– He стоит записывать, - вмешался Мегрэ.
– Я дам адрес в гостинице...

Понадобилось какое-то время, чтобы разместить в машине багаж и трех пассажирок. Стоя на тротуаре, Лина дрожала от холода и смотрела вокруг, словно не узнавая окружающей ее привычной обстановки.

Пьер Наур закрыл дверь дома, и Мегрэ увидел, как шевельнулась штора в окне комнаты, в которой, должно быть, находился Уэни.

Он сказал Люка, садясь рядом с ним:

– Следуй за ними... Они направились в "Отель де Лувр", но я предпочитаю убедиться в этом... Я до сих пор не уверен, что во всей этой истории все искренни до конца...

Улицы были такими же пустынными, как и в августе, когда не видно туристских автобусов. Такси остановилось перед "Отель де Лувр". Сначала в гостиницу вошли Лина и ее подруга, видимо, хотели узнать, есть ли там свободные комнаты. Через несколько минут за багажом пришел носильщик, а горничная, посмотрев на счетчик, расплатилась за проезд.

– Поставь где-нибудь машину и приходи ко мне в бар. Нужно все же дать ей время обжиться в своем номере и прийти в себя.

К тому асе его мучила жажда.

В баре царили тишина и полумрак. Двое англичан беседовали, устроившись на высоких сиденьях, но слов нельзя было разобрать. На стенах, обшитых дубовыми панелями, в четырех или пяти метрах друг от друга висели бронзовые бра, освещавшие бар тусклым светом. В углу, с бокалом красноватого коктейля, кого-то ждала молодая женщина. Четверо мужчин вели тихий разговор, изредка наклоняясь друг к другу.

И здесь тоже чувствовалось воскресенье, день, свободный от всяческих забот. Сквозь кремовые шторы едва различались грязные сугробы, черные деревья, головы идущих прохожих.

– Не желаете ли снять пальто, мосье?

– О, прошу прощения...

Из-за тех дел, которые он расследовал, ему чаще приходилось бывать в различных небольших кафе или в шумных барах в районе Елисейских полей, чем в таких роскошных гостиницах. Он снял пальто, облегченно вздохнул, осободившись наконец от слишком теплого шарфа.

– Пива...
– бросил он бармену, который смотрел на него, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть это лицо.

– "Карлсберг", "Хайникен"?

– Безразлично...

Добряка Люка тоже остановила девушка из гардероба.

– Что ты будешь пить?

– А вы, шеф?

– Я заказал себе пиво.

– Тогда и для меня то же самое.

Буквы, составляющие название "Гриль-ресторан", слабо светились над открытой дверью, откуда доносилось легкое позвякивание тарелок.

– Ты голоден?

– Не очень...

– Тебе известны номера комнат?

– 437, 438 и 439. Две спальни и маленькая гостиная.

– А Нелли?

– Она будет ночевать там же. 437-й номер - большая комната с двумя кроватями для госпожи Наур и ее подруги...

– Я сейчас вернусь...

По широкому коридору с мраморным полом Мегрэ направился к двери с надписью "телефон".

– Соедините меня, пожалуйста, с комнатой 437

– Минутку...

– Алло!.. Госпожа Наур?

– Кто ее спрашивает?

– Комиссар Мегрэ.

– Это Анна Кехель. Госпожа Наур принимает ванну.

– Спросите у нее, удобно ли ей, чтобы я поднялся к ней минут через десять, или она хочет сначала пообедать.

Переговоры затянулись. Комиссар слышал в трубке неясные голоса.

– Алло!.. Она не голодна, поела в самолете, но хотела бы, чтобы вы поднялись через полчаса.

Через несколько минут Мегрэ и Люка вошли в зал "Гриль-ресторана", на стенах которого были такие же панели и такие же бра, как и в баре, а на столах стояли небольшие лампы. Занятыми оказались лишь несколько столиков, и люди, сидевшие за ними, шептались, как в церкви. Метрдотель и официанты молча сновали по залу, словно слуисители культа.

Мегрэ покачал головой, когда ему протянули огромное меню.

– Холодное мясо ассорти, - негромко произнес он.

– Мне тоже. Метрдотель поправил их:

– Два блюда с холодным мясом.

– И пива.

– Напитками у нас занимается специальный официант.

– Ты не позвонишь на набережную, чтобы сказать, что мы здесь? Пусть это передадут Жанвье, который, видимо, еще в Орли. Сообщи им номера комнат.

Чувствовалось, что Мегрэ сделался как-то грузнее, и, видя его настроение, Люка старался не задавать лишних вопросов.