– Это, должно быть, Лолик! – воскликнула Мег.

Ее дядя засмеялся:

– Дэн всегда повторял, что ты его лучшая ученица. Он приобрел эту вещь в прошлом году у дочери той женщины, для которой она была сделана в 1908 году. Ожерелье никогда не фотографировали и не выставляли.

Мег достала из кармана лупу и оценивающе осмотрела украшение. Вот известная подпись, выгравированная на застежке, но ее можно и не ставить, сам дизайн и техника исполнения – это и есть подпись художника.

Брелок Лолик оказался последним. Налоговый инспектор выдавил улыбку, которая показалась Мег даже приятной, прощаясь с ней, и поблагодарил ее за помощь. «Видимо, он не меньше меня рад, что мы закончили», – подумала она.

Дэрен отказался от приглашения остаться на чай, ссылаясь на назначенную встречу.

– Нам нужно кое-что обговорить с тобой, Мег. Можно, мой секретарь позвонит тебе и договорится о встрече? – спросил он.

– Я сама тебе позвоню. Завтра или послезавтра?

– Когда тебе будет удобно, – серьезно ответил Дэрен.

После его ухода Джордж пригладил рукой волосы и глубоко вздохнул.

– Как сказал бы мой сын, стервозный выдался денек. Хочешь выпить, Мег? Ты заслужила бокал.

– Я бы лучше заняла минут десять твоего времени, – сказала Мег.

– А если совместить? Я собирался пригласить тебя в свою берлогу, чтобы можно было спокойно выпить. Естественно, твоя бабушка не стала бы возражать, если бы мы попросили виски вместо оранжада…

Мег засмеялась и взяла его под руку.

– Нет, конечно. Просто у нее будет печальный, обиженный вид. Она не спустится еще полчаса, поэтому ей не стоит знать. У тебя есть виски?

– Есть. Поспешим, пока нас не увидела Фрэнсис.

Он повел ее по коридору в свой кабинет, маленькую удобную комнату рядом с библиотекой. Именно в этой обстановке Мег всегда представляла дядю Джорджа, когда думала о нем. С годами он привнес сюда много личного, например фотографии. Мебель была не современная, но удобная, вот софа перед камином, она вытерлась, поверхность продавлена. Безусловно, в этом повинна и Мег: она любила часами сидеть на подушках и беседовать с дядей. А он всегда мог отложить работу и слушать ее с серьезным и понимающим видом, когда она жаловалась на проделки Клифа, на строгость правил бабушки и дедушки, на глупых учителей – на все и вся, кроме одной темы, волновавшей ее больше всего. Но она знала, что эту тему нельзя обсуждать даже с дядей Джорджем, особенно с ним.

На этот раз встреча явно обещает быть деловой, а не светской. Джордж придвинул стул к столу, она опустилась на мягкую кожу, а дядя открыл дверцу шкафа, где находился бар. Он наполнил два бокала и сел к столу.

Он молчал, явно подыскивая слова. Затем сказал, слегка улыбнувшись:

– За тебя, детка.

Мег не знала, как ответить. Обычные шуточные тосты казались не к месту. Ей вспомнился один из любимых тостов Дэна – загадочная, ироничная эпиграмма времен Римской империи: «Будь в хорошем расположении духа, все мы смертны». Это могло бы подойти, но уж очень мрачноватый тост. Поэтому она просто улыбнулась и подняла бокал.

Джордж никогда не пил спиртного, только тоник со льдом. Он выпил с жадностью.

– Воздух в том помещении как в пустыне, – пожаловался он. – Тебе добавить что-нибудь в виски?

– Нет, спасибо. А твое горло пересохло, потому что тебе пришлось много говорить. А я еще хочу тебя спросить…

– Не говори. Дай-ка я догадаюсь. О мистере Райли?

– Попадание с первого раза.

– Для этого не надо быть провидцем, – ответил дядя с улыбкой. – У тебя к нему самый непосредственный интерес, хотя весь город говорит о наследстве.

– Разве ты не знал о завещании?

– Девочка! Если б я знал, я бы тебя предупредил заранее и прежде всего постарался бы переубедить Дэна.

– Почему? Ты знаешь что-нибудь плохое о Райли?

– Я ничего не знаю о нем. В том-то и дело.

– Ты думаешь, Дэн находился в здравом уме? Не было ли, как это говорят, постороннего влияния?

Смена различных эмоций отразилась на его лице. Наконец он неохотно произнес:

– Хотел бы я ответить на твой вопрос утвердительно но не могу. Хочешь, спроси об этом у Дэрена Блейка. Но я уверен, он бы сообщил мне и твоей бабушке, если бы что-то случилось с Дэном.

– Я тоже так думаю, – подтвердила Мег. – Я не собираюсь опротестовывать завещание. Это дорого, неудобно, а потом призрак Дэна не даст мне покоя.

– Это точно. Так что же ты намереваешься делать?

– Ничего, пока не узнаю больше о моем новом партнере.

– Неужели ты согласишься со всеми условиями завещания?

– Мне они не нравятся, как не нравится и сам мистер Райли. Но, очевидно, Дэн был о нем высокого мнения и… О, дядя Джордж, я просто не знаю. Все так запуталось. Меня беспокоит не тот факт, что Дэн завещал пятьдесят процентов дохода от магазина мистеру Райли, а то, что вторую половину он завещал мне. Чего он добивался? Он же знал о моих чувствах. Он никогда с ними не соглашался, но он ведь знал. Я не могла решить: или он слишком эгоистичен, чтобы считаться с моими чувствами, или слишком упрям.