— Одного только не понимаю, как твою волшбу на доме не заметили, — вновь заговорил воин, оглядывая внутреннее убранство временного пристанища.

— Так многие поляне такие замки имеют, даже из царских приближенных. Больше скажу, в царской сокровищнице хранится много примечательных вещей. — хмыкнул Дарей. — А теперь надо прибраться, пылищи-то сколько.

Радмир тяжело опустился на скамью, уставясь в пол, а хозяин принялся что-то разыскивать. Он все бродил по дому, заглядывая то за печь, то в подпол, то под кровати.

— Что потерял? — безучастно спросил воин-странник.

— Билуг! — крикнул чародей. — Билуг, ну-ка быстро явись пред очи мои.

Откуда-то с потолка послышался шорох, заскрипели половицы, и пред чародейские очи предстал чумазый мужичок ростом по колено хозяину дома. Он почесал под всклокоченной бородой, потом подбоченился и воззрился на Дарея.

— Явилси- таки, — неожиданным басом выдал мужичок.

— Явилси, — в тон ему ответил Дарей. — Билуг, что с моим домом? Я тебе наказал его в чистоте держать, чтобы по приезду я мог себя вольготно здесь чувствовать, а ты что?

— Чего ворчишь, хозяин? — ответил зевая Билуг. — Тебя почитай пятьдесят годков тута не было, я уж думал, что ты помер. А чего тогда спину гнуть?

— Горшком-то самоваром пользоваться небось тебе это не мешало? — напустился на домового чародей.

— И нашел, чем попрекнуть, — обиделся Билуг. — А жрать я чего должон был? Ты ж меня к дому своему привязал, как мне сироте выжить-то было?

— Ну и нахальный же ты, Билуг. Когда я тебя привязывал? По дружбе бездомного приютил, да попросил только дом в чистоте беречь, — покачал головой Дарей.

— Не пыхти ты, батюшка, — отмахнулся домовой. — Сейчас приберу. Долго что ль?

И принялся за работу. А чародей подсел к Радмиру, все так же безучастно сидящему на скамье, и положил товарищу руку на плечо. Воин не отреагировал, только тяжело вздохнул.

— Мы найдем ее, — уверенно сказал Дарей. — Вызволим нашу Белавушку.

— А есть ли кого еще вызволять? — глухо спросил воин, и чародей отшатнулся от пустого взгляда товарища.

— Да что ты ее хоронишь? — возмутился чародей. — В ней Зверь есть, с ним не так легко справиться.

— Что-то утащить ее Зверь не помешал.

— Помешал. Если бы не вторая личина, ее бы сразу забрали, а ты видел, как она боролась.

— Это я во всем виноват! — вдруг отчаянно воскликнул Радмир.

— Да что ты говоришь-то, друже? — возмутился Дарей. — Опомнись.

— Она же говорила, чтобы я боярина не трогал! А я все равно полез. Из-за меня она силу использовала, из-за меня! — он схватился за голову.

— Глупости. — отмахнулся Дарей. — Она предупреждала, потому что знала, чем это для тебя закончится. Может боялась не успеть. Ее увидели еще с Семиречья, когда от ядовитых тварей отбивались. Я уверен. Почему только тянули и не забрали сразу мне не понятно. Она ведь знала, что будет. Разве ты не понял?

— Знала… И ничего не сказала, ничего! — снова воскликнул Радмир. — Я ведь ее столько спрашивал.

— Значит боялась рассказывать. Белавка- девка вздорная и шумная, но умная. Защищала нас от того, что знала, вот и молчала. Все одно изменить бы уже ничего не смогли. Хватит душу себе рвать, друже. Соберись. Сначала все вызнать надо, потом действовать. А терзания- удел слабых. Ты ведь всегда сильный духом был. — и чародей потряс товарища за плечо.

— Был. Теперь ослаб, — поник головой Радмир.

— Глупости, — снова отмахнулся чародей и решил пока товарища не трогать, но глаз не спускать.

Билуг тем временем прибрал дом, вычистил, вымыл. Волшба домового в Полянии разрешалась, ибо домовые завсегда дому польза. Дарей достал из бермятовой торбы продукты и занялся готовкой, поглядывая на товарища. Тот еще какое-то время сидел с поникшими плечами, потом встряхнул головой, распрямился и ударил кулаком о стену.

— Ты прав, — сказал от чародею. — Сижу, будто похоронил уже. Поборемся за Белаву, разберемся со здешними богами.

— Вот и дело, — кивнул Дарей.

После обеда, в котором активно участвовал только домовой, мужчины лишь слегка притронулись, чародей отправил вестника Лихому. Ответ пришел в виде самого Лихого и четырех разбойников, постучавшихся в ворота чародеева дома условленными четырьмя ударами с промежутками. Билуг с ворчанием впустил их.

— Ходють всякие, грязь носють, — бубнил домовой. — Еще, небось, и пожрать не против.

— Билуг, — возмущенно прикрикнул на него хозяин дома. — Ты как гостей встречаешь?