнобель. – Для начала посмотри, сколько времени? – У меня мобильник сдох. Кол достал свой: – Так, нам тут еще полтора часа ждать, рановато пришли. – Это что, еще полтора часа нам тут болтаться, як гивно в ополонке? Кол посмотрел на Шнобеля: – Ну, не хочешь здесь – иди поболтайся около вон того дерева. – Завалить бы этого профессора – и концы в воду. – Не нравится он мне, козел! – и смачно сплюнул. – Тебе бы только валить. – И вдруг резко стукнул Шнобеля по плечу: – Гляди, твой козел появился. Что-то рановато он сегодня. – Какой козел? – Которого ты завалить собирался. Без разрешения. Да не смотри ты туда так. На меня смотри. Не привлекай внимания. После того как профессор исчез за поворотом, Кол со Шнобелем направились к дому. Двери открыли быстро, без суеты, оглядели всё и направились в подвал. Любой замок Шнобель мог вскрыть, не прилагая больших усилий. Если можно было так выразиться, то его хлебом не корми, дай вскрыть какой-нибудь замок. В общем, для него не существовало ни одного замка, который он не смог бы открыть. За это Кол его уважал и прощал ему чудовищную грубость и в некоторых вещах тупость. Сейчас Шнобель закончил возиться с кодом второй двери. Кол стоял и размышлял вслух: – Это же надо, две двери и столько замков. Золото у него там, что ли? – Сейчас увидим, – сказал Шнобель, открыв дверь. Нащупали выключатель, включили свет. Шнобель стоял посередине комнаты и разглядывал всё вокруг: – Как я этих профессоров ненавижу. Все они с каким-то заё** м в голове. Чует мое сердце, подсунет он нам подлянку. С этими словами он шагнул к ширме и отодвинул её. От неожиданности слегка вздрогнул и позвал: – Кол, бля буду, смотри, у него тут покойник! – А чего это он под колпаком? – А хрен его знает. – Вот тебе и профессор! – Смотри, кнопка, – заметил Шнобель. Он потянулся и хотел на неё нажать. Кол перехватил его руку. – Не трогай, Шеф сказал – только посмотреть. Кнопка была большая, красная и прямо тянула любопытные руки Шнобеля к себе. Кол перехватил его взгляд: – Не надо её трогать! Что не понятного? Надо сначала шефу всё рассказать. – Потом подумал и добавил: – Вдруг это сирена? – Ну, тогда пошли отсюда, раз сирена. Перед шефом они стояли через два часа. – Чего молчите? Выкладывайте. – Шеф, у него там покойник. – Под колпаком, – добавил Шнобель, – и кнопка вверху. – Покойник, говорите. Давайте подробнее. С чего вы взяли, что это покойник? – Да что я, покойников не видел, – возмутился Шнобель. – Значит, покойник. Под колпаком. Интересненько! Наверно, это то что… – Сан Саныч не закончил фразу, поглядев на Кола и Шнобеля. Те переглянулись. – А не с этим ли покойничком он ночью гулял? Те молчали, вспоминая и соображая. Затем Шнобель резко выдохнул: – Точно, бля буду, это был он! Сан Саныч перевел взгляд на Кола, тот смотрел на Шнобеля. Затем повернулся к шефу и сказал: – Точно, я вспомнил, это был он! – Шеф, он что, – не выдержал Шнобель, – этого покойника оживляет, что ли? Как зомби? – Вопросы здесь задаю я! – закричал шеф. – Завтра сюда ко мне в 9. 00 Выйдя от шефа, Кол набросился на Шнобеля: – Какого ты у него спрашиваешь? – Да пошел ты! Чего я такого спросил? – Ладно, пошли по рюмашке вмажем, – примирительно сказал Кол. В «Рюмочной» – так называлось кафе – было не продохнуть от винного запаха и дешевых сигарет. Сидели молча, каждый думал о своем. Вопросов было, конечно, куча, только задавать их было некому. Да и какая, собственно, разница: сказали – сделали – вот и всё. Выбрались они из «Рюмочной», когда было совсем темно. Прощались долго, никак не могли расстаться. Всё выясняли, кто кого больше любит. Шнобель от избытка пьяных чувств даже плакал и доказывал, какому-то мужику, что он для друга сделает всё, даже может порезать его сейчас на кусочки, если друг ему сейчас прикажет. Мужик еле вырвался из его цепких рук. Наконец, они кое-как расстались. Наутро ровно в 9. 00 они стояли перед шефом, стараясь не дышать на него. Только какой там не дышать! Этот перегар сразу заполнил всю комнату. Шеф поморщился. Он смотрел сейчас на них, думая, стоит ли им это поручать. Впрочем, ничего сложного нет во всём этом деле. Да и больше некому. Они хоть и быдло, зато будут делать всё, что я им скажу. – Значит, так, – Сан Саныч выразительно посмотрел на них, – идёте туда. Вот фотоаппарат, снимаете его со всех сторон: фас, в профиль, во весь рост. Понятно? – Шеф, – вдруг очень неуверенно спросил Шнобель, – кого фотографировать – профессора или?.. Он увидел, как у шефа округлились глаза, видно было, как он набирает воздуха в грудь, чтобы выдохнуть это всё в диком ругательстве. Но его опередил Кол: – Шеф, не надо, всё понятно, – пятясь задом и выталкивая Шнобеля из кабинета. Дверь закрылась, и они облегченно вздохнули. Кол при этом посмотрел на Шнобеля и покрутил презрительно пальцем у виска. У дома профессора они долго ждали, когда тот куда-нибудь выйдет. – Как ты думаешь, Кол, он замки сменил? – Думаю, что да. Накрапывал дождик, становилось прохладно. Профессор не показывался. Шнобель начинал нервничать. Кол же спокойно сидел, курил и наблюдал за мотыляниями напарника. Шнобель вставал, садился, без конца курил и не переставал материть профессора вдоль и поперек. К вечеру Шнобель материл уже и покойника, и шефа, и дождь. Но когда он с тем же энтузиазмом переключился на него, Кол не выдержал, послав его резко конкретно и далеко. На какое-то время тот успокоился и сидел молча. Потом тихо сказал: – Колюнь, можно, я схожу стопочку пропущу? А то уже весь продрог. – Помолчав, добавил: – Пока не закрыли. – Вали, – ответил Кол. Шнобель заискивающе заглянул в глаза напарнику, спросил: – Тебе принести? А то околеешь тут. – Неси. «Пусть пройдется, а то совсем весь извелся», – подумал Кол. Время тянулось медленно, профессор не появлялся. Наконец, Кол поднялся со словами: – Надо шефу позвонить. Отошел в сторону и набрал номер. – Да, я слушаю. – Шеф, это я. – Ну? – Он не выходит из дома. – Меня не волнуют эти тонкости. Меня волнует результат. Сидите там хоть неделю, но чтобы фотографии были. Понятно? Кол представил, какая будет реакция на это у Шнобеля, и скривился. – Ну, что, как дела? – спросил Кол, подойдя к Шнобелю. – Дела у прокурора, а у нас, – он оглянулся в сторону дома профессора, сплюнул и продолжил, – у нас – делишки. Сволочь сейчас, наверно, дрыхнет в тепле, а мы тут, блин, трясемся от холода. – Вась, – как можно нежнее сказал Кол, предвидя всё, что после этого последует, – ты давай набирайся терпения, потому что нам тут, шеф сказал, сидеть, пока не сделаем дело. Реакция на это была неожиданная. Такого Кол не ожидал. Он ждал отборного мата с перекошенным лицом. Но услышал следующее, от чего у него даже челюсть отвисла: – Хорошо, сидеть так сидеть. Кол облегченно вздохнул и подозрительно посмотрел на Шнобеля. Тот сидел, с какой-то таинственной, глубоко запрятанной улыбкой. Василий в это время переваривал то, как его назвал Кол. Его редко так называли по имени, а сейчас это было сделано так нежно, от чего он растаял и готов был сидеть тут хоть месяц. Двое суток, сменяя друг друга, они «пасли» профессора. Вдруг тот появился с пакетом в руках. – Наконец, вылез, чтоб ему, – процедил сквозь зубы Кол. Глава четвёртая – Не пойму, – говорил Шнобель, открывая двери, – он ничего не поменял. – Чего не поменял, – не понял Кол. – Да этот лох замки не сменил! Вот дает! Чем он тут всё это время занимался? Одно слово – профессор. Как же я их терпеть ненавижу. – Вась, давай двери, а! Что-то ты много говоришь. Двери были открыты, и Кол фотографировал человека, который лежал под колпаком. Пока он фотографировал, Шнобель всё смотрел на кнопку. – Кол, а Кол, Колюнь, ну можно, я на эту кнопку нажму? – Да ты что! – возмутился тот. – Далась тебе эта кнопка. Давай закрывай колпак и пошли. Заклинило тебя на этой кнопке прямо. * Фотоаппарат отдали шефу. Распоряжение было прийти завтра в 16.00 – Завтра буду спать до самого обеда, – говорил Шнобель, прощаясь с Колом. На следующий день в 16.00 они пришли к шефу, но его дома не оказалось. Ждали во дворе долго, наверно, часа два. Тот появился неожиданно. Увидев на земле кучу окурков, сморщился и резко сказал: – Убрать! Те быстро нагнулись, подобрали окурки и, не найдя, куда выбросить, засунули их в карманы. Не успел Сан Саныч дойти до двери, как они его догнали в несколько прыжков. Зашли, прошли в кабинет, где шеф разложил перед ними фотографии, сказав: – Вот такого, где хотите, найдите, чтобы был похож, ну не как две капли, а хотя бы примерно. – Так, это, как его… – Шнобель посмотрел на Кола, потом на шефа, – на бомжа Веньку похож. Он в заброшенном доме живет. Шеф посмотрел на Кола, тот разглядывал фотографии очень внимательно, потом поднял глаза и утвердительно кивнул головой: – Очень похож. – Значит, так, меняете их местами. Мне того, из-под колпака, а туда этого, вашего бомжа. – Так, – не выдержал, округляя глаза Шнобель, – бомжа что, замочить? Шеф повернулся медленно и так же медленно, но с нажимом сказал: – Я что, не ясно выразился, или кое-кому надо прочистить мозги? – Всё, всё, – засуетился Кол, – мы уходим. Всё понятно. Они, как и в прошлый раз, вылетели за дверь. Кол взглянул на Шнобеля, тот пожал плечами. Выйдя, Шнобель опять спросил: Так, я не понял, его что, того бомжа, будем отправлять к праотцам? – Да, Васек, да! И я не понял, почему ты не понял? Или тебе его жалко? – Да, жалко, – вдруг просто сказал Шнобель. – Профессора всё пытался грохнуть, а тут – бомж. – Так-то – профессор, а это – Венька. Мы с ним как-то пили в кабаке, он угощал. Хороший мужик. Кол внимательно посмотрел на Шнобеля. – Ну? – Что ну? – Ну и как будем его мочить? – Ладно, там будет видно. Пошли. Дом они нашли сразу, но Веньки там не было. Спросить тоже было не у кого. Не появился он и на следующий день. Не появлялся и потом. Кол со Шнобелем пропадали в пивной, которая была поблизости. Периодически звонили шефу, сообщая, что Венька пока не показывался. Вдруг у Кола зазвонил мобильник. – Да, шеф. – Я вас жду у себя, срочно. – Знаете, что я думаю, – сказал Сан Саныч, когда они стояли перед ним, – сходите-ка в морг. У Шнобеля вытянулось лицо, но его вовремя дернул сзади Кол. – Я думаю, не помешало бы его там поискать. В милиции его нет, в больницах тоже нет, я узнавал. А вот морг… туда надо ехать, и, если что, то опознать. В общем, езжайте и найдите его. Если он там, то договоритесь, что вы его заберете в ближайшее время. Всё. Я туда позвоню. Кол на всякий случай дернул Шнобеля, чтобы он чего не ляпнул лишнего. Вышли от шефа спокойно, Кол даже вздохнул, глянув при этом на напарника. До первой городской больницы – там находился морг – они ехали недолго. Помещение с табличкой «Морг» нашли быстро. За столом сидела женщина необъятного размера. У Кола, когда её увидел, то, соединив эту женщину и это помещение, возникла мысль: «Убьет – и не пикнешь». Она сидела и ела бутерброд почти такого же размера, как и она сама, и громко швыркала чаем. Кол откашлялся – она оглянулась и басом, эхом, разносящимся по коридору, спросила: – Чего надо? – Вам должны были позвонить. Нам надо опознать, – начал говорить Кол… – Звонили, звонили, пошли. Она поднялась и, несмотря на свои габариты, быстро поплыла по коридору. Подойдя к двери, открыла её со словами: – Выбирайте. Кол и Шнобель медленно зашли в комнату, ощутив сразу холод. Такого количества трупов им еще не приходилось видеть. Они стояли в нерешительности, оглядываясь, не зная, с чего начать. Вдруг Шнобель пошатнулся, глаза его затуманились, и он стал медленно сползать по стенке. – О-о-о, какие мы нежные, – послышался женский бас. Она тут же из аптечки извлекла ватку и что-то на неё налила, поднеся её к носу Шнобеля. Послышался запах нашатырного спирта. Тот вдохнул, закашлялся и стал подниматься, виновато поглядывая на Кола. Женщина всё время повторяла: – Ничего, ничего, это почти с каждым бывает, кто сюда заходит в первый раз. Кол не показывал вида, но его тоже мутило. Наконец, адаптировавшись, они стали обходить покойников. – Когда он умер? Вы знаете? – спросила женщина. – Нет, точно не знаем. – Ну, хотя бы примерно: вчера, два дня назад, неделю? – Примерно дня три мы его точно ищем, – сказал Кол. – А… – протянула она. – Такие у нас там, в конце, – она махнула рукой туда, вглубь. – Эй, Кол, – наконец сказал Шнобель – Ну? – Иди сюда, по-моему, это он. Кол подошел, посмотрел: перед ним лежал труп Веньки – бомжа. Они стояли молча и смотрели на него. – Нашли? – послышалось сзади. От неожиданности Шнобель даже вздрогнул. – Нашли, – тихо ответил Кол. – Когда будете забирать? – Когда будем забирать, мы позвоним. – Вы знаете его фамилию имя, адрес? Мне его надо оформить. – Звали его Венька, – сказал Кол, – он бомж. Это всё, что мы знаем. – Ве-ни-амин, – произнесла она по слогам, записывая. И добавила: – Красиво. – Что красиво? – спросил Шнобель. – Имя красивое. – А… – протянул тот. – Ну, так когда будете его забирать? – опять спросила она. – Мы позвоним или придем. – Вы уж, пожалуйста, поторопитесь, а то, сами видели, как у нас тут с местами. – Ничего, столько лежал и ещё полежит, – сказал Шнобель. – Сказали же придем, – добавил Кол и спросил: – У вас телефон есть, а то мой мобильный разрядился. – Позвонить – пожалуйста, – засуетилась