Лиза устроилась за столиком у окна. Отсюда ей было прекрасно видно, что происходит на улице, и иногда ее взгляд останавливался на экране телевизора, когда дикие вопли приглушенно раздавались в зале кафе. Она невольно вздрагивала и смотрела в телевизор.

Буквально через пять секунд после того, как женщина устроилась, к ней подошла официантка – молодая девушка, совсем еще ребенок. В руках у этой работницы внезапно появился блокнот и карандаш. Она достала их из кармана фартука.

– Что будете заказывать? – вежливо, но по-деловому обратилась официантка к новой посетительнице.

– Чашку кофе.

– Какого желаете? Капучино? Эспрессо? Американо? Маленькую чашечку, большую? – стала пытать Лизу официантка.

– Капучино. И еще, пожалуйста, тирамису, - посетительница ткнула пальцем в стоявшую на столе, красочную рекламку блюд, подаваемых в этом заведении. На одной стороне буклета была фотография красивого пирожного, на другой – фото бутылки французского красного вина. Вообще Лиза не хотела есть, но рекламный ход менеджера кафе, не оригинальный, скорее даже банальный, сработал и она сама того не очень желая, поддалась соблазну и решила попробовать такую красоту.

Официантка удалилась, оставив Лизу наедине с ее мыслями. За последние дни произошло столько всего, что молодая женщина никак не могла это переварить. В голове царил полный хаос. Что? Почему? Зачем? Надо ли? Вопросы. Вопросы. А где ответы? Она мучительно их искала, но пока не нашла. Одиночество было кстати. Люди знакомые сильно раздражали ее своими пустыми, надоедливыми разговорами, лживыми участливыми взглядами, перешептыванием и перемыванием ее косточек. А вот особи, совсем ей не знакомые не пытались скрыть своего безразличия к ней и тем самым позволяли Лизе думать о своем, о наболевшем, при них она даже не пыталась скрыть своей растерзанности.

Вчера она совершила страшное, ужасное преступление. Из-за нее, из-за ее необузданных желаний умер человек. Человек! Она убила человека! Просто позвонила и заказала смерть. Так обыденно, так скучно и по-деловому. Звонок, разговор, запись на прием, и потом смерть. Так просто! Он умер, а она осталась жить. Он никогда не увидит того, что видит она и миллиарды других людей. Он не почувствует запах моря, не услышит величие органа, не прикоснется к телу другого человека, не выразит своих чувств словами. Он никогда не узнает, что такое жизнь! Ему кем-то свыше была дарована жизнь, а она взяла и лишила его этого дара! Разве она бог? Разве могла она решать такое?! Тогда может она дьявол? Но и ему не позволено так безоговорочно распоряжаться человеческой жизнью. Даже он не принимает решений за человека. Только сам человек может решать, что ему делать со своей жизнью. Только он и никто кроме него. А вот она решила вопрос жизни и смерти за него! Боже! Боже! Боже!

Лиза заплакала. Слезы скатились по щекам, и несколько крупных капель упало на скатерть. Молодая женщина невольно провела рукой по своему животу, пытаясь уловить последствия своего преступления. Так, говорят, делают преступники, возвращаясь на место своего преступления. Подошедшая к столику официантка, молча, поставила перед Лизой кофе и пирожное, немного заинтересованно взглянула на нее и, вспомнив, что персоналу запрещено проявлять какие-то ни было человеческие чувства, также, не проронив ни слова, удалилась.

Заметив временное присутствие чужого человека, Лиза усилием воли заставила прекратить литься слезам, вытерла лицо тыльными частями рук, и взялась за чашечку кофе. Ничто и никто не должен был застать ее врасплох. Темный, ароматный напиток еще не успел остыть. Глоток обжег язык и нёбо и теперь уже от этого на глазах навернулись слезы. Лиза аккуратно поставила чашечку на блюдце и посмотрела по сторонам. Кафе было пустым. Безучастный молодой человек за прилавком, скучно глядел в телевизор. А если бы в свое время его мать сделала бы тоже, что и она? Он сейчас бы не стоял, не смотрел телевизор, не скучал, не ждал бы окончания рабочего дня. Он не пошел бы, потом домой, не встречался бы со своей девушкой, не пил бы с ней вино, они не занимались бы потом любовью. Он не жил бы.

Острая внезапная боль в животе невольно сковала движения Лизы и ее мысли. Молодая женщина схватилась руками за малый таз и согнулась в три погибели. Испарина покрыла ее тело. Руки мгновенно стали мокрыми. На лице выступили капли пота. Так она просидела несколько минут, пока боль постепенно не утихла. Зря она вышла из дома. Надо было отлежаться. Но разве могла она спокойно лежать и «отходить» от операции? Она бы сошла с ума. Ей надо было что-то делать, куда-то идти, только не оставаться наедине с собой! И она ходила по улицам, спускалась в метро, поднималась на эскалаторах, толкалась и там, и в вагонах, занимая чье-то место, медленно продвигаясь вместе с толпой в переходах между станций, увлекаемая единым людским потоком. Она бесцельно поднималась на поверхность и, прошагав по улицам до следующей станции, вновь спускалась под землю. И вот, измученная, уставшая и одинокая неведомо как, она оказалась здесь.

ГЛАВА 12.

Полковник.

– Витя, помоги, пожалуйста! Ведь он у меня один.

– Да не переживай ты так! Ничего страшного же не случилось! Что-нибудь придумаем! – уверенно сказал Виктор Алексеевич в трубку. – Не дергайся! Я перезвоню тебе.

– Позвони, пожалуйста, я буду ждать! Пока! – произнесла Марина и отключилась.

Полковник встал из-за стола и стал прохаживаться по своему кабинету. Вообще он не любил, когда к нему обращались с просьбами о помощи. Правда, надо оговориться, - о такой помощи. Виктор Алексеевич с большим рвением помогал поступить сыновьям своих друзей в военные училища, оказывал помощь при их распределении, устраивал выпускников туда, куда просили родители, продвигал отпрысков знакомых и малознакомых фамилий по службе. Но «отмазывать» от армии он не любил и никогда не делал этого. Под любым предлогом полковник либо отказывал сразу, либо потом, спустя несколько дней говорил, что ничего не получилось. На самом деле он даже и не пытался обращаться с такими вопросами к своим коллегам, ему было стыдно просить их об этом. Но теперь он не знал, как ему поступить. Ведь просила Марина! Отказать, как всем? Но она ведь не все! Их связывало многолетнее знакомство, и не просто знакомство, а нечто большее, по крайней мере, с его стороны. Когда-то, много лет назад, он был без ума влюблен в красивую девушку, которая повстречалась на его пути. Он с самозабвением ухаживал за ней, не давал ей прохода, приглашал в гости, сам ходил к ней в дом, будучи уже курсантом военного училища, заваливал ее цветами. А после выпуска даже предложил выйти за него замуж. Но она отказала. Отказала просто и без сожаления, объяснив свой отказ желанием продолжить учебу и получить практику не в каком-нибудь потерянном в бескрайнем просторе огромной страны гарнизоне, а в большом городе, в котором есть все для продолжения и образования, и занятия наукой. Виктор уехал в тот самый испугавший ее отдаленный гарнизон, где не было ни больницы, ни поликлиники, ни даже порой простого врача.