Шрифт:
не мог помириться с его непосидчивостью, чему впрочем и сам бывал причиною по своей
непомерной с ним строгости. Тарас очень часто бросал школу и обыкновенно в это время
скитался по разным пустырям. Любимым убежищем его в таких случаях был сад
односелянина Шевченков — Жениха.Здесь, в калиновом кустарнике, беглый школяр
устроил себе уютное убежище от школьной розги: очистив площадку и высыпав ее песком,
он сложил себе из дерну нечто вроде постели и уединялся сюда, когда становилось ему не
под силу терпеть школьные муки *. В этом убежище Шевченко оставался иногда по
нескольку дней при помощи своих сестер, которые снабжали его в таких случаях съестным
и вообще покрывали проказы брата, чтоб избавить его от лишних пинков дьяка и мачехи **.
Как проводил время Шевченко у Жениха в калине, об этом сохранилось у него
воспоминание в «Послании к А. О. Козачковскому»:
Давно те діялось. Ще в школі,
Таки в учителя-дяка,
Гарненько вкраду п’ятака —
Бо я було трохи не голе
Таке убоге — та й куплю
Паперу аркуш. I зроблю
Маленьку книжечку. — Хрестами
І візерунками з квітками
Кругом листочки обведу
Та й списую Сковороду
Або Три царіє; со дари ***.
Та сам собі у бур’яні,
Щоб не почув хто, не побачив,
Виспівую та плачу...
В это же время Шевченко перестал стричься, стал носить волосы в кружок, как у
больших;сам сшил себе шапку вроде конфедератки и всеми этими «странностями» обращал
на себя внимание не только товарищей своих, но и старших...
Подобными же странностями, вероятно, вызвал Шевченко у отца и тот предсмертный
приговор его, который сообщен выше.
* Ирина Григорьевна, рассказывая нам об этом, прибавила: «Натерпівся-таки Тарас у тій школі, товкли
його там, як його гамана; часом не витерпе та що скаже, то все йому єсть...»
** К сестрам Тарас Григорьевич питал особенную любовь: они были его единственнымидрузьями
детства; с товарищами своими Шевченко, по преданию, не любил водиться и ни к одному из них не
привязывался, как бывает у детей; даже с братьями-детьми он был довольно холоден. Вся его детская
привязанность сосредоточивалась на сестрах. Старшая из них, Катерина Григорьевна, была нянькою
поэта и заменяла ему, насколько могла, умершую мать. Она умерла в первую холеру (1830). Самые
нежные отношения к меньшей сестре, Ирине Григорьевне, Шевченко сохранил до самой смерти.
Приезжая на родину, он обыкновенно останавливался у нее и при этом любил беседовать с ней, как он ее
выкупит, как она с детьми будут вольными,как он устроит ее жизнь. Особенно много на этот мотив
23
говорил Шевченко в последний свой приезд на родину, в 1859 г.; но смерть не дала ему исполнить
задушевных его желаний.
*** Вирша, сочинение киевских бурсаков, которую они распевали на рождественских праздниках. /25/
Никита Григорьевич, старший брат поэта, попробовал было приучать его к хозяйству, но
все попытки были напрасны: Тарасу Григорьевичу скоро наскучали эти занятия, и он, не
задумываясь, бросал волов в поле и уходил бродить на свободе.
Так прошло детство Тараса Григорьевича. Мы видим, что маленький Шевченко со
многим не мирился в окружавшей его среде и заметно выделялся из круга своих
сверстников; все это нужно приписать особенной впечатлительности его природы, которая
не изменяла ему до самой смерти. С отроческих лет Тарас Григорьевич выказывал уже
замечательную пытливость ума; с особенным вниманием прислушивался он, как его дед и
отец поведут, бывало, в праздник какой беседу о старине. Отец Тараса Григорьевича был
грамотный и для своей среды довольно начитанный; беседа его отличалась религиозным
характером: он любил пересказывать жития святых и разных подвижников благочестия.
Другого характера была беседа деда, живого свидетеля Коліївщини*; все герои этого
кровавого эпизода украинской истории были хорошо ему известны, и о них-то любил он по