женщина, – пойдем, покажу. Она подошла к кабинету, открыла дверь, заглянула и качнула головой, приглашая. Кол очень ловко просочился, приподнявшись на цыпочки, между дверью и женщиной, выразительно глядя на неё сверху вниз. Набрал номер. – Да, я слушаю. – Мы его нашли, он тут, в морге. – Хорошо, свободны. Когда понадобитесь, я позвоню Глава пятая – Алло, Аленушка, это ты? – Боже, Сан Саныч, где вы пропали? Я вас просто потеряла вокруг себя. Почему-то вас или много, или вообще нет. – Дела, Аленушка, дела. Ты не могла бы ко мне заглянуть? На той стороне была пауза, затем послышалось: – Сан Саныч, я бы с удовольствием, но вы же сами помните, что из этого получилось в прошлый раз. В трубке замолчали. – Ну, Аленушка, это… – Я понимаю, Сан Саныч, давайте лучше на нейтральной территории, где-нибудь в кафе, например. – Хорошо, давай через час в кафе «Орфей». Знаешь? – Да-да. – Сейчас 12, в час я тебя жду. Только без опоздания, а то я тебя знаю. В трубке хихикнули и послышались гудки. Сан Саныч стоял, облокотившись о стол, с мыслями: «Только бы ничего не сорвалось! Только бы ничего не сорвалось»! Повторял он про себя, как заклинание. Деньги за это были обещаны немалые. «Если все будет хорошо, получу деньги – и… Или, может, вообще из страны свалить»?! Он выглянул в окно: там накрапывал дождик. Захватив зонт, он отправился в кафе, оно было недалеко от его дома. От быстрого шага Сан Саныч в кафе зашел, тяжело дыша. Стряхивая зонт, огляделся, Аленушки, естественно, еще не было. Да он и не надеялся увидеть её в назначенное время. У неё было качество, с которым она и сама не могла справиться: она вечно везде опаздывала. Но при этом делала такое невинное личико и такие изумленные глаза (мол, а что, я опоздала?), что её за это можно было простить. Сан Саныч заканчивал пить вторую чашку кофе, когда на пороге появилась Аленушка. Смущенно улыбаясь, стряхивая с зонтика воду, говорила: – Там такой дождь, я просто вся промокла. Затем она вытащила зеркальце и стала приводить себя в порядок, кокетливо посматривая на Сан Саныча. Тот терпеливо ждал, затем спросил: – Что будешь пить: кофе, чай или что покрепче? Она подняла на него свои большие бархатные глаза и нежно прошептала: – Кофе, чай и что покрепче. Сан Саныч подозвал официанта и заказал коньяка по 100, что-нибудь закусить, типа бутерброда с икрой, а потом кофе. Когда рюмочки были выпиты и дымящийся ароматный кофе обжигал рот, Аленушка многозначительно посмотрела на него и сказала: – Ну, выкладывай, для чего позвал? – Еще будешь? – он кивнул на рюмочки. – Не откажусь. Когда вторая рюмка коньяка оказалась пустой, Сан Саныч начал: – Надо отвлечь одного профессора. – Не люблю профессоров! – Плачу наличными. – Он при этом вытащил конверт, пододвинул к её локотку. Та положила на него свою маленькую ладошку и спросила: – Сколько тут? – Нормально. – Раз профессор – надо добавить. – Ты пересчитай, там больше, чем обычно. – Ладно, пошутила я. Давай выкладывай, что, куда и как? – Значит так, как только клюнет, сразу звонишь Николаю и делаешь с этим профессором всё, что захочешь. – Адрес давай, не к себе же его вести. Сан Саныч написал адрес. Она встала и, уже собираясь уходить, вдруг спросила: – Кстати, а что этот профессор изучает? – Зачем тебе это? – Ой, как мы испугались вдруг. Ну, должна же я с ним о чем-то говорить! – Найдешь, о чем говорить, – буркнул Сан Саныч. – Ну-ну, – многозначительно сказала Аленушка и пошла к выходу, пытаясь раскрыть зонтик. – Вот чертова баба, еще ни разу не ушла, чтобы кошки не заскребли на душе. Но уж если возьмётся, сделает обязательно. Сан Саныч облегченно вздохнул, вытянул ноги и закурил. Затем подозвал официанта и заказал еще коньяка. Пока всё складывалось хорошо. Пепельницы на столе не было (официант забыл поставить), и поэтому он, не церемонясь, почти демонстративно стряхивал пепел на пол и, так же не церемонясь, разглядывал симпатичную девушку, которая усаживалась с чашечкой кофе и пирожным за соседний столик. Фигурка у неё была обворожительная. Движения плавные и завораживающие. Когда она откусывала пирожное, а потом нежно язычком слизывала с губ остатки крема, Сан Саныч в это время тоже шевелил губами, как бы помогая ей в этом замечательном, чертовски сексуальном занятии. У него начали появляться в глазах чертики. Он заёрзал на стуле, откашлялся и уже было стал приподниматься, но очаровательное создание в это время встало и растворилось в дверях. Сан Саныч досадливо закряхтел, поглядел по сторонам (вдруг его этот порыв кто-то наблюдал со стороны и теперь посмеивается, что вот пташку упустил), но на него никто не смотрел. Он облегченно вздохнул, бросил сигарету на пол, затушил ногой, встал и вышел из кафе. Глава шестая Виктор Вениаминович, как всегда, вышел в город за продуктами. Но перед тем как посетить магазины, он заходил в свое любимое кафе. Пил кофе, иногда хорошее вино, курил, уходя мыслями далеко в себя. Но ему в этот раз не удалось остаться одному. Он услышал за собой женский голос, который спрашивал: – Извините, можно рядышком с вами присесть? И, видя, что тот смотрит по сторонам, добавила: Да-да, вы правы, много свободных мест. Но мне сейчас абсолютно не хочется оставаться одной. Можно, я присяду рядом? – Садитесь, если вам так хочется. – Да-да, очень хочется. – Она немного помолчала, а потом добавила: – С таким симпатичным мужчиной приятно просто посидеть за одним столиком и попить кофе. Виктору Вениаминовичу начинала нравиться её безобидная болтовня: обо всём и ни о чем. Он смотрел на неё уже с интересом и думал про себя: «И чем я это симпатичное создание мог привлечь? А может, ей действительно не с кем поговорить?» Когда кофе был выпит, Аленушка таинственно зашептала ему на ухо, что у неё есть великолепное вино, которое надо немедленно попробовать. Она так же таинственно разлила его по кофейным чашечкам. От чего он тоже включился в её игру и, оглядываясь по сторонам, пил это вино. Оно действительно было очень хорошим. Его кофейная чашечка быстро пустела и так же быстро наполнялась. Дальше было всё, как в тумане. Затем Аленушка пригласила его к себе на дачу, где у неё этих вин, по её словам, была целая коллекция. Пока добирались туда на такси, он еще помнил, где он и что. Как заходили, тоже помнил. Как пили еще что-то, тоже помнил. А вот что было дальше – полный пробел. Глава седьмая Шнобель с Колом сидели в баре, попивая пиво и дымя сигаретами. Они ждали звонка. Телефон всё равно зазвенел неожиданно. – Да, – отозвался Кол. Из трубки послышалось женское воркование: – Клиент готов, можете делать свое грязное дело. – И почти шепотом добавила: – Бандюги… Мобильник клацнул и загудел прерывистыми гудками. Кол посмотрел на него округленными глазами и сказал: – Да пошла ты! И, обращаясь к Шнобелю: – Ты понял? Вот с**ка! – Чего ты? – Бандюгами обозвала, представляешь? – А что ты ей сказал? – Да ничего я ей не сказал. – Я не пойму, чего ты так нервничаешь? Симпатичная тёлка. – Ладно, пойдем дело делать. Покойника из морга забрали без препятствий. Потом ждали у дома профессора, когда стемнеет. Двери Шнобель предварительно все уже пооткрывал. – Я ему удивляюсь: два раза вскрывал замки, и он не удосужился их поменять, придурок! – Он же профессор, а они все со странностями. У них от переизбытка информации крыша едет. – Ох, не люблю я этих интеллигентов, всё у них не как у людей. Вот скажи, ты выдержал бы то, что у тебя двери вскрывают всё время, а ты на это внимания не обращаешь, а? – Нет, не выдержал. – Вот и я говорю, не нравится он мне. Так и жди от него какую-нибудь подлянку. – Не каркай. – Я не каркаю. Я просто это чувствую. На улице уже начинало темнеть. Посидев еще какое-то время в машине, они, наконец, вышли и, озираясь по сторонам, потащили Веньку – покойника в дом. Поднесли и положили на пол, рядом с тем, который лежал под колпаком. Шнобель гипнотически смотрел на кнопку, которая была сверху. Вдруг он потянулся к ней и, ничего не говоря Колу, НАЖАЛ!!! Ему всё время хотелось на неё нажать, как только он её увидел. И теперь, наконец, палец его давил на кнопку! Под колпаком стал появляться туман. Они, как завороженные, стояли и смотрели. Затем Кол, как бы очнувшись, сказал: – Так, ладно, давай открывай, меняем их и уходим. Шнобель открыл прозрачный колпак. Оттуда пахнуло морозом. – Давай, – почему-то шепотом сказал Кол, – бери. Они наклонились, чтобы взять этого, который лежал под колпаком, но отшатнулись от того, что тот вдруг резко сел и тут, же произнес, глядя на Шнобеля: – Ты кто? У обоих челюсти отпали, как по команде. Вопрос повторился: – Ты кто? Они переглянулись, даже оглянулись, затем посмотрели на покойника, который лежал на полу, и опять друг на друга. Кол вдруг тихо спросил: – У тебя веревка есть? Тот отрицательно покрутил головой. Тогда так же тихо добавил: – Давай глуши его. Шнобель всей своей массой двинулся на сидящего человека. Тот повторил вопрос: – Ты кто? Шнобель, улыбаясь, ответил: – Кто-кто, конь в пальто. И в это время они услышали. – Ответ неправильный. Повторите ответ. – Сейчас я тебе повторю, – замахнулся на него Шнобель. Но удара не последовало: рука так и осталась висеть в воздухе, а сидящий человек стал на глазах исчезать. Как только он, наконец, окончательно исчез, Шнобель опустил руку и заорал: – Нет, ну ты понял, а!!! Вот сволочь!!! Я же говорил, что я чувствовал что-то нехорошее! А? Ну, Кол, что делать? А? Ты чего молчишь? А? – Чего ореш ь? Разакался! – Он тяжело посмотрел на Шнобеля и заорал: – Ты на хрена на эту кнопку давил?! Больно любознательный? Теперь от большого ума шеф тебе вставит другие мозги, я гарантирую! – И после небольшого молчания добавил: – Ладно, давай бери его! – Кого? – Этого покойника бери, кладем, закрываем и уходим. Выйдя из дома, к машине шли молча. Кол не мог сообразить, как об этом рассказать шефу. Глава восьмая Машина, наконец, затормозила около дома Сан Саныча, ворота открылись. На пороге стоял шеф. Видно было, как он нетерпеливо глядит на них. – Ну! – наконец сказал он. – Что? Чего топчитесь? – Шеф, – вдруг быстро выпалил Кол, – он исчез. – Как исчез!? – завопил тот. Казалось, в этот момент всё сейчас обрушится. Даже ноги у обоих подкосились. Некоторое время была тишина, затем он сказал: – Толком расскажите, что случилось? – Да что рассказывать, – торопливо заговорил Кол, – этот мужик поднялся и исчез. Вот и всё. Он выразительно посмотрел на Шнобеля. При этом подумал: «Хорошо, что всего этого шеф не видел, а то бы отыгрался на нём за всё!» Сан Саныч подошел к столу, оперся на него руками и так стоял, тяжело дыша: «Из-за этих скотов я потерял теперь всё. Они мне там этого не простят. Ведь я поклялся. Сказал, что мне это раз плюнуть. Вот и будет мне плевок в затылок. После этого мне ничего не надо будет…» Он выдвинул ящик стола и взял в руки пистолет. Шнобель и Кол дернулись. Сан Саныч зашипел: – Стоять! Куда? Они попадали на колени и стали причитать: – Мы найдем его. Он вернется, это точно. Он какой-то, с придурью. Ему некуда идти, он вернется, – говорил Кол быстро. Шеф дернул затвором. – Шеф, – почти в один голос закричали Кол и Шнобель, – дай шанс, мы его найдем, мы достанем его хоть из-под земли! В это время раздался выстрел. Кол со Шнобелем пригнулись, замерев. А в мозгу пульсировало: «Кого? Его сейчас, или меня?» Затем прозвучал выстрел ещё и ещё. Кол ощущал себя живым. И поэтому чуть повернул голову в сторону напарника, чтобы посмотреть, жив ли тот. Увидел, что Шнобель смотрит на него тоже. Подняли головы и увидели шефа, который стоял и стрелял в пол с закрытыми глазами. Кол толкнул Шнобеля, и они буквально на четвереньках задом выползли и тихо закрыли дверь. Встали на ноги и, что есть мочи, понеслись к машине. Машина рванула с места, оставив клуб дыма и пыли за собой. Наверху при этом прозвучал ещё выстрел. – По-моему, мы живы, – наконец сказал Шнобель, глубоко, вздохнув. – Пока живы, – поправил его Кол. – Ну, и что будем делать? – Не знаю. – А все-таки? – Я сказал, не знаю. Шнобель вздохнул. – Поехали, пока поставим машину. Придем в себя и обмозгуем это дело. Глава девятая Стас в упор разглядывал робота и думал: «И что мне теперь делать с этим роботом? Как этому Виктору Вениаминовичу удалось такое сделать? И как он на дороге оказался? Потеряли его, что ли? Или сам сбежал? Ну, чего ему бежать? Вот ведь какого-то Виктора Вениаминовича ищет. В автобус зашел прямо как человек, правда, человекам он не понравился. Посадить его дома вместо холодильника, пусть мороз вырабатывает. Нет, не надо, замерзну я там с ним. Надо искать этого Виктора Вениаминовича. А как его искать? Где искать? Может, он знает?» Надо было, наконец, что-то делать. Мыслей было много, а вопросов ещё больше. – Ты знаешь свой адрес? В ответ было молчание. «Так, надо как-то по-другому», – подумал Стас. – Мороз, ты слышишь меня? – Да, ты Стас. – О-о-о, какой у нас прогресс. – Прогресс – от латинского прогрессус – движение вперед. Переход от низшего к высшему, от несовершенного к более совершенному. О прогрессе… – Так, стоп-стоп-стоп – я понял, что ты ходячая энциклопедия. – Энциклопедия – это… – Стоп-стоп! Отвечай, откуда ты взялся на дороге? – Виктор Вениаминович. – Ты знаешь его адрес? – Виктор Вениаминович. Стас задумался: «Ну как спросить?» – Местонахождение Виктора Вениаминовича покажи. Робот встал, вышел из автобуса и пошел. – Стой-стой! Стоять! – закричал Стас. – Подожди. Надо автобус отогнать в гараж. И, вспомнив, что они невидимые, добавил: – Эй, Мороз, а ты можешь, чтобы мы вместе с автобусом стали опять видимые. Я так думаю, что это твоих рук дело. Мороз вдруг сказал: – Твоих рук дело. – Да нет, это твоих рук дело. – Твоих рук дело. – Вот заладил, как попугай. Понимаешь, нас должны видеть. Ты понял? – Понял. – Что понял? – Понял. «Блин! Может, мы уже видимые, раз он понял, – подумал Стас. – Ладно, поехали, сейчас увидим, кто что понял». Он ехал медленно, оглядываясь, специально притормаживая. Вдруг услышал за собой отборный мат водителя, который затормозил за его автобусом и обогнал со словами: – Ездить научись, … – И с такой-то матерью скрылся впереди. – Здорово, значит мы уже видимые! Приятно было слышать. Стас оглянулся на робота, хотел ему радостно подмигнуть: мол, молодец! Но не стал этого делать. Чего роботу подмигивать? Это всё равно, что холодильнику, открыв дверцу, благодарно подмигнуть за то, что он хранит от банды микробов твою всяческую еду. Автобус был поставлен в гараж. И теперь они стояли на дороге. Стас соображал: «Тут мы ехали, а там он шел. Надо его отвезти на то место, где я его подобрал. И что, сейчас его туда везти? Время-то уже позднее. Кушать очень хочется. На завтра надо это всё отложить. Нет, легко сказать на завтра. А на работе что я скажу? Объясню, что я робота домой отводил. Гулял тут один робот, заблудился, ну и я ему помог до дома добраться… Бред ведь какой-то! Нет, надо его сейчас отвезти к этому Виктору, как его там…» Стас порылся в карманах. На такси есть. Он поймал такси и, заходя в машину, подумал: «Сейчас таксист замерзнет от этого робота». Пока ехали, Стас всё поглядывал на робота: «Что-то он не так уже сильно морозит». Приехав на то место, где он его подобрал, Стас сказал как можно внятнее: – Местонахождение Виктора Вениаминовича? Мороз развернулся и пошел. Шли не очень долго – до дачного поселка. На улице Лавандовой, около дома № 2, они остановились. Чуть поодаль стояла машина с закрытыми окнами. Вдруг двери машины открылись, оттуда вышли двое мужчин и направились в их сторону. Глава десятая Что тут мозговать? – говорил Кол Шнобелю. – Надо ехать на эту дачу и караулить. Кто-нибудь да появиться: либо твой любимый профессор, либо этот лысый, который исчез. – Чего он мой любимый? Я этих профессоров!.. Мне эти профессора!.. Шнобель постучал характерным жестом по горлу. – Не пойму я тебя, – говорил Кол, залезая в машину. И чего тебе эти профессора? Ты что, с ними общался? Они тебе что, преподавали? Двойки ставили? Или тебе какой-то профессор денег задолжал и не отдает? – Еще бы он мне не отдал, я бы его!.. – Ладно, успокойся, – сказал Кол, поняв, что он из этого разговора ответа не получит. Заехав на Лавандовую улицу, они притормозили недалеко от дома № 2 и стали усаживаться поудобнее. Времени было много, а впереди предстояла ночь. Кол закурил сигарету, Шнобель заерзал на сиденье: ему тоже хотелось курить. Но сигареты у него давно уже кончились. И теперь надо было в очередной раз клянчить. Кол краем глаза посмотрел на напарника и протянул ему сигарету. – Спасибо, Колюнь, забыл купить. – Не забыл ты купить, а денег у тебя уже нет: просадил ты их давеча. И что за охота деньги просаживать? Шнобель взял сигарету, закурил и понимающе кивнул: – Ты прав-прав, но с собой я ничего не могу поделать, как магнитом тянет. Я поначалу, знаешь, сколько выигрывал! А потом!.. Ну не может же мне всё время не везти? Я уверен, что мне обязательно улыбнется фортуна. Вот выиграю много денег, брошу всё и уеду. – Не уедешь. – Почему это? – Не выиграешь ты ничего! А если и выиграешь, так тут же и просадишь. Да и ехать тебе некуда. Уедет он, как же! – Ну что ты, блин? Уеду – не уеду. Выиграю – не выиграю. Шнобель сидел какое-то время молча, потом сказал: – Помечтать не дает! Хорошо тебе, ты не играешь. И куда ты только деньги деваешь? У тебя их, наверно, уже… – И он посмотрел на Кола. – Ты чужие деньги не считай, ты свои считай. – При этом он многозначительно ухмыльнулся. – А что мне свои считать, у меня их… – Он похлопал себя по карманам. – Поэтому и клянчишь сигареты. – Сигарету пожалел? – Да не сигарету, а тебя, дурака. – Ты кого дураком назвал? – вдруг взъерошился Шнобель. – Ты базар фильтруй! – Ну, кто тебя куда посылает, – стал более примирительно говорить Кол, – поняв, что зря его послал. – Нет, ты мне объясни, ты чего так со мной разговариваешь? – раскалялся Шнобель, задетый за живое. – Ты что тут, самый главный? Это мои деньги, что хочу, то и делаю с ними! И не собираюсь я перед тобой отчитываться! Сигарету я у него попросил! Тебе что, сигарету для друга жалко? Да я таких друзей на зоне пачками укладывал! – Тут тебе не зона! – сказал Кол и понял, что это было уже лишнее. От этих слов Шнобель покраснел, со звуком выдохнул и резко сказал: – А ну, пойдем, выйдем! Кол посмотрел на напарника, вздохнул, подумав: «Как он легко заводится! Нервы ему там, в тюрьме, подпортили, исправители хреновы! Он посмотрел вперед и увидел двух мужчин. Те шли не спеша. – Кол шикнул на Шнобеля: – Тихо ты! Вон смотри! – Что смотри?! – спрашивал ещё не остывший Шнобель. – Не на меня, идиот, а вон туда! Шнобель посмотрел туда, куда показывал Кол, шепча себе под нос: – И за идиота ответишь. – Отвечу, отвечу. Гляди внимательно. Они? – Вон тот справа, лысый. Это тот, который исчез. – Ну и что будем делать? – Что, что? Брать надо! – Что, обоих? – Вообще-то нам нужен только лысый. Ладно, пошли, там, на месте разберемся. – Ну, пошли. – Значит, так, – говорил, выходя из машины Кол, – я мужика беру на себя, а ты – лысого, но только без фанатизма: он шефу нужен здоровенький. – Да понял я, понял. Они подошли к мужикам. Кол попросил у Стаса закурить. Тот полез за сигаретами с мыслями: «Может, действительно, у людей кончились сигареты, и они вот увидели на этой пустой улице, наконец, людей и обрадовались». Глава одиннадцатая – Куда мы будем прятать этот труп? – спросил Виктор Вениаминович. – Почему ты решил, что мы его будем куда-то прятать? Фильмов насмотрелся? – хмыкнул Аркадий. – Ну, его надо куда-то… – Не куда-то, а в морг. – А да, ну да, конечно. Приехав на Лавандовую улицу, они зашли в дом и спустились в подвал. – Ну что, заворачиваем – и в багажник? – Ну, ты совсем, Виктор. Ну, какой багажник? Сейчас позвоню, приедут и заберут. Аркадий поднялся из подвала на улицу (мобильник там не брал) и позвонил, чтобы приехали и забрали труп. – Виктор, поднимайся, – крикнул туда, в подвал, Аркадий, – придется подождать. Я пока заполню кое-какие бумаги, а ты организуй там что-нибудь: чайку или кофе. Ждали недолго. Скоро за окном послышался шум подъезжающей машины. – Ты посиди, – сказал Аркадий, – я сейчас. Он вышел и о чем-то долго говорил с санитарами. Те явно были недовольны и о чем-то спорили с Аркадием. Виктор топтался около окна, переживая. Наконец, Аркадий зашел со словами: – Не хотят сами везти, надо с ними ехать. Я съезжу, а потом тебе позвоню. – Аркаш, я где-то телефон потерял. – Ладно, тогда я заеду. – И, подумав, добавил: – Надо же твоего робота искать. В морге Аркадий узнал, что он вернул труп, который три дня назад забирали. Забиравшие оказались те, которых опознал Виктор Вениаминович. Был уже вечер, когда Аркадий приехал обратно к Виктору, предварительно заехав к себе в отдел, сделав там кое-какие распоряжения. Затем заехал в магазин, чтобы купить покушать. – Так, Виктор, – говорил с порога Аркадий, – давай ставь воду, будем пельмени варить. А то целый день только одним кофе питаюсь. Желудок уже свело. Аркадий приоткрыл занавеску на окне, спросил: – Ты не знаешь, что за машина вон там стоит? Виктор подошел, посмотрел: – Нет, не знаю. – Ладно, что там с пельменями? – Подожди, ещё вода не закипела. – Я вот что всё время думаю. Кому он понадобился? – Кто? – Твой робот. А этот профессор Хофман, как получилось, что он за границу свалил? – Да его этот проект прикрыли. Там такое было!.. Ну, так он, как ты выразился, и «свалил», а я, втихаря перенес эту работу себе домой, как ты уже заметил. Аркадий думал вслух, глядя в упор на Виктора: – Последствия есть, причины тоже, мотив почти известен, теперь осталось выяснить, кому это надо? Ты давай думай, голова садовая, у тебя украли то, над чем ты работал! Ведь не картину, не телевизор, не деньги, а конкретно искали, нашли и украли. С тобой этот Хофман связывался после того как уехал туда? – По-моему, он мне один раз звонил. – Что значит «по-моему»? – Я не понял, говорили на английском, что-то «Хофман, Хофман», связь оборвалась, и всё. – Больше не звонили? – Нет. – Зря ты на него что-то думаешь. У него такая голова! Такие идеи!.. – Мне его идеи не нужны, мне его замыслы нужны. Так, ладно, а вот скажи, этот твой робот без твоей жидкости сколько может находиться? – Неделю. – А потом? Виктор посмотрел на Аркадия. – А потом? – А потом понадобится жидкость. А жидкость у тебя в подвале. А подвал?.. А подвал у тебя что? – Что? – А подвал у тебя открыт! Виктор расширенными глазами посмотрел на Аркадия, приподнялся и спросил: – И что надо делать? – Что-что! Пошли за жидкостью. Они принесли её в комнату. – У этой жидкости есть один недостаток или преимущество, – сказал Виктор, – она в темноте светится. – Да ну? А ну, выключи свет. Свет выключили, и Аркадий увидел, как жидкость светилась, переливаясь перламутром. Вдруг они услышали за окном какую-то возню. – Тихо! – прошептал Аркадий. – Свет не включай, – он аккуратно выглянул в окно. Там он увидел, как двое тащили лысого мужика к машине. – Так, Виктор, тихо, стой тут. Я сейчас. Выскочив на улицу, он увидел, как серая «двойка» скрылась за поворотом. Постоял какое-то время, думая: «Жаль, что номер не успел рассмотреть». И вдруг явно услышал, как сзади кто-то зашевелился. Он оглянулся и увидел мужчину, который, шатаясь, пытался подняться, держась за голову. Аркадий подбежал к нему и, показывая в сторону отъехавшей машины, спросил: – Это они тебя? Тот держался за голову и молчал. Аркадий наклонился, положил его руку себе на плечо и помог подняться. Они зашли в дом. – Виктор, принимай подарочек. Давай его на кровать. Мужчина ложиться не захотел, он сидел, держась за голову, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо сам себе говоря: – Вот влип! Вот влип! Аркадий с Виктором ничего у него не спрашивали, ждали, когда тот придет в себя. Наконец, он поднял голову и спросил: – А вы кто? – Я Аркадий Петрович, если тебе это о чем-то говорит, а это профессор Виктор Вениаминович – Меня звать Стас. – Он оторвал руку от головы и посмотрел на ладонь: – Здорово они меня. – И, взглянув на профессора, сказал: Значит, это они из-за вашего робота меня так! – Откуда ты знаешь про робота? – спросил Виктор. – Откуда – откуда, – потирая голову, говорил Стас. – Теперь ниоткуда! Меня вот по башке, а вашего робота, думаю, забрали. – Кто забрал? – спросил Аркадий. – Ну, эти, которые меня по голове!.. – Ты их раньше видел? – Нет, не видел. – Как этот робот оказался рядом с тобой? Стас во всех подробностях рассказывал, как они встретились, как он всех чуть не заморозил, как они были невидимые, потом опять видимые… Виктор Вениаминович слушал Стаса, поглядывая на Аркадия: «Вот пусть слушает, а то думал, наверно, что я все выдумал». Закончил Стас тем, что робот в такси уже не так сильно морозил. – Это плохо, – протянул Виктор Вениаминович – А может, даже и не плохо, а хорошо, – сказал Аркадий, – они не смогут его использовать в своих целях. Для этого им нужна вот эта жидкость. Все посмотрели на бутыль, которая стояла в углу, на полу. – Надо куда-то её спрятать, – сказал Аркадий. – Надо, а куда? – Виктор с надеждой смотрел на него. – У тебя нельзя, – говорил Аркадий, – они тут ходят, как у себя дома. А некоторые, даже замки не меняют. – При этом он выразительно посмотрел на Виктора. – У меня тоже нельзя: квартира маленькая, женщины, дети. Аркадий посмотрел на Стаса. Виктор перехватил его взгляд. И теперь тоже смотрел на него, поняв, о чем тот хочет ему сказать. Стас заерзал на кровати, встал, пересел на стул, потрогал ушибленную голову. Затем опять встал, и, наконец, сказал, с нескрываемым раздражением: – Ну что вы на меня уставились! Это ваши игры. Я в них не играю. С меня хватит! – Он опять потер голову, морщась. – Этот робот, – начал Аркадий, – это не просто робот. Если он попадет в плохие руки, а ты, вроде, немного понял, как он работает, то, я думаю, может случиться много чего непоправимого. Это бомба замедленного действия. Нет, тебя никто не заставляет, тебя просто просят помочь, потому что ты поневоле стал свидетелем, ну и жертвой. Нет, конечно, если ты боишься, то какие разговоры? Слово «боишься» для Стаса прозвучало тем ключиком, который сразу выключил оборонительную реакцию на этих незнакомых людей. Он посмотрел на бутыль, затем – на людей, которые сидели перед ним и ждали его решения, сказал: – Хорошо. – Вот и прекрасно, – подхватил Аркадий. – Ты кушать хочешь? – Я бы не отказался. – Виктор, у нас там еще остались пельмени? Давай корми гостя. – У тебя гараж есть? – спрашивал Аркадий. – Ну