– Это что, выражение такое?

– Да – в русском языке. Что с тобой такое? У тебя такой вид, как будто я похожа на крокодила. Или я все-таки похожа?

– Что такое крокодил? – машинально спросил Торвард.

– Ты меня разыгрываешь? Или просто издеваешься?

– Гм! Но я в самом деле не знаю, что такое крокодил. Это какая-то местная машина?

Девушка тяжело вздохнула и потянулась к бутылке.

– У тебя дурацкий юмор. Если ты не прекратишь так со мной разговаривать, у нас ничего не получится.

– Извини, – Торвард опустил голову и осторожно погладил ее по руке. – Я… я не хотел тебя обидеть. Просто здесь я чужой человек и многого не понимаю. А юмор у меня вполне нормальный… и, между прочим, я еще не начинал шутить.

– Я не обиделась, – девушка мило улыбнулась и подняла стакан:

– Давай выпьем за тебя – за твою удачу.

– Спасибо… удача мне очень нужна.

Торвард встал. Тело его двигалось само собой, на секунду ему показалось, что все это: серое утро в сердце совершенно чужой страны, имперское виски в пластиковых стаканчиках – не более чем странный морок, наваждение… Но сидящая перед ним светловолосая девушка наваждением не была. Склонившись над ней, он осторожно прижал к груди пушистую голову, задохнулся в аромате ее волос и вдруг почувствовал, как руки Энджи покорно сомкнулись вокруг его узких бедер. Девушка поднялась на ноги и положила голову ему на плечо.

– Завтра мы расстанемся навсегда, – глухо произнес Торвард, – и больше никогда не увидимся… Тебе не бывает страшно от этого слова? От слова «никогда»?

– Какой ты странный парень, – прошептала Энджи. – Ты сдержишь свое слово? Ты не убьешь меня? Я боюсь, Торвард. Так я никогда не боялась. Они меня подставили, мне уже некуда бежать – меня найдут везде, это вопрос времени.

– Я хотел бы забрать тебя с собой, Энджи. Но это невозможно. Я отвезу тебя туда, куда ты захочешь. Я мог бы отвезти тебя очень далеко, но там ты не выживешь. Тебя ищет полиция?

– Если бы только полиция. Меня ищут очень опасные люди, и я знаю, что они уже близко. Торвард, помоги мне!

Королев осторожно приподнял ее и уложил на диван. Энджи закрыла глаза и расслабленно откинула голову. Торвард не заставил себя ждать. Он наклонился над ней, нежно касаясь губами ее щек, подбородка, бархатно-нежной шеи, чувствуя, как по всему ее телу пробегает мелкая дрожь нарождающегося желания, – сам он уже давно находился в другом мире, с огромным трудом сохраняя над собой контроль. Пальцы девушки сомкнулись на пояснице, сражаясь с непослушным замком узких синих брюк. Торвард помог ей – она плавно изогнулась, стягивая джинсы, и Королев увидел… он отпрянул от нее с хриплым стоном, бессильно отвалился на спинку дивана и закрыл глаза.

На внутренней стороне изящного матово-белого правого бедра девушки находилось вытянутое родимое пятно размером с небольшую монету… то самое пятно, которое было главной приметой предназначенной ему женщины.

– Что с тобой? – вскрикнула Энджи, бросаясь к нему. – Тебе плохо?.. Что?

– Все в порядке, – справившись с собой, Торвард нежно обнял ее, зарылся лицом в ее волосах и глубоко вздохнул. – Их настоящий цвет – черный?

– Да… я крашу волосы. Как ты догадался об этом? Разве заметно?

– Нет, я просто знаю. Я все тебе объясню. Черт, это так неожиданно, что я забыл этот дурацкий язык! Как же это будет?

– Что?

– Вспомнил. Ты знаешь, я думал, что никогда не найду тебя. Нет, нет, нет, не бойся – это совсем не то, о чем ты подумала! Тебе ничто не грозит. Ты решила, что я послан теми, кто идет по твоему следу? Нет, уверяю тебя.

– Но откуда же ты знаешь меня?

– А я тебя не знаю, тут-то ты и ошиблась… все гораздо сложнее. Но… потом. У нас будет время.

Его пальцы уверенно скользнули вверх по ее ноге, нежно погладили родимое пятно и двинулись дальше, чтобы утонуть во влажном розовом лоне. Торвард со свистом втянул в себя воздух и прошептал:

– Мне кажется, что я люблю тебя, девочка…

Энджи не поняла его слов, потому что фраза была произнесена на интере, – но промолчала. Слова ее уже не интересовали.

Вести машину пришлось лорду Нику, что не вызвало у него особого энтузиазма. Первый час пути он ворчал без перерыва, но потом как-то присмирел и даже стал задумчив, чем немало удивил своего командира. Меланхолия была совершенно несвойственна всегда веселому и шумному Борзенцу. Торварда, впрочем, удивляло в тот вечер все на свете, и в первую очередь тот невероятный факт, что он, старый десантный дракон, опьянел от одной бутылки виски, выпитой в компании нежной девушки!

Энджи спала. Почти весь день она пыталась добиться от Торварда более или менее внятных объяснений, но добилась только того, что ее любовник окосел, как заяц, и окончательно забыл английский язык. К вечеру, однако, он слегка протрезвел и взял с нее слово не задавать ему дурацких вопросов и ничему не удивляться, вплоть до прибытия на какой-то корабль. Поняв, что до неизвестного ей корабля от Торварда толку не будет, девушка успокоилась и легла спать.

Выспаться ей не дали. На закате в ее номер ворвался чуть пошатывающийся Торвард и велел собираться. «Мицубиси» ринулся в ночь.