На лужайке, около сверкающего лазурью громадного бассейна, выстроился духовой оркестр. Всамделишный оркестр, с трубами, валторнами, кларнетами и другими приспособлениями для дудения. Музыканты, облаченные в искрившиеся блестками мундиры, наяривали какой-то бравурный марш. Лене показалось, что звучало некое попурри из "Прощания славянки", "По долинам и по взгорьям...", "Дан приказ ему на запад..." и "Пусть всегда будет солнце!". Судя по всему, оркестр был в высшей степени профессиональным, подобрались настоящие виртуозы, а не какие-нибудь замшелые лабухи или абитуриенты музыкальных училищ.

Лена даже приоткрыла рот от удивления.

Очень уж странное для подмосковной дачной местности зрелище открылось ее взору.

"Что за штука такая?
– внутренне улыбаясь, подумала Малахова.
– Маскарад? Неужели здесь назначен сбор ветеранов по случаю грядущего Дня победы?"

Автобус мягко тормознул и остановился, как бы нехотя, со змеиным шипением открылась дверь.

– Гляди, как нас встречают!
– горделиво произнесла Милка.

– А зачем?
– задав этот вопрос, Лена сразу поняла, что на него никто не ответит. Пассажирки с гомоном и хихиканьем потянулись к выходу, толкаясь и весело отпихивая друг друга. Милка была в первых рядах, будто забыла про свою подругу, лишив ее покровительства и поддержки.

– А вам нужно отдельное приглашение, мадам?
– Виктор дыхнул на Лену легким

перегаром.
– Прошу, сегодня я буду вашим кавалером, - и он галантно подставил ей

локоть.

Приглашение "кавалера" Лена приняла, оправила белый халатик, вылезавший из-под пальтишка, прихватила медицинский саквояж и через несколько мгновений оказалась на улице. И еще больше почувствовала, что все происходящее вокруг - какая-то грандиозная фантасмагория.

Оркестр вдруг начал притоптывать на месте, а затем, чеканя шаг и не переставая играть, прошествовал по лужайке, обогнул бассейн и скрылся за особняком. Через минуту он вновь появился, уже с другой стороны двухэтажного дома, остановился у крыльца с высокими белыми колоннами, выстроился в шеренгу. Музыка стихла. Воцарилась атмосфера непонятной торжественности, предвкушения чего-то таинственного и волнующего. Так обычно бывает в цирке, когда объявлен "смертельный" номер, и зрители в предвкушении замирают.

Женщины почему-то не спешили заходить в дом, зябко ежась, они толпились на асфальтовой дорожке, вдоль которой вереницей тянулись разноцветные фонари.

Мне бы позвонить...
– жалобно заговорила Лена. Она уже отчаялась что-либо понять. Впрочем, любопытство захлестывало ее со все большей и большей силой. И в самом деле, субботник начинался необычно...

Бу сделано, - пообещал Виктор, - только после официальной части.

"Официальной части...
– повторила себя Малахова.
– Точно, митинг какой-то... Но милиции почему-то нет... Но обязательно должна присутствовать милиция. Только не подписываться под какими-нибудь воззваниями и петициями. Толы не подписываться... Не хочу никакой политики!"

Парадная дверь особняка открылась, и сразу же возбужденный шепоток оборвался на полуслове. Все замерли. Замерла и Лена.

По мраморным ступеням спускался низкорослый мужчина с усиками и бородкой клинышком, как две капли похожий на вождя мирового пролетариата. И костюмчик-тройка, и кепарик, натянутый на лысину.

На коротком поводке он держал черную пантеру. Хищник вел себя спокойно, не рычал и не вырывался, но Лене все равно стало как-то страшновато, она судорожно вцепилась в локоть Виктора.

– Товарищи!
– наигранно картавя, обратился незнакомец к женщинам. При этом он вскинул руку и чуть отставил ногу, приняв позу, характерную для памятников, установленных на главных площадях всех без исключения городов бывшего Союза.
– Субботник, о котором так долго говорили большевики, свершился! Ура, товарищи!

Ура!
– заорал Виктор.

Ур-р-рааа!!!
– подхватили клич женщины и дружно захлопали в ладоши.

"Что здесь происходит?
– недоумевала Лена.
– Что это за идиотик? Бред какой-то... Чему все так радуются?" Но нарушать всеобщее веселье было неудобно, она тоже пару раз, хоть и без особого восторга, крикнула "ура".

– Правильной дорогой идете, товарищи!
– продолжал двойник Владимира Ильича.
– Сегодня мы все вместе будем перетаскивать бревна! И советую вам не отлынивать! Имейте Революционную совесть, товарищи! Мы на зависть всем буржуям мировой пожар раздуем! Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!

Женщины дружно захохотали и буквально разразились рукоплесканиями.

Ну, артист!
– смеялся Виктор.
– Во дает!