да, есть. – Вот и хорошо, там и спрячем. Ночевали все у Виктора Вениаминовича, так как было очень поздно. Утром Аркадий отвез Стаса домой, бутыль они спрятали в гараже, завалив всяким хламом. Потом Аркадий подвез Стаса на работу, взяв у него номер телефона. Глава двенадцатая Шнобель и Кол, ехали довольные, поглядывая друг на друга, курили, глубоко затягиваясь. Кол раздобрился и угостил напарника сигаретой. – Надо шефу позвонить, – сказал Кол, – а то переживает там. Ответ был коротким: – Жду! – Слушай, Кол, – оглядываясь на человека, которого они везли, – что-то он мне не нравится. А ну, останови машину. Машина остановилась, и они смотрели на мужчину, за которым столько охотились. – Ты что с ним сделал? – заорал Кол. – Да ничего не делал, чего ты? Кол протянул руку и пощупал пульс. Пульса не было. – У него пульса нет, и он весь холодный! – в ужасе прошептал Кол. – Вот сволочь, сдох! – процедил Шнобель. – Ну и что мы скажем босу? – напирал на него Кол. – Да не трогал я его! Он вообще шел и не сопротивлялся, ты же его тоже тащил. – Тащил-тащил! Что теперь делать? Я же только босу позвонил?.. Он же ждет. – Может, он от испуга помер, – предположил Шнобель. – От испуга… – перекривил его Кол, – ладно, поехали. Будь что будет! Когда они подъехали, их уже встречал Сан Саныч. Кол вышел и, открывая заднюю дверцу, торопливо говорил: – Он был жив, когда мы его брали. Правда. Мы его пальцем не трогали! Это он сам! От страха, наверно. – Хватит причитать, – рявкнул на него Сан Саныч, – бери и неси его. – Куда, к вам наверх? – спросил, вылезая из машины Шнобель. – Идиот! Вниз, в подвал. Те взяли мужика и понесли в подвал. Сан Саныч шел сзади и думал: «Хоть бы они не догадались, что он робот. Да нет, навряд ли! Они же дебилы»! Когда они, наконец, занесли и положили робота, Сан Саныч сказал: – Всё, можете идти. Я позвоню, когда надо будет. – Бос, – протянул Кол не очень уверенно, но настойчиво, – а бабки? При этом он посмотрел на Шнобеля, прищурившись от своей наглой уверенности, ожидая сейчас всё, что угодно. Но Сан Саныч молча, залез во внутренний карман пиджака, достал конверт и протянул его Колу. Кол и Шнобель выходили довольные, но очень озадаченные. – Колюнь, я не понял, а что это он не орал? Я думал, что он нас за этого мужика, которого мы не довезли, убьет. А он так мирно, тихо, даже расплатился. И как только ты осмелился у него бабки попросить? – Не знаю, само как-то вырвалось. – Я сейчас пожрал бы. А ты как? – Я бы тоже. Тут, за углом, есть ночной бар, давай туда. – Давай. – Надо только машину припарковать где-то на ночь. Я очень хочу выпить. – Слушай, рядом ментовка есть. – Ты что, с ума сошел! – заорал на него Кол. – А что, там машин всегда куча стоит, ну и пусть наша тоже постоит. Колу эта идея не очень понравилась, но больше негде было машину поставить. Он нерешительно подъехал к ментовке. Постоял, посмотрел и сказал: – Не нравится мне здесь. – Да ладно, мы же не тут будем, а там. Машина постоит. Мы потом тихонечко придем, сядем и уедем. – Хрен с тобой, ладно, пусть стоит, – говорил Кол, заезжая. В кафе они заказали водку и закуску. Шнобель заказал ещё и пива, говоря при этом: – Водка без пива – деньги на ветер. – В голове у тебя ветер. – Тебе что, пива для меня жалко? – Тебе что, водки мало? Деньги есть! Жри эту водку хоть ж..ой. – Нет, я не пойму, – заводился Шнобель, – тебе то сигарету, то пива мне жалко. Глаза его покраснели от напряжения, он с минуту молчал, потом сказал: – Отдай мне мою долю! – Васек, успокойся, отдам я тебе деньги, отдам. Ты сейчас просто не в духе. Завтра протрезвеешь, и я отдам. – Это мои деньги! – приподнимаясь, напряженно говорил Шнобель. Кол видел, что того переклинило и спорить с ним было бесполезно. Он вытащил деньги, отсчитал и отдал их напарнику. Тот, покачиваясь, сел, собирая по столу деньги. Затем заорал, прямо глядя на Кола: – Официант! Официант! Появился официант. Шнобель сидел с кучей денег в руке, покачивая их из стороны в сторону, глядя теперь уже на официанта, как удав на кролика. Наконец, он швырнул деньги в официанта, со словами: – На все – водки. – И, посмотрев на Кола, добавил: – И пива. При этом его голова упала на стол. Кол встал и стал собирать деньги, говоря официанту: – Не надо ничего, извините. Официант вздохнул: «Такая удача – и такой облом». Кол собрал деньги, выпил ещё водки, закусил, посмотрел уже мутными глазами на Шнобеля, потом – по сторонам, на официанта, и его усталая голова тоже упала на стол. Глава тринадцатая Наутро Аркадий очень рано подъехал к себе на службу: не спалось. Припарковав машину, вышел и увидел рядом с собой серую «двойку». Она была очень похожа на ту, у которой он не разглядел номер там, у Виктора. Он обошел её со всех сторон, затем зашел к себе и у дежурного спросил: – Там серая «двойка», узнай, чья она. Мне позвонишь. – И добавил: – Это срочно. Минут через 15 ему сообщили по телефону, что машина не принадлежит никому из сотрудников, а записана на Старикова Николая Сергеевича. – Стоп-стоп-стоп! Это, какого Старикова? – Ну-ка всё, что есть на него. И фото мне его, быстро! Да и узнай, он сейчас не задержан? Через 20 минут перед ним лежало фото. Аркадий, разглядывал его и не верил своим глазам. Вот так удача! «Не задержан, а машина тут стоит? Странно! Почему она тут стоит? Ну, не сдаваться же он приехал? А потом испугался и сбежал»? Он позвонил дежурному и распорядился, чтобы к машине кого-нибудь приставили. На всякий случай. – Да, такая удача! Только бы не упустить. Глава четырнадцатая Кол проснулся от того, что его кто-то настойчиво толкал в плечо. Он поднял голову и увидел всё того же официанта. Машинально проверил карманы и спросил: – Чего тебе? – Мы закрываемся, – говорил убедительно тот. Кол выпрямился, потирая шею, и увидел, что его напарника нет. Перевел взгляд на официанта, спросил: – Где? Тот кивком головы показал под стол. Кол приподнял скатерть и увидел лежащего Шнобеля. Официант повторил: – Мы закрываемся, будите своего друга. Я пробовал – у меня не вышло. Кол полез под стол расталкивать Шнобеля. За ним наблюдали официант и повар. Около двери кто-то нетерпеливо гремел ключами. Наконец, старания Кола увенчались успехом: Шнобель стоял на ногах, качаясь. – Пошли, Вась, пошли, нас ждут. – Подождут, – отвечал Шнобель, тупо соображая, где он находится. – Пошли, тебе говорю. – Где мы? – В кафе. – Пошли, нам надо машину забрать. Ну, пошли, Вась. Наконец, Шнобель сдвинулся с места, и они пошли. Кол шел и бурчал: – Зачем я тебя послушался поставить машину около ментовки? Что-то у меня предчувствие нехорошее. По дороге Шнобель, уже почти протрезвев, спрашивал: – Мы много вчера выпили? – Много. – А я не очень там буянил? – Не очень. – А не очень, это сколько? – На всю свою долю. Ты её у меня забрал и заказал на все официанту. Шнобель недоверчиво посмотрел на Кола и неуверенно спросил: – На все?! – Я тебя убеждал, просил, но ты сам знаешь себя. Ты же дурак, когда пьяный. – Сам дурак, – бурчал он себе под нос, злясь, что опять придется у Кола клянчить на сигареты. – Да и телефон теперь не на что заправить. А жрать на что? – Он сплюнул и сказал: – Дай сигарету. Кол дал ему сигарету и при этом ни слова не сказал. Шнобель вздохнул и закурил. Подходя к ментовке, они не сразу обратили внимание на молодого человека, который стоял напротив. Когда Кол взялся за ручку дверцы машины, их резко окликнули, от чего у Кола оборвалось всё внутри, а в голове пролетело: «Ну, всё, попали!» У Шнобеля реакция сработала быстрее. Дернув напарника за рукав и обогнув машину, они быстро скрылись в подворотне. Здесь они были, как у себя дома. Зататвшись в подъезде они из окна наблюдали, как молодой человек стоял посреди двора, оглядываясь. – Оторвались, – сказал Шнобель. – Пока оторвались. – Пошли, здесь подъезд проходной. Глава пятнадцатая Аркадий разговаривал по телефону, когда услышал, что на второй линии кто-то звонит. Он переключился: – Товарищ майор, товарищ майор, я их упустил! – Кто это? Кто говорит? Кого упустил? – Говорит сержант Петренко. Ну, машина серая «двойка», которая около нас стояла. Два мужика к ней подошли, но, видимо, почувствовали, что засада. Ну и ушли. Я пытался их догнать, но!.. – Пытался он догнать! Засада! Пиркентон хренов! Аркадий бросил мобильник на стол, сел, тупо глядя на него. Глава шестнадцатая Сан Саныч стоял и смотрел на привезенного робота. Всё-таки это Виктору Вениаминовичу удалось. Даже не предполагал, что он этим занимается дома. Как же Хофман узнал, что он продолжил разрабатывать проект. Надо позвонить, обрадовать. Да и пусть бабки готовят. – Алло, это Александр Александрович, – представился он, – мне Хофмана. В трубке послышалась речь на английском языке. Видимо, они переговаривались между собой. Наконец, прозвучало: – Хофман вас слушает. – Я по поводу вашего заказа. Всё готово. – Хорошо, а в каком состоянии товар? – Лежит и не двигается. В трубке опять послышалась непонятная английская речь. Наконец, к нему обратились: – У профессора должна быть жидкость для этого товара. Нам нужна эта жидкость. Без неё разговора не будет. – В трубке послышались гудки. Он сделал вызов в телефоне и стал нетерпеливо постукивать по столу пальцами, ожидая ответа. На том конце отозвался Кол: – Шеф, шеф, у нас тут проблема! Нас чуть не взяли. Еле ушли. Сидим в подвале. – Я вас жду у себя! И не вздумайте привезти хвост! Шнобель вопросительно посмотрел на Кола и кивнул головой, спрашивая: – Ну?.. – Что ну? Поехали, зовет. – На чем? – недоуменно спросил Шнобель. – На трамвае… – ехидно протянул Кол и добавил: – Твоя идея поставить машину там. Вот ведь как чувствовал, не надо было тебя слушать. – Ну и почему послушал, раз чувствовал? Кол посмотрел на напарника, вздохнул, отвернулся и резко сплюнул! В трамвае было много людей, все толкались. Кондуктор обилечивал вошедших. Шнобель покосился на кондуктора, наклонился и сказал Колу: – У меня денег нет. Тот рассчитался за обоих. Выйдя из трамвая, Кол залез во внутренний карман, достал оттуда деньги, отсчитал и протянул их Шнобелю. Шнобель завораживающе смотрел на деньги, тупо соображая, что это такое. – На, это твоя доля. Шнобель взял, но всё также непонимающе глядел на них. – Бери, бери и скажи спасибо мне, за то, что я тебе не дал просадить все деньги в кабаке. Шнобель с нескрываемой благодарностью посмотрел на Кола. Он оглянулся, увидел киоск, где продавали сигареты, пошел покупать, крикнув уже оттуда: – Тебе взять? – Нет, у меня есть еще, – с довольным видом благодетеля ответил тот. Шнобель блаженствовал: у него были деньги, с которыми он уже было попрощался. «Всё-таки Колюня – друг! Другой бы на его месте не отдал, а этот вот», – думал он, рассчитываясь за сигареты. Глава семнадцатая Дверь открыл Сан Саныч, кивком приглашая зайти. – Там у этого профессора, – начал говорить Сан Саныч без всякого вступления, – должна быть жидкость. Может, вы её даже видели? – А какая она? – спросил Шнобель. – Жидкая! – начал было раскаляться Сан Саныч. – Я видел, видел, – вмешался Кол, – бутыль стояла. – Ну, так вот, – раздраженно поглядывая на Шнобеля, говорил Сан Саныч, – мне нужна эта жидкость. Понятно?! – Босс, – протянул Кол, хотя обстановка была напряженная, но всё равно надо было это сказать, – у нас машины нет. – Как нет? Что значит, нет? «Ну, началось», – подумал Кол. И поспешил объяснить: – Мы же звонили, объясняли. И Кол подробно описал, что с ними случилось. – Ну и кто додумался, – начал пыхтеть от злости Сан Саныч, – чтобы поставить машину около ментовки? – Ну что уж об этом говорить, – начал было оправдываться Кол, но его прервал град ругани, который посыпался в их сторону: – Два идиота!.. Дебилы!.. – И всё в таком же духе. Наконец, Сан Саныч иссяк, выдохнулся, опустился на стул со словами: – С кем приходится иметь дело!?.. И замолчал, опустив голову. Кол сделал многозначительный жест Шнобелю: мол, вот всё из-за тебя! Сан Саныч сидел и думал: «Что, свою машину давать этим идиотам? А если попадутся и моя машина засветится? Да и ищут их наверняка! Это точно! Надо от них избавляться. Зачем я с ними связался!? А с другой стороны, где ещё таких идиотов возьмешь? Вот пусть выполнят заказ и тогда…» Сан Саныч поднял на них тяжелый взгляд, от которого тем стало не по себе, сказав: – Принесите мне эту жидкость! А как и на чём – это ваши проблемы! – Шеф, мы же хотели, чтобы быстрее было, – сказал Шнобель. Кол дернул его за рукав и поспешил к выходу, видя, как шеф нервно поднял глаза на Шнобеля. – Ну, кто тебя дергает за язык? – накинулся на него Кол, когда они вышли. – У тебя что, недержание? Ты что, не видишь, какой он? – Да ладно, – закуривая, говорил Шнобель. – Ты лучше думай, как эту жидкость доставать будем? – Пойдем – и будем. – А если там засада? – Ты этого лоха видел? Он ведь даже замки не удосужился сменить. – Ты мне скажи, Кол, почему там, около ментовки, была засада? – Не знаю. Может, просто проверка. А мы испугались и давай бежать! Они шли по улице, рассуждали и курили. – Вон кафешка, пошли что-нибудь пожрем. Жрать хочется, кишки все свело. – Когда ты избавишься от этого жаргона – «жрать-жрать»? – Что тебе не нравится? Нормальное слово – «жрать» – Ладно, – сказал Кол, – пошли пож… – и, взглянув на Шнобеля, недовольно