— Но полиция!

— Это твоя забота. Всему своя очередь. Сейчас очередь камней.

На лбу Француза набухла голубая вена, маленькое тело напряглось. Он пытался набраться храбрости для перестрелки с Кидом. И он, и Кид знали, что когда занавес опустится, все камни окажутся у одного из них. Бандиты давно начали дурить друг друга и вряд ли сейчас изменят привычки. Кто-то завладеет всей добычей. Другой же не получит ничего кроме похорон.

Большой Подбородок не в счет. Он слишком прост, чтобы тягаться с такими акулами. Если бы его котелок хоть капельку варил, напарник Француза пристрелил бы и Кида, и Маруа, а он вместо этого продолжал держать под прицелом меня, одним глазом наблюдая за Кидом и Французом.

Инес стояла рядом с дверью. Она смотрела на бывших партнеров. Я тратил драгоценные минуты, тянувшиеся, как часы, пытаясь поймать ее взгляд. В конце концов мне это удалось.

Я посмотрел на выключатель, находящийся всего в футе от нее, потом на нее, на выключатель, на нее и так несколько раз, пока она не поняла.

Ее рука начала скользить по стене. Я наблюдал за главными игроками.

Глаза Кида были мертвыми кругами, а здоровый глаз Маруа слезился. Француз не решился открывать стрельбу и достал шелковый мешочек.

Коричневый пальчик Инее лег на выключатель. В это же мгновение, даже долей секунды раньше, я двинулся вперед. Мне пришлось положиться на нее. Большой Подбородок сразу начнет стрельбу. Если Инес не выключит свет, я покойник.

Ее ноготь на выключателе побелел.

Я прыгнул на Маруа.

Темноту пронзили вспышки выстрелов. Я схватил Француза, и мы упали на труп Билли. Я ударил Маруа в лицо и поймал его руку. Его свободная рука нашла мою физиономию. Значит, камешки в той руке, которую я держу. Пальцы вцепились мне в рот, и я впился в них зубами. Одно колено поставил на его портрет и сильно надавил; Теперь обе мои руки освободились.

Некрасиво, зато эффективно.

Гостиная превратилась во внутренность черного барабана, на котором какой-то гигант выбивал длинную барабанную дробь. Одновременно гремели четыре пушки, и звуки выстрелов слились в пульсирующий грохот.

Ногти Маруа начали рвать мой рот, и мне пришлось разжать зубы. Я вывернул большой палец, которым он держал мешочек, и Француз закричал. Камешки оказались у меня в руке.

Попытался встать, но Маруа схватил меня за ногу. Попробовал ударить ногой, но промахнулся. Француз дважды вздрогнул и затих. Наверное, в него попала шальная пуля. Перекатившись по полу, я подполз к нему и начал шарить по телу, пока не наткнулся на то, что было нужно. Вытащил из кармана свой револьвер и пополз на коленях к двери в другую комнату, держа в одной руке револьвер, а в другой — мешочек с камнями. Когда я очутился в соседней комнате, стрельба в гостиной прекратилась.

Прислонившись к стене, я спрятал драгоценности и пожалел, что не остался с французом. В комнате было темно. В ней горел свет, когда Инее выключила свет в гостиной. Раньше во всех комнатах горел свет. Я не знал, почему он погас, и мне это не понравилось. Из гостиной не доносилось ни звука. В открытом окне тихо шелестел дождь. До меня донесся еще один звук приглушенное клацание зубов,

Конечно, Инее, перепуганная до смерти, Мне стало смешно. В темноте она выскользнула из гостиной и выключила везде свет.

Я тихонечко дышал через широко раскрытый рот и ждал. Искать женщину без шума было невозможно. Маруа и Кид разбросали везде обломки мебели и куски обшивки. Жаль, что я не знаю, вооружена ли она. Не хотелось бы, чтобы Инее открыла по мне пальбу.

Я не двигался с места и ждал. Ее зубы продолжали стучать.

В гостиной раздался шорох, и последовал грохот выстрела.

— Инес, — прошипел я по направлению клацания зубов.

Тишина. Из гостиной донеслись одновременно два выстрела, и начались стоны.

— Камни у меня, — прошептал я под прикрытием стонов.

— Джерри! Идите ко мне, — сразу ответила Инее.

Стоны в соседней комнате начали слабеть. Я медленно пополз на коленях на звуки женского голоса, стараясь не задевать валявшиеся на полу предметы. В темноте ничего не было видно. Где-то по дороге я влез рукой во влажный комок шерсти — труп маленькой Франы. Инее дотронулась до моего плеча.

— Дайте мне их, — были ее первые слова.

Я усмехнулся, потрепал ее по руке и прошептал на ухо:

— Пошли в спальню. Скоро придет Кид. — Я не сомневался, что он уложил Большого Подбородка. — В спальне с ним справиться будет легче.

Я пополз на коленях в спальню вслед за хозяйкой. Пока мы ползли, попытался проанализировать ситуацию. Кид еще не знал, что случилось со мной и Маруа. Он мог предположить, что Француз пришил меня, и я лежу рядом с Билли. Скорее всего, он уже понял, что грохнул Большого Подбородка. В гостиной стояла кромешная тьма, но к этому времени до него должно было дойти, что он единственный живой человек в гостиной.