Поэтому экология и ее этика и стремятся воплотить свой принцип в наше повседневное существование.

По существу, геккелевский термин «экология» давно устарел, но не будем ратовать за новые и новейшие обозначения — это не бог весть сколь важное и необходимое занятие, от нас зависит придать слову (и придавать в дальнейшем) иной, гораздо более широкий смысл, такой, чтобы прилагательное «экологический» находило свое место в сопряжении со множеством существительных, таких, как «религия», «культура», «страна», «государство», «жизнь», «образ жизни».

Ну а этика экологии — что кроется в этом словосочетании?

Многое кроется. Много чего вскроется, если все-таки наступит время, когда человек будет руководствоваться законами экологии. Если и в самом деле биосфера перейдет в ноосферу (по Вернадскому), то есть антропогенные процессы, вся деятельность человека впишутся в естественный природообразовательный процесс.

Предпосылки к этому — теоретические — налицо. Вернадский на них указывает, приравнивая, скажем, создание человеком новых видов животных, новой, самой разнообразной растительности (культурные растения) или же создание культурного слоя — почвогрунта — к таким природным процессам, как процессы геологические.

Вот они сольются в нечто единое — те и другие процессы и явления, — а тогда (по Вернадскому) биосфера эволюционно перейдет в ноосферу.

Теоретически — да, такая эволюция возможна и даже неизбежна. Если (опять-таки «если»!) мы сохраним биосферу и сами в ней сохранимся до того времени, когда этот переход одних качеств природы и человека в другие их качества встанут «в повестку дня» нашей планеты.

Современная экология по большому счету ради того и возникла, ради того и существует, чтобы обеспечить переход биосферы в ноосферу. Уникальная задача — еще ни одна наука, ни одна человеческая деятельность подобных задач и целей перед собой не ставила. Конечно, было бы куда как лучше, если бы подобных задач не возникало никогда, но что поделаешь? — XX век со всей остротой задачу поставил, век XXI окончательно решит: быть или не быть ноосфере? То есть быть или не быть человечеству.

В такой-то вот ситуации экология уже сегодня должна выработать свою собственную этику — ни много ни мало, а этику не только жизни, но и смерти. Смерть — ни для кого она не делает исключений. Любая сегодняшняя жизнь должна уступить место жизни завтрашней, иначе жизнь очень скоро изживет себя, а этим незыблемым законом и должна руководствоваться экология. Скажем так: современные биология и медицина установили, что потенциал долголетия человеческого организма составляет… четыреста лет! Будут соответствующие условия — и этот потенциал может быть реализован.

К счастью или несчастью будет эта реализация? Такое вот противоречие между интересами человека и человечества? Конечно, человеку, нескольким поколениям, выпадет удача, ну а человечеству в целом? Планета, безусловно, не выдержит подобной нагрузки долгожительства, такого демографического взрыва.

Значит, уже сегодня перед экологией возникает этическая проблема: ей нужно решать, в какой мере следует способствовать долгожительству, нужно спланировать, какой вариант выбрать — первый, когда человек живет четыре календарных века, или второй — при котором четыре человека проживут по веку каждый? Или какой-то еще третий, четвертый и т. д. вариант?

Это пример из области экологической этики. Таких примеров можно представить себе множество. Но только нам не до них. В нынешнем хаосе, в нашем политизированном, амбициозном, коррумпированном, криминалистическом обществе мы ведь не столько живем, сколько выживаем, а выживание — это антипод жизни уже по одному тому, что нынешнее поколение заботится только о самом себе, будущее в его представлении как бы и вовсе не существует.

Мы вот все кричим: Россия, Россия — великая страна! Ну если мы великие, так и цели должны быть у нас соответствующие, экологические — прежде всего.

Я знаком и с практикой общественного экологического движения, и с практикой экологической науки — какое там величие? Общественность нынче погружена в апатию, кое-как она выживает по партийным признакам, ей не до всеобщих и глобальных задач.

В экологическом движении полный упадок и даже нет сравнения с годами начала перестройки, когда общественность остановила пресловутый «проект переброски рек», когда экологическая тема изо дня в день фигурировала на страницах периодической печати и депутаты всех уровней занимали депутатские места при условии, что они клялись защищать природу.

Что сталось с многочисленными общественными экоорганизациями? Я близко знаю ассоциацию ученых «Экология и мир», ее руководители в свое время тайно создали частную фирму на общественной материальной базе, живут за счет сдачи помещения в аренду, не только живут — процветают, но даже не позволили собрать общее собрание ассоциации, когда эта махинация была обнаружена.

Одно время казалось, что экологические проблемы потянут предприниматели. В самом деле, если предприниматель оценивает выгоды не только нынешнего дня, но и в десяти-пятнадцатилетней перспективе, экология представится ему одной из самых эффективных сфер вложения капитала. Но разве тот, кто сегодня выживает, заглядывает на пятнадцать лет вперед?