добавил, – поедим. Кол думал, как достать эту жидкость. Он вспомнил о том, что там стояла какая-то бутыль. А взгляд его упал на неё потому, что была она необычного цвета. Помнится, еще мысль промелькнула: «Странная краска». Интересно, зачем боссу эта жидкость? В это время Шнобель, жуя котлету, спросил: – Колюнь, интересно, зачем ему эта жидкость? Я вот что думаю, может, они этого мужика оживлять собираются этой жидкостью? Странно как-то. Лажей попахивает. – Ешь и молчи, не твоего ума дела! Тебе какая разница? Сказали – сделал, получил бабки – отвалил. А про себя подумал: «Прямо мысли мои читает. Да и что их читать? И так всё ясно. Точно, лажей попахивает». На душе заскребли кошки. Кол посмотрел на Шнобеля и поморщился, видя, как он ест. Тот ел прямо-таки от всей души, держа тарелку около рта, и вилкой забрасывал туда остатки салата. Кол вздохнул. Он ел неторопливо, с ножом и вилкой, отправляя маленькие кусочки в рот и тщательно пережевывая. – Ну не скажи, Колюня, – продолжал Шнобель, – дела-то, может, и не наши, а вот головы у нас наши. Чутье у меня, как у волка. Что-то тут нечисто. А когда мы выходили от шефа, то меня таким холодом обдало! Чутье у меня, Колюня, понимаешь, чутье. – Чего заладил – «чутье, чутье»? Доедай свою «жратву» – и пошли. Глава восемнадцатая «Надо позвонить Виктору, – думал Аркадий. – Что там и как? Да и ребят нужно к нему послать. Должны же они прийти за этой жидкостью. Нет, не должны, а обязательно придут. – Вдруг он вспомнил, что позвонить не удастся: ведь у Виктора нет телефона. – Ладно, – решил, – вечером заеду». А пока он позвонил и распорядился, чтобы двух сержантов отправили на Лавандовую, 2. Глава девятнадцатая Виктор Вениаминович, после того как уехал Аркадий, не находил себе места. Часам к одиннадцати около дома заметил двух молодых парней. Они стояли и разглядывали его дом. – Вроде не те, которых показывал Аркаша на фото. Наконец, он не выдержал, вышел и спросил, что им надо. Те объяснили, что их послал майор Суворов. Виктор Вениаминович сделал недоуменное лицо, но сразу спохватился, вспомнив, что такая фамилия у Аркадия. – Ну, заходите, раз прислал. Ребята зашли. Виктор предложил им по чашечке кофе, но они отказались: – Мы тихонечко посидим, вы не обращайте на нас внимания. Глава двадцатая Выйдя из кафе, Кол и Щнобель закурили. Глядя на машины, которые стояли припаркованные, Кол сказал: – Нам нужна машина. – Колюнь, зачем нам брать на себя еще и машину? Сходим туда, возьмем бутыль – и всё. – Ты эту десятилитровую бутыль себе в карман засунешь? Как ты её будешь тащить? Да ещё неизвестно, что там будет и как? Нет, нужна машина! – Давай, Васек, это по твоей линии. – Что, прямо тут? Тут сплошные витрины, всё видно. Давай в другом месте поищем, где-нибудь во дворах. И желательно это сделать, когда стемнеет. Кол согласился. Они долго бродили. Наконец, присмотрели «Жигули», которые стояли во дворе. Когда сумерки сгустились и двор опустел, они направились к машине. С дверцей не пришлось долго возиться. Затем тихо выкатили машину со двора, чтобы не шуметь включенным двигателем. Шнобель завел её, и они поехали. Глава двадцать первая Перед Аркадием на столе лежало дело на Куца Василия Дмитриевича по кличке Шнобель. Он сидел и размышлял: «Знакомая личность, две ходки за кражу. Кто же этот второй? – Он глядел на фоторобота. – Ну, баба понятно: отвлекала. А эти работали. Интересно, кому этот робот понадобился? Надо узнать, где сейчас Хофман. Что-то мне подсказывает, что он тут замешан. Значит, если этот Хофман где-то там, то эти двое на кого-то тут работают. Шустрые ребята, но не профессионалы…». Он позвонил: – Подполковник Симаков? Здравия желаю. Это майор Суворов. Помнишь такого? – А, Аркадий, ну как же, помню – помню. Дело у тебя какое или как? – Дело у меня, дело. Понимаешь, мне надо узнать все о профессоре Хофмане, он работал в институте. Помнишь, из которого я перевелся? Он где-то за границей. Ну и ты, конечно, понимаешь, что это всё неофициально. – Понятно, понятно. У тебя всё? Тогда я тебе позвоню или факсом вышлю. Передавай привет капитану Казакову. Как он там? – Нормально, скоро майора получит. – Ну как получит, поздравь его от меня. – Встретиться бы, но вы так далеко забрались. Ну, ладно, рад был тебя слышать. Из трубки послышались короткие гудки. «Как быстро время куда-то убежало. Всё спешим, спешим, дела. Одни дела, проблемы. А где мы? Где мы сами? Постарели. А ведь было всё, как вчера. Молодые, красивые. Столько планов. А вот встретишься, и не о чем поговорить. Зачем-то спросил про Казакова. Так, Казаков, Казаков…» Он набрал номер: – Казаков, зайди ко мне. Послышался стук в дверь: – Разрешите? – А, заходи. – Говорят, скоро майора дадут? Тут тебе Симаков привет передавал. Помнишь такого? – Ну как же, такого забудешь! Аркадий, ты по делу или как? У меня там допрос. – По делу, по делу, ты помнишь Куца, – он заглянул в личное дело, – Василия Дмитриевича по кличке Шнобель? – Ну да, у меня проходил по краже со взломом. Шустряк, любой замок, любой сейф для него не проблема. – Мне надо узнать, с кем он сейчас. И вот посмотри, – он показал фоторобот, – тебе этот не знаком? – Ха! Так это Стариков Николай Сергеевич. Сидеть не сидел, но проходил как свидетель. – Освободишься – принеси мне всё на этого Старикова. – Так точно, товарищ майор. – Ладно, не фамильярничай. «Так-так-так, потихоньку собирается что-то. Пойду, пообедаю». Он вышел, завернул за угол, где располагалось уютное небольшое кафе. Аркадий ел неторопливо, продолжая думать: «Значит, Стариков и Куц. Ну-ну. Надо позвонить ребятам. Что там у Виктора?» Он набрал номер. Послышалось: – Да, товарищ майор. – Как там дела? – Все спокойно. Товарищ майор, а долго нам тут сидеть? Может, никто и не придет? – Придет, придет. Люди сутками в засаде сидят и не ноют, а вы четыре часа всего, и не на улице, а в тепле. Давайте не расслабляйтесь. Я скоро приеду, сменю вас. – Вы сами, товарищ майор? – Отставить вопросы. Аркадий доел и пошел к себе в отдел. На столе он нашел принесенные Казаковым данные на Старикова. Набрал дежурного: – Майор Суворов. Позовите лейтенанта Терещенко. В дверь постучали: – Разрешите войти? – Входи. Вот этих, – он показал на фотографии, – в розыск. И ещё распорядись, чтобы участковые прошлись по их месту жительства. Аркадий посмотрел на часы, было шесть вечера: «Надо уже ехать к Виктору» Глава двадцать вторая Кол и Шнобель остановились на соседней улице, за киоском. Сидели, курили. Шнобель рассуждал: – Колюнь, нам туда идти нет смысла. Там по любому, чувствую, засада. Меня это чувство никогда не подводило. – Засада, чувствует он! У тебя есть другие варианты? – Да нет у меня вариантов никаких. – Ну, так чего тогда? – А если этот профессор её перепрятал? – Кого? – Ну, бутыль эту. Где её тогда искать? Глава двадцать третья Виктор стоял около окна, нервно переступая с ноги на ногу. Слышно было, как ребята, которых прислал Аркадий, о чем-то тихо говорили, потом послышались шаги, и один из них спросил: – У вас не будет сигареты, а то мы свои уже все выкурили? Можно было бы сбегать, но нам категорически запрещено покидать дом. – Ребята, я не курю. И, пожалев их, предложил: – Я схожу, здесь недалеко ларечек есть, заодно и спичек куплю. Что-то зажигалка перестала работать, газ зажечь нечем. Глава двадцать четвёртая – Колюнь, посмотри, чтоб я сдох, профессор чешет прямо на нас. – Васек, у меня идея: давай берем профессора, и он нам всё, как миленький, расскажет, где эта бутыль. – Ну, ты голова! Они вылезли из машины. Кол наблюдал за профессором из-за стеклянной витрины киоска, а Шнобель, обошел ларек сзади. Виктор не успел подойти к окошечку киоска, как почувствовал резкий толчок в спину, отчего он натолкнулся на человека, который, ни слова не говоря, стал затаскивать его в машину. Виктор от неожиданности только и успел сказать: – Что? Что такое? Что вы себе позволяете? Вы кто такие? Но от сильного толчка со спины у него перехватило дыхание. Кол заводил машину, а Шнобель связывал руки и засовывал профессору в рот кляп. Отъехав немного, Шнобель тихо спросил: – Куда мы его? – Не знаю еще пока. Предложения есть? – Может, к шефу? – Ты что, хочешь, что бы он нам головы оторвал? – Ну, позвони, спроси, куда его? Кол набрал номер, остановил машину, вышел, отошел: – Шеф, тут такое дело. Понимаешь, с жидкостью всё сложно: надо узнать, где она. – Ну, так узнавайте! – Я как раз насчет этого. У нас в машине профессор. Он точно знает, где эта жидкость. Надо чуть нажать на него – и всё будет окей! – Что-о! Как в машине? Вы что, с ума сошли? О-о-о!!! Идиоты!!! Кол уже жалел, что послушался Шнобеля и позвонил шефу. Он отнял телефон от уха и посмотрел на него, думая: «Вот если так: положить трубку – и проблема исчезла бы». Но нет, не получалось, эта проблема продолжала орать из трубки. Наконец, там затихло. Кол осторожно поднес мобильник к уху и прислушался. Прождав какое-то время, осторожно произнес: – Шеф?! – Вы на чем? – ответил тот раздраженно. – Да мы машину одолжили. – Хорошо, везите его сюда. – И добавил: – Я двери в подвал открою. Он не должен меня видеть. Справа есть небольшая комнатка, там с ним разбирайтесь. Ключи я оставлю в дверях. Затащив насмерть перепуганного профессора в подвал, они увидели на стуле наручники. Кол кивнул Шнобелю, тот прицепил ими профессора к трубе и вытащил кляп изо рта. – Ну что, профессоришка, будешь говорить? – спросил Шнобель, предвкушая, как он сейчас позабавится с ним. – Что вы хотите, я не пойму? Что мне надо говорить? Шнобель занес было кулак, чтобы ударить профессора, но Кол его опередил, сказав: – Подожди. Значит так, объясняю один раз. Если не поймешь сразу, пеняй на себя! Где находится жидкость для того мужика, который у тебя лежал под колпаком? Тебе ясен вопрос? Если не ясен, то мой напарник тебе поможет. – При этом он показал на Шнобеля. Виктор представил все последствия этого разговора, если не будет ответа. Ему стало понятно, что он страшно боится и не собирается изображать из себя мученика: – Хорошо, хорошо, я понял. Жидкость находится у водителя маршрутки. – Адрес и все его данные. – Адреса не знаю! Шнобель замахнулся на него. Виктор отчаянно закричал: – Я, правда, не знаю, где он живет! Я знаю только, что его звать Стас! Как он выглядит? – Ну, среднего роста. Волосы темно-русые. Лет ему где-то 35–40. Было ясно, что больше он ничего не знает. Они вышли, закрыли дверь и поднялись к боссу. – Ну, что там у вас? – Водитель маршрутки. Звать Стас. Думаю, что раз он водитель, – рассуждал вслух Сан Саныч, – значит, у него должна быть своя машина, а раз машина, значит, есть гараж. А раз гараж, значит что? – Что? – рискнул спросить Кол. – А то, что не будет же он прятать в квартире. – А где? – В гараже!!! Что непонятного я говорю! Ну, чего стоим? Вперед. Через двадцать минут они были уже в автопарке и, походя между водителями, узнали и его адрес, и фамилию. Теперь они ехали по адресу Стаса. Гараж находился во дворе его дома. Для Шнобеля такой пустячный гаражный замок был не проблемой. – Колюнь, смотри, это она! – закричал обрадованно Шнобель, увидев бутыль в куче тряпья. – Да-да, молодец! Давай быстрее заводи машину. Он аккуратно взял бутыль и завернул её в легкую куртку, которая тут же валялась, обвязав её рукавами. Глава двадцать пятая Аркадий приехал к Виктору. Зашел. Его встретили сержанты приветствиями. Он прошел в комнату и спросил: – А где Виктор Вениаминович? – Он ушел за спичками (не рискнув сказать, что он пошел им за сигаретами), сказал, что это здесь недалеко, где-то на соседней улице. – И давно его нет? – Наверно, где-то минут сорок прошло. – Сорок минут прошло! И вы сидите спокойно? Аркадий быстро вышел и побежал к киоску. Виктора там не оказалось. Он подошел к киоску и у продавца спросил: – Видели ли вы что-нибудь странное? Та ответила: – Да, видела. Я знаю этого человека, он на соседней улице живет. Ну, так вот, его тут ждали двое мужиков. Я всё не видела, но то, что он к ним сел в машину, мне показалось странным. – Как они выглядели? – Я запомнила только одного, у него огромный толстый нос. – Спасибо. «Это они, – думал Аркадий, садясь в машину и направляясь в сторону города. Что там Виктор? Как он? Только не изображал бы из себя героя! А впрочем, на него это не похоже. Из него герой, как из меня балерина. Для чего они его выкрали? Дурацкий вопрос. Им нужна жидкость. А жидкость у нас! Где!?» Он резко развернул машину и направился к дому Стаса. – Алло, Стас, ты сейчас где? – На маршруте. Аркадий отключился, направляясь к дому Стаса. Завернув к нему во двор, он увидел, как от гаража отъехала серая «двойка» и проехала прямо мимо него. – Ах, ты, вот это да! – вырвалось у Аркадия, разглядев за рулем знакомую личность. Он резко развернул машину, она захлебнулась и заглохла. Аркадий достал телефон, одновременно пытаясь завести машину. – Майор Суворов. Жёлтые «Жигули» номер «АА 36 954 СН». План перехвата сообщите всем постам! Выехала только что на улицу Октябрьскую. Я не могу преследовать: у меня машина заглохла! С этими словами машина его завелась, и Аркадий выехал со двора. Он нервно стучал пальцами по рулю, соображая: «Налево, направо? Надо машину менять! В самый ответственный момент подвела, старушка». Глава двадцать шестая – Ты видел? – спрашивал Шнобель Кола, оглядываясь на машину, которая резко разворачивалась, когда они выезжали. – Видел-видел. – Колюнь, послушай меня: бросаем эту машину, пока не поздно. Кол взглянул на напарника и кивнул в знак согласия. Завернул в ближайший переулок и остановил машину. Они вышли, забрали бутыль и поспешили затеряться в толпе. – Колюнь, я же говорил, не надо машину. Вот ведь несем – и ничего. – Ничего-ничего! Вон смотри, наши рожи расклеены. Шнобель увидел и испуганно опустил голову, пряча лицо за курткой, в которой лежала бутыль. Давай быстро сюда, – кивком показывая и поворачивая в сторону парка, говорил Кол. – Там отсидимся до вечера. Парк был большой. Они расположились на лавочке около пруда, за густым кустом сирени. Отдышавшись и оглядевшись, Кол сказал: – Надо позвонить шефу. – Алло, слушаю. – Шеф, бутыль у нас. – Ну, и почему не у меня до сих пор? – У нас проблема. Нас разыскивают. Наши рожи по всему городу расклеены. Машину засекли. Мы прячемся. До вечера пересидим пока… – Вы где сейчас? – прервал его Сан Саныч. – В парке. – В каком? – Комсомольском, у пруда, тут лавочка за кустом сирени. – Хорошо, пока сидите там. Я чуть попозже позвоню. «Что же делать? Нельзя, чтобы они сюда, ко мне, пришли. Нельзя! Надо у них как-то забрать эту бутыль. Так-так-так. Забрать». Сан Саныч взял телефон, набрал номер. На том конце промурлыкал женский голос: – Я слушаю. – Аленушка. – О-о-о, Сан Саныч, у вас такой напряженный голос. – Аленушка, у тебя машина на ходу? – Вы хотите, милостливый государь, на моей машине, свалить куда-нибудь? – Аленушка, я заплачу, как в прошлый раз. – Моя машина стоит дорого. – Я не собираюсь её у тебя покупать. – А жаль. – Да выслушай ты, не перебивай! – Да уже говорите, что ли. – Подъезжай ко мне – всё расскажу. Я выйду и всё объясню у тебя в машине. Договорились?! Ждал он её недолго. Красный «Лексус», блеснув на солнце, показался из-за поворота. Аленушка смотрелась в этой машине шикарно. Сан Саныч, сопя и кряхтя, сел в машину, нервно подергивая щекой. – Это тебе, – говорил он, протягивая конверт. – Вот этот, голубой, отдашь Николаю. Заберешь у них небольшую бутыль и привезешь ко мне. – При этом он вытащил еще один конверт. – Привезешь – получишь еще. Ясно? Да, вот еще. Этот пакет отдашь им. Здесь еда. – Хорошо, Саныч, объясняй, где и куда? Тот объяснил, где и куда. Аленушка уехала. Он набрал Николая: – Да, шеф. – Вам показываться пока нельзя нигде. Сидите там, дышите свежим воздухом. За бутылью сейчас к вам приедет Аленушка. Она привезет деньги и еду. Я вам потом перезвоню. – Ну, что там, Колюнь? – Сейчас эта твоя приедет за бутылью. – Какая моя? – не понял Шнобель. – Аленушка твоя. – Чего вдруг она моя? – Ты же от неё тащишься. – Она нам пожрать случайно не привезет? – Шеф сказал, что передаст нам еды и деньги. – Деньги – это хорошо. Ты знаешь, Колюнь, давай туда не возвращаться. – Куда туда? – К шефу. У меня чутье, понимаешь. Отдадим эту чертову бутыль, возьмем деньги и уедем в какой-нибудь другой город. Только вот как уедешь, когда наши физиономии на каждом углу? Надо что-то думать. – Да что тут думать! Поезд отпадает, автобус отпадает, самолет тем более. Остается что? – Что? – Машина. – Опять угонять? Да нас на первом… – Зачем угонять. Можно просто автостопом. Шнобель расплылся в улыбке, кивая одобрительно головой: – Я всегда говорил, Колюня, что ты – голова. – Вон, смотри, идет наша благодетельница. Аленушка подошла и с ноткой обреченности в голосе спросила: – Ну? Где ваша бочка или что там мне предстоит тащить? – Не бочка, а бутыль. И не надо её тебе тащить. Где машину оставила, показывай? – Машина? Там. Пошли, покажу. – А нам ничего шеф не передавал? – спросил Кол и добавил: – Он нам звонил. – А, да-да, возьмите, тут вам пропитание. Прямо не знаю, за что вам такие вкусности? Кол и Шнобель выразительно смотрели на Аленушку, пропуская её болтовню мимо ушей. – А вы чего? А, да, вспомнила. Вам конвертик передали ещё. Она вытаскивала конверт, говоря при этом: – Хорошо устроились: и корми их, и деньги привози, может, вам еще пуговицы пришить, носки заштопать? Кол взял конверт, отдал Шнобелю пакет с едой и сказал: – Подожди меня тут, я скоро. Поднеся бутыль к машине, он положил её на переднее сиденье, говоря: – Смотри, осторожно, не разбей. Захлопнул дверцу и услышал: – Эй, бандюга, со мной не хочешь? – Не хочу. – Что так? – Боюсь отравиться. – Ой, и чем это? – Жало у тебя ядовитое! – Ой-ой-ой, какие мы. Как хочешь. Эй, бандюга, пока!.. Машина отъехала, а Кол всё еще стоял и смотрел ей вслед. Затем, как бы стряхнув с себя какую-то пелену, направился к напарнику. Глава двадцать седьмая «Рано или поздно это должно было случиться», – думал Сан Саныч, глядя на жидкость, которая стояла перед ним. Набрал номер: – Алло, мне нужен Хофман. – Я слушаю. – У меня есть всё, что вы просили. – Я должен быть убежден, что товар работает. – Вы хотите, чтобы я самостоятельно провел… – Нет, я хочу, чтобы товар работал по программе № 17. Сан Саныч замолчал, не решаясь переспросить. В трубке послышались короткие гудки. Сан Саныч спустился в подвал. Открыл дверь в холодильник, где поместил робота, посмотрел на градусник: температура была в норме. Поставил рядом бутыль. «Что же делать? – думал он. – Если я сейчас введу жидкость, а он, как у этих идиотов, возьмет и исчезнет? Интересно, что это за программа? Может, Виктора Вениаминовича подключить? Нет-нет, я не смогу, он мне ничего не скажет и не сделает. Да и показываться мне как-то… Всё-таки я директор института, профессор – и вдруг… Вот ведь дилемма: всё есть, а как это „всё“ собрать? А если этих идиотов подключить, чтобы они узнали у него»? Сан Саныч поднялся к себе в кабинет, набрал номер. Телефон не отвечал (вне зоны действия). «Неужели свалили?! Что теперь»? Он с тоской посмотрел на телефон, как бы ища у него ответа. Сел в кресло. Включил телевизор. Сидел и тупо нажимал на пульт. «Может, всё-таки спуститься к нему? Сказать, что я тоже жертва: моя жизнь висит на волоске так же, как и его. А ведь это сейчас так и есть. Просто надо что-то начинать делать, а там будет видно. Подключать кого-то сюда нельзя». Сан Саныч взял пакет, собрал еды для профессора и отправился в подвал. Спустившись, он предусмотрительно закрыл за собой дверь. Открыв дверь в комнату, в которой сидел Виктор, и увидев его удивленное лицо, поморщился. Ему так этого не хотелось. Но… А Виктор, никак не ожидал увидеть здесь директора института профессора Глушкова. – Александр Александрович? Вы? Не может быть! Как вы можете?! Я не верю своим глазам! Что вы хотите? А-а-а! Да-да! Я понял! Это всё вы! Это вы выкрали моего робота. Но зачем? Вы не понимаете!.. А впрочем, наверно, очень понимаете… – Я всё понимаю. Выслушайте меня. Я вынужден был это сделать! Меня заставили! Я нахожусь почти в такой же ситуации, как и вы. Может, даже и хуже. Я хотел бы по-дружески поговорить… – Если по-дружески?! То, может, для начала с меня надо снять наручники, потом мне надо сходить в туалет, наконец, я бы не отказался покушать. – Да-да, хорошо. Он освободил его от наручников и показал, где туалет. Сам зашел обратно в комнату, зная, что тот никуда не денется: двери-то он закрыл. Виктор вышел из туалета и, увидев, что никого нет, подошел к двери, пытаясь открыть. Другие двери также были закрыты. Обреченно вздохнул, зашел в комнату, где он просидел, неизвестно что ожидая. На столе стоял термос и лежали бутерброды. Виктор уже примерно знал, что от него хочет профессор Глушков. Он ел, поглядывая на него, пытаясь понять, на что тот способен: «Надо выслушать, а там будет видно». – Понимаешь, Виктор, – начал Сан Саныч, – можно, я так буду обращаться? Мы же одногодки. Ты не возражаешь? Виктор молча смотрел на него. – Думаю, что не возражаешь. А про себя подумал: «Не в том ты положении, чтобы возражать. Как же с ним: нагло, по-дружески или на жалость больше давить?» – Понимаешь, – повторил он, – моя жизнь, как и твоя теперь, зависит от твоего поведения. – Ну, и что надо от меня? – Надо? Всего пустяки. Надо, чтобы робот нормально работал. Ему надо задать определенную программу. – Какую? – с ноткой обреченности, жуя бутерброд, спросил Виктор. – Номер 17. – А ты хоть знаешь, что это за программа? В своё время эту программу ввел Хофман. Эта программа убийцы, понимаешь? Именно из-за этой программы, если ты, конечно, помнишь, прикрыли этот проект. А в прочем, что ты можешь помнить и знать?.. – Ну, ты не очень-то. – Да что не очень? – Я не думаю, что они, те вместе с Хофманом, оставят таких, как ты, я и других твоих помощников, в живых. Да, и еще: без моей барокамеры я ничего не смогу сделать. В любом случае надо ехать ко мне. Зазвонил телефон. – Да. – Ну, как там дела? – Всё нормально, профессор готов к сотрудничеству. При этом он многозначительно посмотрел на Виктора, давая ему тем самым понять, что это звонят они… – Где находится робот? – В холодильнике. – Жидкость там же? – Да. – А ключи? – У меня. – Сейчас к вам подъедут мои помощники. Дождитесь их. Сан Саныч посмотрел на телефон, который уже прерывисто гудел. Нехорошее чувство разместилось у него на затылке и неприятным червячком стало его грызть. Он закурил. – Александр Александрович, вы же умный человек, – начал Виктор, пока не поздно… – Твое дело сидеть и молчать. Он подошел к окну, нервно затягиваясь сигаретой. Тут такие деньги обещаны!.. Будешь нормально себя вести, и тебе перепадет. – Что перепадёт? Саша, очнись! Они сейчас приедут, и будет поздно. – Поздно, Витя, поздно. Уже приехали. За окном послышался шум машины. В дверь постучали. Сан Саныч открыл. Зашли двое мужчин: один высокий, другой чуть пониже. – Кто из вас профессор Глушков Александр Александрович? – Я. Раздался выстрел, затем второй. Виктор увидел, как Глушков безжизненно сползал по стене. В глазах был недоумевающий ужас. Виктор от неожиданности встал. Но его тут же резко посадили. – Ну, что? Говоришь, будешь сотрудничать? Давай, сотрудничай! Виктор, испуганно прикрываясь рукой, стал быстро говорить дрожащим голосом: – Я в курсе, что вы хотите. Я сделаю всё. Но нужны специальные условия. – А тут тебе что, нет условий? Может, тебе полы помыть? Он оглянулся на своего напарника, и они рассмеялись. – Мне нужна моя барокамера, со всей аппаратурой. Без неё я ничего не смогу сделать. Мы перед вашим звонком собирались ехать ко мне с … – он замолчал, кивнув в сторону Глушкова. – Хорошо, сейчас узнаем, что к чему, – сказал тот, который был повыше. Они вышли. Было понятно, что говорили по телефону, но слышно было плохо. Виктор сидел, пытаясь не смотреть в сторону Глушкова. Наконец, двери открылись, и Виктора без слов вывели. Он увидел машину «скорой помощи», в которую его впихнули. Там уже лежал на носилках его робот. Глава двадцать восьмая Аркадий, зайдя к себе в отдел, спросил у дежурного: – Мне были какие-нибудь сообщения? – Да, вам прислали факс из Москвы. – Вовремя, давай сюда. Аркадий направился к себе в кабинет, читая его на ходу. Не дойдя до кабинета, он остановился, дочитав до того места где, говорилось, что Хофман связан с ЦРУ – «Проект разработки сверхчеловека». Он услышал, как в его кабинете зазвонил телефон. Аркадий поспешил открыть дверь и взял трубку. – Суворов? Это Симаков. Факс получил? Как тебе этот Хофман? Ну, что, я тебе помог? – Не то слово! Мне бы… – Еще просьба? И тоже неофициальная? – Ты догадлив. Мне надо выяснить, с кем этот Хофман здесь связан? Мне нужна распечатка его звонков. И это мне нужно срочно. – Понял. Жди. Аркадий положил трубку. «Значит, Стариков и Куц работали на Хофмана? Нет, этот Хофман слишком далеко. Теперь надо вычислить, кто посредник. И тут только два варианта: через эту парочку, – он поглядел на распечатанные фотографии Куца и Старикова. Или надо искать ниточки, которые тянутся от Хофмана сюда». Он позвонил в дежурную часть: – Передайте, чтобы на всех постах, а особенно на выезде из города, были очень внимательны! Фотографии всем розданы? Аркадий подошел к окну, закурил. «И жидкость, и робот у них. А теперь и Виктор тоже там». Он стал вспоминать все разговоры с ним. Вдруг его осенило. Он вспомнил, о том, что без Виктора, без жидкости и без барокамеры ничего нельзя с этим роботом сделать! Он позвонил: – Срочно! На улицу Лавандовую,2, пошлите двоих, но только толковых ребят, не как в прошлый раз. Там дом закрыт. Так что пусть где-нибудь рядышком растворятся. Понятно? В дверь постучали: – Разрешите? – Да-да. – Вам пришла распечатка телефонных звонков. – Положи на стол. Спасибо. Аркадий выбрал номер, который чаще всего набирался, а также был набран последним. Он ввел номер телефона в компьютер. И какое же было его удивление, когда он прочитал: «Телефон 4—56–40. Улица Фестивальная,23, НИИ прогрессивных научных и технических исследований. Директор института, профессор Глушков Александр Александрович». «Ба-а, знакомые всё лица! Так-так! Вот ты где отличился! Ну-ну. А кем еще мог стать сыночек ректора? Нет ума – иди руководить. Ну-ну, профессор». Аркадий вышел быстро из кабинета, закрыл дверь. Подошел к дежурному: – Савельев, мне быстро лейтенанта Терещенко и еще двух сержантов: Попова и этого, как его, Овсова, или как там его? – Просова, товарищ майор. Короче, быстро! Жду в