При том, что в важнейших регионах Европы население полностью автомобилизировано и в каждой семье есть как минимум один телевизор, вдумчивые граждане все больше освобождаются от этих икон современности. И даже там население становится все более поляризованным. В наши дни, когда усилия, затрачиваемые на поиск парковки, перевешивают удовольствие от вождения, идеал общества равноправных автомобилистов уходит в прошлое. Массовые транспортные пробки тоже означают, что далеко не все равны. Прежде автомобиль и телевизор действительно подтверждали статус их владельца, но теперь стала роскошью возможность обойтись без автомобиля и быть независимым от телевизора. Всякий, кто может это себе позволить, предпочитает жить в тихом районе центра города вблизи парка, а не в пригороде, куда трудно добираться. Всякий, у кого насыщенная и интересная жизнь, с радостью обходится без мерцающего мира телевизионной иллюзии и не желает ничего знать о титтитейнменте.

Подобное бегство от действительности неспособно заменить неизбежные в наши дни социальные перемены, которые уже /58/ давно предрекались аналитиками, начиная с Денниса Мидоуза («Пределы роста», 1972) и заканчивая вице-президентом США Элом Гором («Земля в равновесии», 1992). В начале лета 1989 года в повестке дня совещания глав «большой семерки» впервые появились такие вопросы, как проблемы окружающей среды и климатическая катастрофа, что, по-видимому, свидетельствует о коренном переломе в мышлении правителей. «Девяностые будут критическим десятилетием», – предсказал в своем сенсационном заявлении мозговой трест влиятельного вашингтонского Института мировых ресурсов[70]. «В следующем столетии будет уже слишком поздно, – вторит им биолог Томас Лавджой из Смитсоновского института в Вашингтоне. – Решающие сражения будут выиграны или проиграны в девяностых»[71].

Через несколько месяцев после падения Берлинской стены оптимисты полагали, что битва за спасение планеты могла бы заменить идеологическую войну между Востоком и Западом[72]. Поначалу это представление и впрямь было соблазнительным. В конце концов, «холодная война» велась с огромными затратами и великим фанатизмом, и вдруг эти ресурсы оказались невостребованными. Однако антикоммунизм был направлен против очевидного внешнего врага и находил поддержку в человеческих инстинктах, уходящих в прошлое на тысячелетия. «Но сегодняшняя угроза обезличена; наш враг – это мы сами», – говорит Бетран Шнайдер из Римского клуба[73].

Одним из известнейших специалистов, которые наряду с Римским клубом предупреждают человечество об экологической катастрофе, несомненно, является Лестер Браун. Основанный им в 1974 году Институт изучения мировых проблем стал наиболее часто цитируемым частным исследовательским институтом в мире, а его ежегодные отчеты «Положение в мире» переводятся на двадцать семь языков. Они являются обязательным чтением как для серьезных политиков, так и для студентов, посещающих курсы, которые в одних только Соединенных Штатах ежегодно организуются почти в тысяче колледжей и университетов[74].

Браун – весьма востребованный консультант; к его услугам прибегают самые известные люди в мире. Так что он был /59/ просто обязан присутствовать на встрече, устроенной фондом Горбачева в Сан-Франциско. Можно было видеть, как он в своих излюбленных спортивных туфлях на резиновой подошве быстро ходит пружинистым шагом по толстым коврам и космополитическим коридорам «Фермонт-отеля».

Специалист по мировым проблемам высматривает своих близких друзей – Теда Тэрнера и его жену Джейн Фонда. Это главным образом по настоянию Брауна CNN снимает замечательные документальные фильмы об экологии и вместо ставшего модным вышучивания конференций ООН последних лет дает развернутые сообщения по обсуждаемым на них вопросам. Через несколько минут босс CNN обратится к гостям с приветственной речью на церемонии открытия элитной конференции, где ожидается присутствие таких нобелевских лауреатов, как, например, Ригоберта Менчу. Чтобы гости не голодали, на буфетных стойках красуются десятки двухкилограммовых консервных банок с русской малосольной икрой. На расположенной по соседству кухне лучшие кулинары Америки – шеф-повар «Сквэа уан» Джойс Голдстайн, хозяин «Спэгоу» Вольфганг Пук и др. – готовят свои изысканные блюда к ужину.

Браун, очевидно, тоже интересуется едой, но совершенно другой. Этот знаменитый человек взволнован, как юный студент, который только что узнал тему своей дипломной работы: «Знаете ли вы, что Китай впервые в своей истории импортирует крупную партию пшеницы? Кто прокормит эту гигантскую страну в будущем? Это будет иметь огромные последствия для всех нас»[75].

«Несколько дней назад, – рассказывает Браун, – в Вашингтоне, Федеральный округ Колумбия, состоялось совещание экспертов по сельскому хозяйству, метеорологов и специалистов по анализу спутниковых фотографий. Когда они дошли до коридора в дальнем конце южного крыла министерства сельского хозяйства, вооруженный охранник закрыл за ними тяжелую стальную дверь и запер ее на замок и на засов. В конференц-зале, где затем собрались ученые, были отключены телефоны и компьютеры. Жалюзи исключали всякий визуальный контакт с внешним миром. Герметически закупоренная группа провела всю ночь за анализом и сравнением данных от различных отраслевых служб. Совещание в министерстве, сильно смахивавшее на работу секретной службы или фильм про мафию, было посвящено оружию, которое можно /60/ было бы привести в боевую готовность всего за несколько лет, а именно – мировым запасам зерна».

Словно тренируясь для поддержания формы, Совет США по наблюдению за мировым сельским хозяйством примерно в той же конспиративной манере делает выводы на основе прогнозов урожая в различных регионах планеты и данных о потреблении главных видов зерновых в ста с лишним странах. В настоящее время секретность нужна лишь для предотвращения утечек информации на том или ином этапе совещаний до их завершения. Дело в том, что любые заключения о положении с зерном в мире, попав к спекулянтам, могут немедленно принести им доходы с большим количеством нулей на связанных между собой компьютерами биржах и поставить под удар бесчисленных производителей сельхозпродукции и тех, кто ею торгует.

Скоро, опасается Браун, данные такого рода станут непосредственной причиной серьезных политических конфликтов, поскольку отдельным странам в борьбе за хлеб насущный придется использовать все мыслимые преимущества. В 1995 году запасы пшеницы, риса, кукурузы и других зерновых находились на самом низком уровне за два прошедших десятилетия. В 1996 году зернохранилища по всему миру содержали запасы только на сорок девять дней – наименьшее количество, когда-либо зарегистрированное. «Впервые в истории, – делает заключение этот эксперт в “Фермонте”, – человечество должно быть готово к постоянному снижению доступного объема продовольствия на душу населения в течение неопределенного периода».