— Не слишком ли сложно?

— Наоборот, очень просто. Взгляни, кстати, на вышку. Куда нацелен лучемет — все еще на меня?

— Точно.

— Я и не сомневался. Значит, нам надо убраться с берега раньше других. Я не хочу никаких случайностей.

Кристина всматривалась в него долго, с новым интересом.

— Ты что, большая шишка? В смысле, был большой шишкой?

Ответа не последовало: уколовшись о колючку, Эрвин сосал палец.

— Ладно, — вздохнула Кристина. — Твое дело. Захочешь — расскажешь. В конце концов, не важно, кем ты там был, важно, что прежде ты бывал на болоте.

Эрвин вынул палец изо рта и сплюнул.

— С чего ты взяла? Я здесь в первый раз, как и ты.

— Шутишь.

— Нисколько. Так что тебе еще не поздно переменить решение.

Без всякого сожаления Кристи покачала головой.

— Поздно. Теперь меня Волк не возьмет.

— Возьмет.

— В качестве рабыни? Или наложницы? Каждый день валяться под ним или его прихвостнем в грязи? Делать то, что он велит, и не вякать?

— Как хочешь. Учти, со мной тебе тоже придется делать то, что я велю.

— Интересно… С какой это стати?

— С той стати, что я лучше тебя знаю Саргассово болото.

— Ты же никогда здесь не был?

Срезав последнюю колючку, Эрвин придирчиво осмотрел трехметровый кривоватый шест, покачал его в руке, еще раз пробуя на вес, и недовольно поморщился: тяжеловат.

— Быть и знать — разные вещи…

Примерно за час до срока они сидели на камнях и отдыхали. Кристи разминала натруженные пальцы. Багровое солнце давно кануло за горизонт, зашел и серпик меньшей из лун. Вторая луна — начищенная медная тарелка — упрямо карабкалась в зенит. Третьей не было видно. Фигуры людей, деревья, камни, сторожевая вышка отбрасывали четкие тени.

Неподалеку продолжали суетиться люди Юста. Все спешили. Кто-то спешно доплетал мокроступы. Матиас и Лейла растворились в сумраке. Тюкал топорик — Кубышечка Мария продолжала всхлипывать, не в силах справиться с узловатым, явно непригодным деревом. Никто не пожелал вырубить для нее шест.

— Может, поможешь женщине? — предложила Кристи.

Эрвин отрицательно покачал головой.

— Мне надо отдохнуть…

— Ну тогда я пойду помогу.

— Тебе тоже надо отдохнуть.

— Ты уже начал мне приказывать? — Кристина поднялась на ноги.

— Сядь, — отозвался Эрвин лениво. — Я пока не приказываю, я советую. Избегай бесполезного. Эта женщина, считай, уже мертва. На ее месте я бы не сдвинулся с места. С шестом ли, без шеста — она не дойдет и до Гнилой мели. Пользы от нее — ноль. Юст не гонит ее взашей только потому, что надеется подставить… как, впрочем, и остальных. Всех погубит, лишь бы самому дойти. Но ее первую.

— И ты можешь об этом спокойно рассуждать? Ну вот что… — Кристина тряхнула волосами, и цвет их в сиянии медной лунной тарелки напомнил о темной бронзе. — Она пойдет с нами, понятно? Я без нее не пойду, так и знай.

— Тогда я выберу себе кого-нибудь другого, а вам с Марией придется идти вдвоем, — невозмутимо возразил Эрвин. — Мне ее жаль, но помочь ей я не в силах. Предпочитаю, чтобы в ее смерти был виноват Юст, а не я.

— Знаешь, — Кристина помедлила и все же села, — а ты негодяй.

— Да, мне говорили.

— Почему ты выбрал меня? Тебе нравится рыжий цвет?

— Ненавижу.

— Тогда объясни, на кой черт я тебе сдалась?

— Остальные еще хуже. Притом у тебя ноги кривые.

— У меня-а?!

— Кривые, кривые. Когда человек идет по болоту, он поневоле ставит ноги особым образом. Это отчасти компенсирует кривизну. Я видел, как ты идешь посуху. Душераздирающее зрелище. Хочу, чтобы у меня перед глазами был приятный вид.

Она не задохнулась от злости — сумела смолчать, ничего не выразив на лице. Потом осведомилась с едким сарказмом:

— Стало быть, я пойду первая?

— Да.

— Ты в этом уверен?

— Вполне. Ты пойдешь впереди меня, причем добровольно.

— А если откажусь — пойду одна, так? — Глаза Кристины сузились, лицо окаменело.

— Нет, — возразил Эрвин, — тогда первым пойду я, и я же буду чаще проваливаться, а ты — меня вытаскивать. Я тебе нужен, как и ты мне. Юст сказал истинную правду: один по болоту далеко не уйдет. Будь я легче, а ты сильнее, я пошел бы впереди.

Кристина помолчала, осмысливая.

— У тебя что, заранее все просчитано?

— Только то, что можно просчитать.

— Ну тогда я спокойна, — сказала она насмешливо.

Эрвин не ответил.

— За что хоть ты сюда попал?

— Тебе это обязательно надо знать?