Шрифт:
Когда он повернулся, девушка любовалась картиной, висевшей в простенке между окнами, завешенными бархатными портьерами.
– - Как интересно!
– - воскликнула она.
– - "Изнасилование сабинянок", -- объяснил Гринвуд.
– - Конечно, в символическом изображении. Ваш бокал.
– - О, спасибо.
Он поднял свой бокал -- вода и капелька виски, торжественно произнес:
– - За вас...-- и практически без всякой паузы добавил: -- Миранда.
Миранда улыбнулась и опустила голову, смущенная и довольная.
– - За нас, -- прошептала она.
Гринвуд улыбнулся.
– - За нас.
Они выпили.
– - Идите сюда, садитесь, -- предложил он, увлекая ее к дивану, покрытому белой бараньей шкурой.
– - О, это настоящая баранья шкура?
– - Гораздо теплее, чем кожа, -- мягко произнес он и, взяв девушку за руку, заставил ее сесть.
Они сидели рядышком, соприкасаясь плечами, и глядели в камин.
– - Совсем как настоящий?
– - восхитилась Миранда.
– - И никакого пепла, -- добавил Гринвуд.
– - Я люблю, чтобы все было... чисто.
– - Как я вас понимаю!
– - сказала Миранда и озарилась улыбкой.
Он положил руку ей на плечи. Она подняла подбородок.
Раздался телефонный звонок. Гринвуд закрыл глаза, потом открыл их.
– - Не обращайте внимания, -- предложил он.
Телефон продолжал звонить.
– - Но, может быть, это что-нибудь важное, -- сказала девушка.
– - Я числюсь в списках Службы ответа. Они разберутся.
Телефон продолжал звонить.
– - Я сама подумываю, не стать ли их абонентом, -- заметила Миранда, слегка подавшись вперед. Рука Гринвуда соскользнула с ее плеча.
– - Не дорого ли?
Телефон зазвонил в четвертый раз.
– - Прилично -- двадцать пять в месяц, -- ответил он с деланной улыбкой, -- но удобства стоят того.
В пятый раз.
– - Конечно, в любом деле бывают сбои, -- Гринвуд напряженно засмеялся. В шестой раз.
– - Сейчас все люди таковы, -- вставила она.
– - Никто не желает честно работать за честную зарплату.
В седьмой раз.
– - Верно.
Девушка наклонилась в Гринвуду.
– - Это у вас нервный тик? Вот, правый глаз...
В восьмой раз.
Гринвуд резко поднес руку к лицу.
– - В самом деле... Случается иногда, когда я устаю.
– - О! Значит вы устали?
В девятый раз.
– - Нет, -- быстро ответил он.
– - Совсем нет. Просто свет в ресторане был немного тускловат. Я, наверное, перенапряг глаза....
В десятый раз.
Гринвуд бросился к телефону, сорвал трубку, с яростью закричал:
– - Ну, что?!
– - Алло?
– - Сами вы алло! Чего вам надо?
– - Гринвуд? Алан Гринвуд?
– - Кто это?
– - Это Алан Гринвуд?
– - Да, черт возьми! Чего вы хотите?
Краем глаза он заметил, что девушка встала с дивана и внимательно смотрит на него.
– - Это Джон Дортмундер.
– - Дорт...
– - Гринвуд спохватился и остаток фамилии заглушил кашлем.
– - Да-а-а, -- продолжал он спокойнее, -- как дела?
– - Хорошо. Ты свободен для небольшой работы?
Гринвуд посмотрел на лицо девушки и подумал о своем счете в банке. Ни то, ни другое не вызывало удовлетворения.
– Да.
Он улыбнулся девушке, но та не ответила, а лишь с подозрением смотрела на него.
– - Встретимся сегодня вечером, -- сказал Дортмундер, -- в десять. Ты свободен?
– - Да, полагаю, -- ответил Гринвуд. Безрадостно.
Дортмундер вошел в "Бар-и-Гриль"на Амстердам-авеню без пяти десять. Ролло стоял за стойкой -- высокий, полный, начинающий лысеть, с синей от щетины челюстью, в грязном белом переднике поверх грязной белой рубашки.
Дортмундер обо всем условился с Ролло по телефону еще днем, но все же на секунду из вежливости остановился у стойки и поинтересовался;-- Никто не приходил?
– - Один парень, -- ответил Ролло.
– - Пьет пиво. Кажется, я его не знаю. Он там, в задней комнате.
– - Спасибо.
– - Двойной бурбон без воды, не так ли?
– - У тебя отличная память!
– - восхитился Дортмундер.
– - Я никогда не забываю своих клиентов, -- сказал Ролло.
– - Очень рад снова видеть тебя. Хочешь, я принесу тебе бутылку?
– - Спасибо, -- повторил Дортмундер и проследовал по коридору мимо двух дверей на табличках были изображены собачьи силуэты и красовались надписи "ПОЙНТЕРЫ" и "БОЛОНКИ", мимо. телефонной будки и через зеленую дверь попал в маленькое квадратное помещение с цементным полом. Стены до самого потолка были заставлены ящиками с бутылками, и только посреди комнаты оставалось место для стола с зеленым верхом да полдюжины стульев. Над столом на длинном черном проводе свисала лампочка.