машине. Лейтенант подбежал сразу. – Товарищ майор… – Да, тихо ты, не ори. Где эти Попов с этим, как его… – Сержант Просов, товарищ майор. Вон, уже бегут. Приехав на Фестивальную улицу, Аркадий сразу заметил, что что-то не так. Он стоял и оглядывался. Лейтенант с сержантами зашли в дом, и уже тут же Терещенко показался в дверях с испуганным лицом: – Товарищ майор, там, по-моему, труп! – Ты чего так кричишь, лейтенант? – говорил Аркадий, заходя в дом. Ну и кто тут у нас? Глушков? Собственной персоной! – Товарищ майор, есть слабый пульс, – сказал Попов – Терещенко, звони в «скорую» быстрее! – И с нескрываемым раздражением в сторону Терещенко: – Труп у него, «по-моему». «Скорая» приехала быстро. Выяснить состояние Глушкова у врачей не удалось. Ответ был один: – Состояние критическое! Аркадий отозвал врача в сторону и сказал: – Запишите его под фамилией Кравец Петр Петрович. И сделайте что-нибудь с его головой. И, увидев изумленное лицо врача, поспешил добавить: – Перебинтуйте. Ну, чтобы лица не было видно. Вы поняли меня? – Да-да, всё понятно. – Попов, поедешь с ними. И глаз не спускать! Обо всем мне докладывать. После того как «скорая» уехала, Аркадий набрал дежурную часть. – Савельев, у нас тут… Короче, позаботься, чтобы завтра в газетах был некролог. Типа профессор Глушков погиб от огнестрела, и так далее в таком же духе. К тебе подъедет сержант… блин, забываю всё время его фамилию. – Просов, товарищ майор. – Да-да, Просов, всё подробно доложит. Сержант Попов поехал в больницу сопровождающим. А мы с Терещенко сейчас на Лавандовую, 2. Оттуда ничего не было слышно? – Нет. – Странно. – Давай-ка быстренько подгони туда группу захвата. – На улицу Ловандовую,2? Да, Савельев, ты очень проницателен. – Я знаю, товарищ майор. Глава двадцать девятая Виктор ехал в «скорой», куда его очень грубо втолкнули. Он смотрел и смотрел на своего робота: «Вот если бы он встал и уничтожил этих бандитов. Надо создать такого робота, чтобы можно было мыслями им руководить. Нет, глупости. Чтобы и его также… Весь этот прогресс не для нашего времени. Эти умы, – он взглянул на водителя и на того, который сидел рядом, – они несовершенны. И не виноваты эти умы в этом. Они просто отравлены этим строем, в котором мы все пытаемся, несмотря ни на что, выжить». Раздался телефонный звонок. Телефон звонил у рядом сидящего. Виктор слышал только то, что говорили с этой стороны. – Да, это Валера. – … – Скоро подъедем уже. – … – Глушкова? Да. – … – Сказал, что согласен сотрудничать. – … – Да куда он сбежит? – … – Наручниками? – … – Понял, понял. После разговора Валера достал наручники и пристегнул Виктора к себе, объясняя напарнику: – Сказали, что может сбежать. Слышишь, Денис? – Кто? Этот? Сбежать? Не думаю. Ты на него посмотри. Виктор Вениаминович опустил глаза. Ему был очень неприятен разговор этих людей. И самое отвратительное, что от них еще зависела его жизнь. Он сидел и смотрел себе под ноги. Мысли постепенно стали собираться в кучку. «Во что бы то ни стало надо не допустить. Надо нарушить их планы. Ждать, что Аркадий поможет, нет смысла. Надо самому что-то делать…» Виктор вздохнул и слегка пошевелился, ощутив на руке наручники. Он перевел взгляд от своих туфель на наручники и тяжело вздохнул. Машина затормозила. Виктор от резкого толчка чуть не упал. От удара его задержали наручники, пристегнутые к Валере. – Держись, профессура! Рано падаешь. От этих слов Виктору стало совсем не по себе. Он вышел из машины, следуя за Валерой. Оказалось, что они остановились около его дома. В дом зашли быстро. Робота на плече нес Денис. Виктор Вениаминович хотел сказать «аккуратнее», но передумал. «Хоть бы взяли уронили и сломали там у него что-нибудь». Зайдя, они спустились в подвал. Двери были открыты. Робота положили в барокамеру. – Давай, профессура! Ты знаешь, что делать. Программа-17. Пока без объекта. Понятно? – Понятно. Виктору вдруг стало как-то всё равно. И он с наигранным безразличием сказал: – А не боитесь? Те от такой неожиданной наглости переглянулись. Валера вытащил пистолет и приставил его к виску Виктора со словами: – Щас ты у меня будешь бояться, профессура. – И, обращаясь к напарнику: – Не, ну ты понял?! Он пугать нас тут вздумал! – Ну и что вы мне сделаете? А? Будете стрелять? – Нет, мы сейчас не будем стрелять. Но тебе сейчас будет очень больно. Согласен? И он при этом заломил руку с наручниками за спину. Виктор застонал, сказав: – Вы не поняли меня! Я совсем имел в виду другое. Давайте работать. – Так бы давно. – Мне нужна будет ваша помощь. Ведь у меня одна рука. – Что надо, профессура? Командуй! – говорил Валера, крутя на пальце пистолет. Виктор показывал, как и что надо подсоединять. Наконец, всё было подключено, и жидкость, медленно переливаясь, потекла в робота. Виктор отошел специально от стола и подошел к барокамере, якобы следя за трубочками. – Мне нужен ноутбук, Денис, можно я вас так буду называть? – Можно. – Принесите мне его, если вас это не затруднит. Тот поднес ноутбук. Виктор взял его и положил на руки Валере. Он отдал мешавший пистолет напарнику. Этого и хотел Виктор. Теперь он набирал программу. Сзади него стоял Денис и внимательно следил за всеми его действиями, говоря под руку: – Сразу предупреждаю: я в компьютерах очень хорошо разбираюсь. Так что не вздумай что-нибудь выкинуть. – Я понимаю-понимаю. Только вы бы не могли просто стоять и молчать. Вы мне мешаете. Вот нажму не ту кнопку и… – Я тебе нажму! – Спасибо, вы очень любезны. Виктор задавал программу. Для того чтобы его замысел удался, надо было нажать на клавишу, которая была справа, вверху. Он нарочно тянул время, по два раза запуская программу. Наконец, момент был пойман. Наверху послышался какой-то шум. Денис подошел к двери и приоткрыл её. Виктор нажал на нужную клавишу. Робот поднялся и сел. Когда Денис обернулся, чтобы сказать, что там, но так и остался стоять с открытым ртом. И профессор, и робот, и напарник, исчезали прямо у него на глазах. Быстро придя в себя, он выстрелил несколько раз в уже пустое место. Глава тридцатая – Алло, товарищ майор, «скорая» подъехала. Оттуда вышло трое мужчин, одного несли на плече. – Ждите меня. Ничего не предпринимать. Я скоро. Подъехав, Аркадий увидел показавшихся ребят. – Так, они вооружены, скоро подъедет группа захвата. Терещенко и вы обойдите дом и глаз не спускайте. А! Вот и группа захвата. Прекрасно! Они зашли в дом. Внизу, в подвале, послышались выстрелы. Всё остальное произошло быстро. Аркадий увидел, как вывели только одного человека. Он набросился на него: – Где профессор? Говори! – Они исчезли. – Как исчезли? А в кого ты стрелял? – Не знаю. – Что значит «не знаю»? – Просто стрелял! Ну, говорю же!!! Они исчезли. Все исчезли. Вместе с моим напарником. Этот ваш профессор что-то там нахимичил. – Всё! Уводите этого, – сказал Аркадий и спустился в подвал. Он стоял и разглядывал всё вокруг. Потом как-то неуверенно позвал: – Виктор? Виктор, ты меня слышишь? Глава тридцать первая Денис обернулся тоже на шум и увидел, как его напарник отходит от двери, поворачивается и стреляет прямо в него. Он по инерции откидывает в сторону ноутбук и падает на пол, таща за собой профессора. Пули просвистели мимо. Денис приподнял голову и увидел стоящего рядом робота. Двери открылись, и показалась группа захвата. Он видел, как Валеру быстро скрутили и вывели. Теперь он ждал своей очереди, медленно приподнимаясь и глядя то на профессора, то на робота. Виктор стонал, потирая ушибленную ногу. От резкого падения нога попала под ножку барокамеры. Он посмотрел на Валеру, который, как затравленный зверь, озирался кругом. – Успокойся, нас никто не видит, – сказал ему Виктор, – разглядывая ногу. Тот пропустил это мимо ушей и полушепотом произнес: – Че за фигня? И вообще, я не понял, какого он по мне стрелял?! – Успокойся, с этим потом разберемся, кто по ком. Ты лучше пока расстегни наручники. – А! Ну да! Валера расстегнул наручники. Виктор попытался подняться, но резкая боль посадила его опять на пол. «Вывих или трещина», – подумал он. В это время дверь открылась, и вошел Аркадий, Виктор обрадовано помахал ему рукой, но, вспомнив, что они невидимые, обреченно её опустил, сказав сам себе: «Спасибо, Аркаша, ты как раз вовремя. Только вот что дальше делать, я не знаю. По-моему, ноутбук накрылся. А у меня, по всей видимости, вывих ноги, или… Ну да ладно, что-нибудь придумаю». Проводив Аркадия взглядом, оглянулся и увидел, что робот смотрит на Валеру. – О-о-о, стоп – стоп – стоп! Только не это! – И тут услышал знакомое: – Ты кто? – Профессура, убери от меня эту железяку! Он тут со мной пытается разговаривать. Чего он на меня уставился? И вообще я ничего не могу понять. Валера открыл дверь, вышел, поднялся и вернулся со словами: – Они все уехали. Я ничего не понимаю! – Валера, я сделал так, что мы стали невидимыми. Послышался опять вопрос робота: – Ты кто? – Да убери ты его от меня. Меня это раздражает! И, косясь на робота, который смотрел на него в упор, продолжал: – Как невидимые? Совсем? – Ну, ты же сам всё видел, что тебя не увидели. – Здорово! – Я бы не спешил радоваться. – Да ладно тебе, профессура! Послышался опять вопрос: – Ты кто? Виктор, опередив Валеру, сказал: – Да ответь ты ему, а то так и будет всё время спрашивать. Программа у него такая. Валера изогнулся в поклоне перед роботом и сказал: – Я Валера. А ты так и будешь за мной следить? Чтобы я чего плохого не натворил? Робот ответил: – Я принял. Он принял! Ты понял? Офигеть! При этом Валера громко рассмеялся. – Зря ты так. Смеётся тот, кто смеётся последним, – ухмыльнулся при этом Виктор. – Это очень умная машина. И самое интересное то, что ты сейчас задал ему программу, которую он ожидал. Конечно, она не та, которую вы хотели ему задать, ну уж какая получилась. Я думал, будет хуже. – Я? Ему? Задал программу? – Да, ему. Он же тебе сказал: «Я принял». – И какую я ему задал программу? – Вспомни, что ты ему сказал? – Да пошел ты! Мне надо позвонить. – Попробуй. Ты вообще не слышишь, о чем я тебе говорю. Виктор стонал, разглядывая ногу. На ней уже появился характерный синюшный оттенок. Валера «боролся» с телефоном. Робот стоял рядом, не спуская с него глаз. Виктор посмотрел на робота с грустью. Эта чертова программа лишила его любимое детище всех человеческих качеств. И теперь самостоятельно робот почти не мог предпринимать ничего. «И почему он пристал именно к Валере? А в прочем, это даже хорошо. Этот недоумок, сам того не осознавая, задал ему программу, от которой сам же будет не рад. – Он при этом улыбнулся. – Только что вот делать с этим ноутбуком? И как-то надо хотя бы зафиксировать ногу. Для перепрограммирования робота нужен компьютер. А то так и останемся невидимыми. Закончив «бороться» с телефоном, Валера поднял голову и встретился глазами с роботом. – О-о-о! Ты чё уставился? Может, в этом еще и разбираешься? – Эта программа в этой зоне не работает. – Чего не работает? Он еще со мной разговаривает! Что ты понимаешь, железяка! – Это ты не понимаешь. Эта программа в этой зоне не работает. – Валера, ты можешь меня услышать, – вмешался Виктор, – и, наконец, понять, что мы действительно находимся вне зоны. – Что значит «вне зоны»? – Я же тебе объясняю, мы невидимые. Я включил такую программу. И мне надо чем-то перевязать ногу. У меня, по-моему, что-то серьезное с ногой: вывих или трещина. Найди что-нибудь, чем перевязать. – Вот засада! Мне надо срочно позвонить! – Ты можешь меня услышать, а? Куда ты хочешь всё позвонить? Как всё запущено!.. – Что ты имеешь в виду? – Мозги твои имею я в виду. – А если подняться наверх? Он открыл дверь и поднялся по лестнице на улицу. За ним следовал робот. Там, естественно, было то же самое. Набирая и набирая номер, Валера поглядывал на робота. – Задолбал ты так смотреть на меня, железяка. – Эта программа в этой зоне не работает, – сказал тот. – А где работает? Кто знает? – Виктор Вениаминович. – Это, что ли, тот профессор? – И он показал на дверь, из которой они сейчас вышли. – Виктор Вениаминович. Валера спустился, открыл дверь и спросил: – Это ты, что ли, Виктор Вениаминович? – Прогресс пошел, – пробубнил себе под нос Виктор, перетягивая ногу разорванной рубашкой. – Чего? – Да, это я. – Ну, объясняй, что ли! В какой мы зоне находимся? И почему телефон не работает? – Да я тебе уже несколько раз объяснил. Ты в компьютерах разбираешься? – Нет, в этом Денис разбирался хорошо. – Это плохо. – Значит, так, профессура, я пошел, мне надо! – Попробуй. Да пошел ты!.. Валера вышел, за ним следовал робот. Дойдя до калитки, робот сказал: – Валера, вам нельзя удаляться от центрального объекта больше чем на 10 метров. – Задрал ты! – Выражение непозволительное с программой. – Бл-и-и-н! Он хотел было идти дальше, но резкий толчок и быстро заломленная рука за спину помешали ему. Дверь открылась. Виктор увидел Валеру и следом входящего робота. Подумал: «Я так и знал. Программа оказалась как нельзя кстати». – Что всё это значит?! – кричал Валера, показывая на робота. – Это? Это программа! – Виктор разглядывал ноутбук. – По-моему, полетел процессор. Ты не знаешь, где можно достать его? – не обращая внимания на его крик, спросил он. – Что за хрень? – оглядываясь на робота, спросил Валера. – Это будет