Присутствующие столпились вокруг "пирс-эрроу". Из кабины грузовичка выбрался мужчина, в котором Макхью узнал Стоувера, измазанного с ног до головы машинным маслом. Он рассмеялся в объектив, отцепил буксировочное приспособление, сел в фаэтон и завел двигатель. Возникло огромное облако черно-голубого дыма, и раздался ужасный грохот. Затем Стоувер беседовал с Габриель, показывал ей снимки автомобиля, когда он был новым, и утверждал, что после восстановления он снова будет таким же. Стоувер объяснил, что предстоит сделать, и предложил всем снова встретиться через несколько недель.

Затем камера показала автомобиль уже полностью разобранным на детали, лежащие на цементном полу мастерской. Картина сопровождалась комментариями об очистке, проверке и замене необходимых деталей, многие из которых изготавливались здесь же. Алюминиевый корпус, очищенный от краски, стоял на козлах. Огромный мотор был подвешен на цепях. Рама лежала поодаль.

– ...машина сделана так, чтобы служить вечно, – объяснял Стоувер. – Одни поперечные тяги изготовлены из труб пяти дюймов в диаметре...

Затем следовала завершающая стадия сборки, двенадцать слоев покраски, и автомобиль, скользящий по холмам Сан-Франциско, останавливался перед отелем "Фейрмонт" со Стоувером за рулем и Габриель, сидящей рядом с ним.

Экран погас.

– Вот и все. Все остальное мы собирались показать во время шоу. – Она начала перематывать фильм. – Макхью, я, действительно, с удовольствием убью вашего Джонни Стоувера.

– Это можно понять. Значит, вы собирались выйти с этим в эфир ровно неделю назад?

– Да. И знаете что? Если он объявится через неделю или через три месяца, мне все равно придется делать эту передачу, быть любезной и веселой и вести себя так, как будто он самый удивительный человек на свете. И все потому, что мой продюсер вложил в этот фильм две тысячи долларов. А кто-то еще говорит о проституции.

Макхью потянулся в кресле.

– Помимо подготовки передачи у вас были какие-нибудь другие контакты со Стоувером, Габриель?

Заметив, как холодно она взглянула на него, он постарался поправиться.

– Я не хочу вмешиваться в ваши личные дела, но это очень важно. Мы до сих пор не знаем, скрылся ли он по собственному почину, или с ним что-то случилось. Я могу сказать вам конфиденциально, что он работал над оборонными проектами, и федеральные службы обеспокоены. А тут еще убийство, которое, как мы думаем, связано с этим делом. Поэтому приходится проверять каждый след.

Он услышал тихий вздох и видел, как белые зубки покусывали полную губу.

– Вы имеете в виду гангстера, убитого в квартире его девушки?

– Именно.

– Понимаю. Я не вижу причин не отвечать на ваши вопросы, Макхью. Наши отношения были приятными, но сугубо деловыми. Всего, я полагаю, мы встречались раз двадцать для того, чтобы обсудить фильм и сценарий передачи. Стоувер не всегда знал, сколько ему потребуется времени, чтобы подойти к определенной стадии работы. Однажды возникли трудности с поставкой запчастей. В другой раз ему пришлось уехать из города на несколько дней. Несколько раз мы вместе ужинали или выезжали в город после шоу. Он попытался переспать со мной, но из этого ничего не вышло.

Макхью почувствовал, что он снова зашел в тупик.

– Следовательно, вас связывал только автомобиль. Мне казалось, что он и купил-то его у вас.

– Ну да. Я однажды заехала перекусить, а он припарковался рядом в своем черном "дюзенберге", который вы видели в фильме. Он представился и сказал, что он коллекционер и хотел бы купить мой "эрроу". К тому времени я была готова продать его. Он жрал галлон бензина на каждые пять миль, двигатель барахлил, и я вечно попадала из-за этого в дурацкое положение на работе. На стоянке он занимал место двух машин, а чтобы на нем развернуться, нужно было футбольное поле.

– Вы ведь миниатюрная девушка. Как вы вообще завели себе такого монстра?

Она усмехнулась.

– Макхью, я занимаюсь шоу-бизнесом. Я должна привлекать внимание, а это стоит денег. Бюджет моей передачи невелик, а конкуренция со стороны других программ велика. Давайте называть вещи своими именами – я работаю за чашку кофе и булочку, да еще за то, чтобы мое имя регулярно появлялось на экране. Тогда, может быть, через пару лет я и займу положение получше. Пока же я не могу позволить себе водить белого медведя на веревочке, но могу потратить сотню долларов на чудовище, которому каждый невольно смотрит вслед. Я к нему даже привязалась.