Она залезла внутрь.

– Ну, рассказывай, что ты там обо мне знаешь, – хмуро произнес Данила, садясь перед ней на стул.

– Ты украл полмиллиона. Это правда?

– Нет.

Галя внимательно посмотрела на него – кажется, Данила Громов оправдываться не собирался. Он сидел на своем стуле и мрачно таращился в окно, в которое только что влезла Галя.

– Послушай, Громов... Ты, кажется, не понимаешь, что дело очень серьезное... Тебя ищет милиция! Мы с Вавой смотрели сегодня криминальную хронику, и там рассказали про семью Фикусовых...

– А, теперь понятно, откуда у тебя сведения обо мне! – презрительно перебил ее Данила.

– Так они врут?

– Да. Можешь мне верить, а можешь – нет. Мариан Самсонович Фикусов – подлец и негодяй. Я узнал, что он забирает себе большую часть прибыли концертов моей мамы, а ей представляет липовые отчеты. И вообще навязал ей кучу невыгодных контрактов... А Лаврик... ну, брат этого Фикусова, тоже продюсер, других артистов обманывает. Ободрал их всех! Марик и Лаврик – те еще жулики!

Он говорил это с такой горечью и отчаянием, что Галя не могла ему не верить.

– Послушай, Данила... – нахмурившись, начала она. – Я только одного не понимаю... Зачем они тогда тебя обвиняют в краже этих денег?

– Да не крал я ничего! А обвиняют они меня потому, что я раскрыл все их махинации. Зашел к ним как-то в офис – а Лаврик бумаги на столе оставил. Ну, я в них и заглянул. Там бухгалтерские отчеты и прочая документация... и я понял – обманывают они артистов!

– Ну и что?

– Что-что... я, дурак, им и сказал, что выведу их на чистую воду. Всем расскажу, какие они на самом деле жулики... Короче, Марик и Лаврик струсили страшно и поняли, что им надо от меня как-то избавиться. Ну, чтобы мне уже никто не поверил. И придумали эту историю про украденные деньги! Мне пришлось в бега удариться...

Галя прошлась из угла в угол.

– Ты что, мне не веришь? – вдруг грустно спросил Данила.

– Если бы не верила, то давно бы заявила в милицию, – сердито ответила она. – Надо что-то придумать...

– Что?

– Я пока не знаю, но выход должен быть... Не можешь же ты тут всю жизнь сидеть! Слушай, Громов, как ты вообще у этих Фикусовых оказался, а?

Данила невесело усмехнулся:

– Очень просто... Мать уезжала на гастроли в конце лета. Одного она меня оставить не могла и спихнула на Фикусовых. То есть не спихнула, а предложила временно у них пожить, потому что тогда еще никто не знал, какие они негодяи. Фикусовы были не против – там, у Марика этого, есть племянник, Борька – типа, ему будет компания. У Борьки друзей почти нет, и он от скуки мается...

– Видела я этого Борьку по телевизору! – несмотря на серьезный разговор, Галя вдруг не выдержала и засмеялась. – Теперь понятно, почему у него друзей нет!

– Что, и Борьку в новостях показали? – удивился Данила. – Эх, жалко, я просмотрел... Теперь он совсем зазнается!

– Слушай, а отец? У тебя есть отец? – спохватилась Галя. – Ты, конечно, извини, что я лезу не в свое дело...

– У меня есть отец, – сказал Данила, и улыбка исчезла с его лица. Оно стало надменным и холодным. – Вернее, был.

– Он жив? – испугалась Галя.

– Жив, жив, что с ним сделается... только я его никогда не прощу. Год назад он от нас с мамой ушел.

– У него... у него другая семья? – спросила Галя. Ей такие случаи были известны.

– Нет. Не знаю... Не в этом дело. Просто он никогда не понимал маминой профессии. Все время ругался с ней – брось эту работу, будем жить вместе, надоели эти дурацкие гастроли, и все такое прочее... Ну и пусть идет к черту!

– М-да... – сказала Галя и почесала себе бровь. Такие случаи ей тоже были известны – когда семьи распадались из-за того, что родители не понимали друг друга. – А твоя мама?

– Она на него тоже обиделась.

Бедная Элизе! Вот отчего она поет эти печальные песни, от которых рвется сердце! Никто ее не понимает, кроме родного сына...

– Данила...

– Что?

– Данила, мы обязательно что-нибудь придумаем, – твердо произнесла Галя. – Выведем этих Фикусовых на чистую воду. Ненавижу, когда в мире царит несправедливость!

– Эх, Галка... Когда-нибудь, если я выберусь из этой передряги, я познакомлю тебя со своей мамой. Ты ведь говорила, что она твоя любимая певица, да?..

– Так оно и есть, – горячо кивнула Галя.

Они замолчали.

Но это было совершенно особенное молчание – когда люди думают об одном и том же, и оно связывает крепче всяких разговоров. У Гали теперь не оставалось и тени сомнения в том, что Данила ни в чем не виноват, а Данила понял, что Галя по-настоящему сочувствует ему.

«Хотела бы я с ним подружиться... Он бы катал меня на своем мотоцикле. Мы болтали бы о всякой ерунде и молчали – вот так, как сейчас, – о серьезном... – промелькнуло у Гали в голове. – Наверное, Сонька права, хоть и находится сейчас за сотню километров отсюда, – Данила мне нравится...»