Поезд остановился.

— Выйдемте, — сурово сказал милиционер и протянул руку. Горяев ее отпихнул, однако встал и пошел впереди милиционера.

— Руки, кажется, полагается сцепить за спиной? — оглянулся он.

— Идите, идите… — легонько подтолкнул его милиционер.

На станции было отделение милиции, помещавшееся в маленьком дощатом домике. В нос Горяеву ударила кислая вонь водочного перегара. Тусклая лампочка еле освещала небольшую дежурную комнату, а окно, очевидно от холода, было заставлено фанерным листом.

— Сядьте сюда, — милиционер показал на скамейку у стены и прошел за барьер к дежурному, и они долго о чем-то тихо разговаривали. Потом его провели в другую комнату, где усадили на стул, а за стол сел парень в штатском и сбоку — молоденький милиционер.

— Предъявите ваши документы, — попросил парень.

— У меня с собой ничего нет. Но товарищу сказано — я начальник отдела Министерства автомобильной промышленности.

Вдруг идиотский вопрос милиционера:

— Откуда у вас эта шуба?

— Как это откуда? Купил еще в прошлом году.

— Где?

— По случаю…

— Где вы были минувшей ночью? — спросил парень.

— У себя на даче, в Велихове, праздновал пятилетие свадьбы.

— Уточните, пожалуйста, что означает — купил по случаю? У кого, где? За сколько?..

Кошмарный сон продолжался…

— Может, вы считаете, что я ее украл и еще кого-нибудь при этом убил?

— Кто может подтвердить, что сегодня около полуночи вы были у себя на даче? — спросил парень.

— Минимум десять человек, — ответил Горяев и почему-то первым вспомнил Кичигина — вот кто может вырвать меня из этого кошмара! — Я могу от вас позвонить в Москву?

— Зачем? Кому?

— Моему достаточно ответственному коллеге из министерства, который был сегодня у меня в гостях.

Все-таки парень, видимо, засомневался:

— Назовите номер телефона.

Горяев назвал домашний телефон Кичигина, и парень тут же его набрал. Были слышны продолжительные гудки, но никто к телефону не подходил. Горяев подумал не без злорадства: он там сейчас дрыхнет без задних ног…

— Не отвечают, — сказал парень.

— Подождите, подождите, ради бога, — испугался Горяев. — Подойдут обязательно.

И действительно, в Москве ответили, парень торопливо передал трубку Горяеву.

— Кузьма Аверкиевич? — сорвавшимся голосом спросил Горяев.

— Кто звонит? — сердито спросил Кичигин сиплым басом.

— Горяев… Вы меня слышите?

— Что случилось?

— Я звоню из отделения милиции на станции Лихово.

— Что-что? Не понимаю.

— Я звоню из отделения милиции на станции Лихово, — раздельно и четко произнес Горяев.

— Из милиции? — переспросил Кичигин уже ясным голосом.

— Да, да, меня задержали, спрашивают, откуда у меня моя шуба и где я был сегодня в полночь и так далее… Засвидетельствуйте…

— Бред какой-то, — перебил его Кичигин. — Повторите название станции.

— Ли-хо-во, отделение милиции.

— Какой там номер телефона?

— Ради бога, этот кошмар нужно прекратить немедленно! — закричал Горяев, который подумал, что Кичигин сейчас положит трубку и тогда все останется по-прежнему.

— Успокойтесь, я сейчас позвоню одному их начальнику, и все будет в порядке, вы останетесь при своей шубе. — Кичигин там, в Москве, громко рассмеялся. — Ладно, подождите немного.

Горяев отдал трубку парню:

— Сейчас вам позвонят.

— Кто?

— Какой-то ваш начальник…

— Сколько же это мы будем ждать?

— Он сказал — скоро.

Прошло, однако, около двадцати минут, и кошмар продолжался.

— Скажите мне все-таки, почему вы меня схватили? Я же буду жаловаться! — возбужденно сказал Горяев.

— Сегодня около полуночи возле станции Фирсово ворье раздело артиста, возвращавшегося с концерта, и вдобавок избили его до потери сознания. Должны мы искать бандитов?

— Должны, — ответил Горяев. — Но разве я так похож на бандита?