всё до тех пор, пока мы не достанем эту, как ты выразился, «хрень», или компьютер. – Что будет? Виктор вздохнул, покачал головой, взглянув на Валеру, затем на робота, и сказал: – Не можешь помочь – не мешай. Сиди и жди. – Чего ждать? – Пока я что-то решу. Виктор думал, где и как достать этот процессор. Особенно как? Так как при любой нагрузке нога очень сильно болела. Он посмотрел на Валеру, который сидел, раскачиваясь на стуле. Рядом стоял робот и не спускал с него глаз. – Профессура, давай быстрее решай, а то меня это всё как-то напрягает. – Он при этом показал на робота, который смотрел на него в упор. – Ничего, потерпишь. – А что ты там, профессура, говорил насчет того, что мы невидимые? – Да, невидимые. – Это правда? – Да. – Ну, тогда идем, берем твою эту «хрень» – и всё. – Где берем? – О-о-о, профессура, всё очень просто, да хоть где: в магазине, в каком-нибудь офисе или ещё где. – Валера, ты можешь хотя бы увидеть, и, по возможности, услышать? Посмотри! Я не могу ходить. Мне нужна профессиональная медицинская помощь, а мы вне зоны. Понимаешь? – Ну и что ты предлагаешь? – Давай, я тебе расскажу, а ты, может, тоже подумаешь. – Попробуй. – Первое – у нас сломался компьютер. Второе – я не могу ходить. Третье… – Ну, сиди, тогда жди, я щас принесу. – Валера, ты не сможешь отойти от меня, – при этом он кивнул на робота, который стоял рядом, – он тебе не даст. Тот посмотрел на робота: – Блин, вот засада! – он хотел замахнуться на него, но Виктор предупредил: – Не советую! – Лучше найди мне что-нибудь в виде костыля, хотя бы палку какую. Валера стал заглядывать везде, отодвигая столы. – Валера, поднимись наверх, там за дверью лопата, думаю, из неё получится то, что надо. – Что получится? – Валера! Костыль получится, костыль. Ты когда-нибудь костыль видел? – Примерно. – Это такая палка, на которую можно опереться. Понятно теперь? – Да ладно, профессура, понятно мне всё. – Ох, сомневаюсь я, что тебе, что-либо понятно. Валера поднялся наверх, за ним следовал робот. Через какое-то время он стоял с лопатой в одной руке и небольшой дощечкой в другой, из кармана торчал молоток. – Ну? – спросил его Виктор Вениаминович. – Щас будем делать тебе, профессура, костыль. – И, глядя на робота, добавил: – Да, железяка? Робот внимательно следил за всеми действиями Валеры. – Ты, Валера, делаешь поразительные успехи, в смысле соображения. – Ты, профессура, не очень умничай. – Ну-ну. Тот стучал молотком, периодически матерясь. Виктор, дорвав свою рубашку, теперь плотно перевязывал ногу, постанывая от боли. Наконец, опершись на костыль, Валера допрыгал до Виктора: – Эй, профессура, ну-ка прикинь, как раз или нет? – Нет, Валера, нет. – Почему? – Ты посмотри, где я, а где ты? – Не понял? – Что ты, Валера, не понял? – Виктор Вениаминович приподнялся и, показывая характерным жестом, повышая голос, сказал: – Я почти на голову ниже тебя! Теперь понял? – Ну и что так нервничать! Щас всё будет. И вот Виктор поднимался по лестнице, опираясь на костыль. На улице Валера огляделся и увидел «скорую», на которой они сюда приехали. – Как ты думаешь, профессура, мы в машине можем ездить? – Он при этом кивнул в сторону «скорой». – Думаю, да. – Тогда поехали! – Валера посмотрел на робота и, хлопнув его по плечу, сказал: – А ты, железяка, едешь с нами? – При этом он громко рассмеялся. Они забрались в «скорую», Валера сел за руль. Выехав на трассу, остановился и, обернувшись к Виктору Вениаминовичу, спросил: – Ну, что, профессура, придумал, куда нам ехать? Виктор Вениаминович ещё там, в подвале, думал об этом. Все его размышления сводились к одному: придётся украсть компьютер. Он отгонял эти мысли, но они возвращались вновь и вновь. Он уже почти согласился с этими мыслями, как возник вопрос: где? И теперь, сидя в машине и глядя на Валеру, спросил: – Ну?.. И где? Валера злорадно улыбнулся. – Где-где? Да хоть где! В любом магазине, в любом офисе. Ты же сам сказал, что мы невидимые. Можем хоть к ментам завалиться и забрать у них там хоть все компьютеры. – Все не надо. – Ну, так, что? Куда? – Хорошо. Знаешь, где улица Варшавская? – Ну да. – Давай, Варшавская, 23. – А что там? – Полиция, Валера. Ты же сам туда хотел. Да и еще, Валера, помни, что мы невидимые. На нас, возможно, может наехать машина, или мы на что-нибудь наедем, но ничего страшного не произойдёт. Не пугайся. Валера рванул с места, злорадно улыбаясь: «Щас повеселимся!..» Виктор покачал головой от негодования. – Что, говоришь, профессура, ничего не будет, если на кого-нибудь наедем? – Попробуй, – безразличным усталым голосом отозвался Виктор, потирая ногу. Валера догнал «Ауди» и, прибавив газу, мельком оглянувшись на Виктора, наехал и проехал её, оставив за собой. – Здорово! – прошептал Валера. Он нажал посильнее на газ. Робот тут же показал Валере на спидометр: – Скорость превышена. – Валера, – обратился к нему Виктор Вениаминович, – сбавь скорость. И, показав кивком головы на робота, добавил: – Он же не отстанет. – А если я не послушаюсь? – Ну, тогда он примет меры. – У-у-уф, – выдохнул Валера и сбавил резко скорость. Их тут же проехал грузовик. Валера ударил по тормозам, успев сказать: – Чёрт! Что за нафик?.. И, оглянувшись на Виктора, увидел его спокойное лицо. Завёл мотор, и они поехали дальше. – Что, нервишки сработали, весельчак? – решил немного съехидничать Виктор Вениаминович. – Да! Классная хрень, – качал Валера от возбуждения головой. – И это всё он делает? – показал кивком головы на робота. – В какой-то степени да. – Как ты только, профессура, до такого додумался? – Это годы и годы кропотливого труда. Впрочем, тебе этого не понять. – Теперь понятно, почему такая возня около тебя и твоего робота. – Валера, мы уже почти приехали. Вот здесь поворачивай и где-нибудь останови. Оппа! Знакомое место. «Ментовка»! – Полиция, Валера, Полиция. – Кому полиция, а для меня «ментовка». «Ментовка» она и в Африке «ментовка». Валера помог подняться на ступеньки Виктору и теперь шёл сзади него. Навстречу им шёл, надевая фуражку, майор. Валера на ходу сорвал с него фуражку (пользуясь своей невидимостью) и бросил её в окошко, где сидел дежурный. Тут же сразу Валера оказался на полу с заломленными руками за спину роботом. Виктор оглянулся и увидел всю эту картину. Особенно было жалко смотреть на дежурного. На того сейчас майор орал отборным матом, что типа тот распоясался и так далее!.. Виктор подошел и дал роботу команду: – Отставить! – Что, руки чешутся? – обратился он к Валере. – Я просто не удержался, – оправдывался тот, улыбаясь, – ну извини. Они зашли в кабинет Аркадия Петровича. Увидев компьютер, Виктор подошел, включил и стал вводить программу. Вдруг дверь открылась, и в кабинет зашел Аркадий. Он сразу увидел, что Виктор оглянулся на Аркадия, думая: «Догадается он, что тут происходит?» Валера перепуганно смотрел то на Виктора Вениаминовича, то на человека в форме. Аркадий потянулся к мышке, создал на экране текстовый документ и напечатал: – Виктор, это ты? – Да. – Напиши, что у тебя? Тот стал вкратце печатать обо всём. Закончив тем что, вот что-то с ногой: то ли перелом, то ли вывих. Очень болит. – А робот где? – Здесь, со мной. И ещё Валера со мной. – Какой Валера? – Ну, их же двое было. Одного вы взяли, а другой вот под охраной моего робота – А он не убежит? – У него это не получится. – Почему? – Так программа у робота сработала. – Кстати, фуражка майора – это твой Валера? – Да. – Ты пока работай, а я пойду как-нибудь объясню майору, что дежурный не виноват, а то он из него сейчас отбивную сделает. Слышишь, как орёт? Валера подошел к Виктору сзади и спросил: – Слушай, профессура, это что, ты сейчас вот сделаешь нас видимыми? – Пытаюсь. – Так, мы же в «ментовке». – До тебя, Валера, только дошло? – Они же меня сразу схватят. Слушай, а можно я пойду? А? – Не получится, Валера, мне нужен робот, а ты без него никуда. – Блин! Вот засада! Ты специально меня сюда привёз?! – Я тебя не привозил, ты сам сюда захотел. Валера, не мешай мне. Тот открыл дверь и вышел в коридор. Робот следовал за ним. Он посмотрел на него и спросил: – Ну что, железяка, делать? А? – Вопрос непонятен, – ответил тот. – Слушай, будь человеком. – Это программой не предусмотрено. – Железяка, ты достал! Послушай, – он взял робота за грудки, – меня сейчас тут арестуют, и мне тогда крышка. Отпусти меня. А? – Вопрос перегружен. – Пойми, я не хочу быть видимым. Ну, сделай, чтобы я не появлялся! – Вопрос понятен, программа номер два, – ответил робот. В это время дверь из кабинета открылась, и Виктор позвал: – Валера, идите сюда. Валера шел к двери, недоверчиво глядя на робота: «Что же тот имел в виду, когда сказал, что ему понятно и это программа номер два». Зайдя в кабинет, Валера, глядя на робота, спросил у Виктора: – А что означает программа номер два? Виктор удивлённо взглянул на Валеру: – А кто тебе сказал об этой программе? – И сразу понял, посмотрев на робота. – Это что же ты ему такое наговорил, что он тебе предложил эту программу? – Пойми, профессура… – Кстати, Валера, меня звать Виктор Вениаминович. – Да ладно, профессура, пусть будет Виктор, как тебя там, Вени… Понимаешь, профессура… Виктор безнадёжно покачал головой. – Ну, пойми! Меня сейчас сразу арестуют. Помоги, профессура. Виктор посмотрел на компьютер, затем на робота, потом на Валеру: «Что же делать? Робота Валера конкретно достал, так что тот уже сам почти на эту программу перешел. – Валера, что ты ему наговорил? – Виктор подошел к роботу и разглядывал его. – Я просто попросил, чтобы я не появлялся. – А ты знаешь, что это за программа? – Нет. Поэтому и спросил. – Это, Валера, такая программа, после нажатия вот этой кнопки, – он показал на компьютер – и после того как я вытащу из робота чип, ты никогда не появишься. В это время зашел Аркадий. Валера уставился на человека в форме. – Ну что, ты согласен на такое? – спросил Виктор. Валера затравленно глядел то на Виктора, то на человека в полицейской форме, то на компьютер. И, наконец, выдавил из себя: – Уж лучше быть невидимым, чем париться на нарах. «Да уж, пусть будет невидимым, – думал Виктор. – Да и робот ничего плохого не даст ему сделать. А самое главное, что робота пока не будет. Пусть пока весь этот ажиотаж уляжется, а там посмотрим». – Хорошо. Слушай меня внимательно. Валера облегчённо вздохнул: – Ну? – Я согласен помочь. Только тебе надо соблюдать некоторые условия. Около тебя будет робот. – Как?.. Опять?!.. – Без этого никак. Ты или появляешься с ним, или остаёшься невидимым вместе с ним. Виктор прочитал на компьютере: «Ну, что там у вас?» – беспокоился Аркадий. – Подожди, – ответил ему Виктор, – скоро уже. – И, обращаясь к Валере: – Ты должен запомнить одну вещь. Один раз в неделю ты должен приходить для подзарядки робота. Если ты это не сделаешь по какой-либо причине, то останешься в этом небытии без связи с внешним миром. Я понятно выразился? Ты всё понял? Ну, что? – Что? – наконец выдавил из себя Валера. – Ты согласен? – Да согласен я, согласен! Виктор подошел к роботу и сказал ему: – В каждую пятницу в 16. 00 ко мне, на улицу Лавандовую, 2. Повтори. – В каждую пятницу на подзарядку, улица Лавандовая, 2. Виктор Вениаминович вытащил у робота чип, вставил его в компьютер, нажал несколько клавиш и обратно вставил роботу чип, сказав ему тихо на ухо кодовое слово. И увидел, как Валера с роботом стали исчезать а к нему радостно направлялся Аркадий. – Как я рад! – хлопал он по плечу сидящего Виктора. – А где робот? И этот, который второй. – Аркаш, их нет, то есть они есть, но их нет. – Не понял? Как есть, нет? Ты же сказал, что они тут, с тобой? Объясни. – Ну, так получилось. Робот перепрограммировался. В общем, они остались там. Они невидимые. – Подожди, я ничего не понял? Как остались? Где остались? – Аркаш, давай потом, мне нужна медицинская помощь. У меня – то ли перелом ноги, то ли вывих, очень сильно болит. Тот вызвал по телефону «скорую» и позвонил дежурному, сказав, что когда подъедет «скорая», чтобы проводили в его кабинет. – Виктор, а этот второй, как его? – Валера его звать. – А этот Валера ничего там, – он показал почему-то за спину, – не натворит? – Нет, это у него не получится. Робот запрограммирован на этого Валеру и не даст ему ничего противозаконного совершить. – Всем бы таких роботов для исправления. Виктор загадочно улыбнулся и покачал головой: – Если честно, то я этому Валере не завидую. Я многое не смог сделать, если бы за моими поступками кто-то следил. – Это точно, – задумчиво сказал Аркадий. – Ты знаешь, они же убили Глушкова на моих глазах. Он хоть и замешан во всём этом, но на моих глазах… Жаль… – Да жив он, жив. Ранен был тяжело. Сейчас уже ему легче. Его подельников – Куца и Старикова – взяли. Пришлось, правда, за твоей девицей побегать, прыткая оказалась, но ничего. Уже все там, где и должны быть. – А Хофман тоже замешан? – О-о-о! Его тоже взяли. Замешан, замешан, да и ещё как. С ним отдельная история. Дверь в кабинет открылась, зашли люди в белых халатах. Медики зафиксировали ногу. Аркадий помог Виктору допрыгать к машине «скорой помощи» и, закрывая дверцу, сказал: – Ну, и натворил же ты дел со своим роботом! Ладно, езжай, лечись, я тебе позвоню. Встретимся. Нам много ещё есть чего рассказать друг другу.