Шрифт:
– Отпусти-ка ее, милый. Я сама разберусь с этой искательницей приключений. И она увела айкающую и ойкающую Йойн за ухо в кусты. Стори так и оставалась стоять неподвижно, прислушиваясь к недовольному шепоту Фо, пока из кустов не вышел Тауир.
– Пойдем, сами разберутся.
– Как ты?
– Нормально, только вот есть теперь очень хочется.
Сафода так же за ухо привела Йойн к костру, когда все уже расселись с тарелками.
– Вы ешьте, и обратно спать идите,– виновато проговорила Стори, глядя на окончательно проснувшихся друзей. Она вручила тарелку и Йойн, и присела рядом с Тауиром.
– Ага, поспишь тут с вами. То крики какие-то, то волки, то вон – сбегающие из дома малолетки.
– Так ты сбежала!– Ахнула Стори.
– А ты думала, что папа отпустил? Сбежала, конечно. Но я ему записку оставила.
– Тебе что, приключений и путешествий с балаганом мало?– Усмехнулся Галдр.
– Мало! Я Кранной хочу посмотреть, а кто наш балаган туда пустит?
– Ладно уж, с нами поедешь. На то, чтобы тебя обратно отправить. У нас нет времени.– Решил Тауир.
– И сил нет.– Фо посмотрела на светлеющее небо.– Выезжать скоро, ешьте, сил набирайтесь.
Они ели в тишине, когда Йойн вдруг тяжело вздохнула, отставила стакан, и тихо-тихо запела без музыки:
Из родной деревни, что у моря Ты уйдешь, поддавшись зову соли. Что семья, и все, что было раньше, Коль глаза глядят вперед и дальше? Пусть родная не роняет слезы, Серебро и ткани привезешь ты, Станет символом твоей победы То, о чем рассказывали деды. Хари, услышав явно знакомые напевы, тут же принялся настукивать ритм по тарелке, и Фо допела, своим красивым, чуть хрипловатым и уставшим голосом: Хвост русалки за кормой мелькает, Бури гонят облака, и тают. Кракен тянет вглубь корабль-признак, Где на суше это ты увидишь? Голоса сирен звучат ночами, Песни их тоскливы и печальны. В бухте, где живут чудные птицы Ты готов, мечтатель, заблудиться. Созданы для юных и отчаянных Берегов чужих дары и тайны. А корабль – верный друг и дом твой, Все несет вперед за кладом и мечтой. Океан окинет взглядом синим Коль понравишься, он бури не поднимет, Если ж не по нраву древнему придешься ты… Жди соль на губах своих, и на щеках жены. Допела, и тут же поднявшись, отправилась в повозку.– Что это она?– Решилась спросить Стори.– О море вспомнила, да еще так грустно спела…
– У нее бывает. Это песня ее отца,– объяснил Хари. Остальные, кажется, об этом знали.
– Он моряк?
– Был. А может быть и есть. Он пропал. Вернее, просто как-то раз не вернулся. Сафода тогда еще маленькая была, а я вообще не родился, и мама не познакомилась с моим отцом. Но песню, что пел ее папа, она запомнила. К тому же, мама потом часто пела ее нам.
– Ждала мужа, наверное… Вспоминала…
– Ждала,– вздохнул Хари.– И часто грустила по этому поводу. Эх, Фо! Вот любит она вспоминать всякое грустное! Прямо настроение портит. А утро такое хорошее…
Этим же утром сонная и грустная команда отправилась дальше. Лучше всех себя чувствовали, кажется, лошади, Кнут, Мэлло, парящий над деревьями, и Йойн, скачущая впереди всех.
***– Я устала, я есть хочу, у меня спина болит, и вообще я не выспалась…– Ныла Йойн, бредя по дороге опустив голову вниз. Лошадей для удобства передвижения, и чтобы с большей вероятностью остаться незамеченными, оставили в ближайшей к Кранною деревеньке, и дальше все шли своих ходом. Даже телегу с клеткой тащили Тауир и Галдр.
– А никто тебя не просил за нами переться,– пробурчал недовольный Хари, который тащил на себе баклаги с водой.
– И вообще, могла бы остаться в деревне, если так уж устала,– поддержала его сестре, а Стори пристыдила девчушку:
– Смотри, ребята вообще целую телегу тащат, и не жалуются. Да к тому же мы уже пришли почти что. Видишь во-он тот лес зеленеет?
– Еще бы не заметить. Он отличается от остальных деревьев, еще голых и серых. Красивый.
– Вот нам туда, это и есть Кранной. Расположимся где-нибудь неподалеку в кустах, и дождемся ночи…
Когда начало темнеть а из леса стали раздаваться песни и пока еще тихая музыка, Стори послала Нурвил и Кнута предупредить подруг. Она с друзьями и Кнутом расположились на поляне примерно в полукилометре от эльфийского леса, и ждали, когда Ииша и Эдеам скажут, с какой стороны им войти в него, чтобы незамеченными пробраться на обрядную площадку. Нужно как-то пробраться туда мимо веселящихся эльфов, да еще и перетащить клетку с Кнутом. Стори просто не представляла, как они сумеют это сделать!
– Эй, Стори!– Вдруг раздался из-за деревьев мужской голос. Стори дернулась от неожиданности, и выронила чашку с чаем, который пила, чтобы успокоиться. Они ожидала, что за ней придет кто-то из подруг, а это явно не они!
– Кто здесь?!– Испуганно спросила она, и все остальные насторожились.
– Это я, Амнил!
– Амнил?– Стори принялась выглядывать из-за деревьев, и увидела его – знакомого эльфа, со светлыми, немного вьющимися волосами, и добрым открытым лицом. Возлюбленного Эдеам. Интересно, ее еще не сосватали кому-нибудь другому? Скорее всего нет, иначе она бы обязательно пожаловалась Стори в письме. Но Лучлот, в чьих руках находятся судьбы молодых эльфов, никогда не даст этим влюбленным быть вместе, зная, что Эдеам подруга Стори. Особенно после того, что они сегодня сделают…