Стоило им приблизиться ко входу в замок, сложенного из черного кирпича, как массивная входная дверь распахнулась, и навстречу путникам вышло существо, отдаленно напоминавшее гоблина.

Мичем схватился за рукоятку кинжала, но странное создание, облаченное в ливрею и панталоны, не проявило никаких враждебных намерений. Напротив, оно учтиво поклонилось прибывшим и скрипучим, слегка надтреснутым голосом произнесло:

— Добро пожаловать, господа! Проходите в замок и будьте как дома.

Путники, обменявшись недоуменными взглядами, прошли в просторный полутемный холл.

— Меня зовут Гейтис, и я в вашем полном распоряжении, — любезно проговорил гоблин и обнажил в улыбке два ряда острых белых зубов. При этом его зеленоватая кожа собралась складками у носа и висков. — Мне ведено проводить вас в кабинет хозяина.

— Макроса Черного? — спросил Кулган.

—Вот именно, — кивнул Гейтис. — Прошу вас, следуйте за мной.

Путники поднялись на верхнюю площадку одной из башен вслед за удивительным слугой исчезнувшего волшебника и остановились у массивной дубовой двери.

— Мой хозяин сказал, что вы сумеете ее открыть, — сказал Гейтис. — А если вам это не удастся, то мне надлежит обойтись с вами, как с самозванцами! — веско добавил он.

Паг направил свою мысленную энергию на дверь, приказав ей отвориться, но в ответ на его усилия среди прожилок дерева вдруг вырисовались очертания пухлых губ. Вот они выступили из дубовой поверхности двери и зашевелились, произнеся на чистейшем цуранийском языке:

— Каков твой главный долг?

Не успев обдумать вопрос, Паг машинально выпалил:

— Служить Империи.

Деревянные губы втянулись в поверхность двери, и та отворилась.

— Все, что вы видите здесь, находится в вашем полном распоряжении, — любезно произнес Гейтис, входя в кабинет следом за гостями. — Располагайтесь поудобнее, а я сейчас подам вам сласти и напитки, а также послание моего господина.

Гоблин вышел из кабинета и стал спускаться вниз. Кулган, а затем и остальные, окинув беглым взглядом полки с книгами и свитками, склонились над массивным столом, на котором была разложена большая карта.

— Да ведь это Мидкемия! — воскликнул Паг, едва взглянув на пергамент. — Смотри-ка, Кулган, здесь столько стран и даже материков, о которых мы никогда не слыхали. Ведь это бесценное сокровище!

— Согласен с тобой, — кивнул чародей. — Благодаря этой карте мы значительно расширим свои представления о планете, на которой живем.

Арута и Мичем не успели включиться в разговор. На пороге кабинета появился Гейтис с подносом, уставленным тарелками и кубками, и пергаментным свитком под мышкой. Поклонившись гостям, он поставил поднос на маленький круглый столик в углу комнаты и протянул свиток Кулгану.

— Я покину вас, — сказал гоблин, — но, если вам понадобятся мои услуги, произнесите мое имя, и я тотчас же снова предстану перед вами.

Кулган рассеянно кивнул и сломал черную печать с вытисненной на ней буквой «М», скреплявшую края пергамента.

Он внимательно оглядел своих спутников, занявших места за столом, и начал читать:

Приветствую вас, мои собратья Кулган и Паг! Я примерно представляю себе, какие вопросы вы хотели бы мне задать, и постараюсь в этом послании дать на них ответы.

Вас наверняка интересует, кто я такой и откуда взялась та магическая сила, коей я обладаю.

Скажу вам вкратце, что я родился на планете, удаленной как от Мидкемии, так и от Келевана в пространстве и времени, и прожил много веков, побывав в разных мирах и вне их пределов. Народ, к которому я принадлежу, так же смертен, как жители Королевства и Цурануани, как все люди, населяющие Вселенную, и я не ведаю, почему век мой оказался таким долгим. Возможно, это благословение — или проклятие — богов, а быть может, я сам навлек на себя бессмертие во время моих первых дерзких исканий в сфере Высшей магии.

Став волшебником, я служил великим королям и бедным крестьянам, управлял судьбами миров и простых смертных. Мне ведомо мое будущее точно так же, как другим известно их прошлое. Все, что мне приходилось делать, продиктовано не моими желаниями, не моими склонностями или фантазией, а лишь волей богов, во власти которых я неизменно пребываю.

Кулган поднял глаза на Пага.

— Теперь понятно, откуда ему было так много известно обо всех и обо всем, — глубокомысленно изрек он и вернулся к чтению.