— Ружья сделаем, — вместо бойка будут.

— А… только я не понял, а они то тут причем?

— Капсюлей — то нет, а из чего и как их делать, я не знаю. — Алексей посмотрел на друга в упор, — Понял?

— А что для патрона еще и капсюль, какой-то, нужен?

— Нам уже нет.

Эх, хорошо когда товарно-денежные отношения избавляют от физического труда.

Алексей рассматривал образцы ружей лежащие на столе. Старый оружейник довольно крякал пересчитывая золотые, собирал их по стопкам и аккуратно раскладывал по мешочкам.

— А зачем гравировку нанес?

— Как зачем? — гном почесав седую бороду, не отвлекаясь от пересчета денег ворчал, — Для красоты.

— А нафига нам здесь эта красота? — не унимался Колян, — Я тебя спрашиваю? Нафига ты её тут выделывал? Ты небось и денег за нее взял, да?

— Конечно, как без этого — то.

— Ну и на кой хрен она здесь взялась? Тебя ведь ни кто об этом не просил!

Гном отложил последний кошелек, взглянул на Коляна и, задрав палец, поучительно провозгласил.

— Потому, что это моя работа, и это знак того, что я, а ни кто-либо другой ее исполнил! — и более спокойно, — Понял?

— Знак качества значит. — пробормотал Колян.

— Что?

— Ничего.

Вдвоем они стали сгребать ружья, похожие на большие револьверы в рюкзак.

— Ты вот знак качества поставил, а что выковал, — не знаешь, — Колян злорадно ухмыльнулся и прищурил глаз, — Может мы этим сортиры чистить собрались. А?

— А мне все ровно, хоть к дракону в задницу лезьте, главное, что не сломается, а это я гарантирую.

Гном отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Уже поднимаясь к себе в "хоромы" Алексей подумал, что не даром заставлял Коляна целую неделю, пока ковались ружья, крутить патроны.

Теперь можно будет сразу по приходу испытать, так сказать местное ноу-хау.

— Тоху на испытания звать будем? — Колян, складывалось впечатление, просто спал в его мыслях.

— Конечно, нужно приобщать представителей темного народа к жизни просвещенных.

— Как заговорил…

Колян притормозил.

— Надеюсь ты понимаешь, что если ничего не получится, то бить тебя вдвоем будет намного легче, за бесцельное, так сказать, разбазаривание общественного достояния?

Леха усмехнулся, полуобернулся к Коляну.

— Я смотрю, ты тоже тут фразы загибаешь, значит уже нашел, как все это компенсировать, и кстати, зная тебя, — Алексей откровенно давил лыбу, — я уверен, что ты уже давно откладывал часть выручки на, как бы это по мягче сказать, непредвиденные обстоятельства, и скорее всего, уже давно присвоил ее себе, разве не так?

Колян замахал руками и стал протестовать, и возмущаться, поминутно вспоминая о недоверии, как о самом большем пороке человечества, граничащем с паранойей.

— Вижу что прав, так что, бить, скорее всего придется тебя, с чем я тебя и поздравляю. — Леха с удовольствием процитировал любимую Колянову фразу, — Пора бы проверить отчетность, да?

— Двадцать процентов.

— Да щазз…

— Это совсем немало, учитывая проделанную мной работу…

Колян уже с упоением торговался, забыв напрочь о предстоявших испытаниях.

— Колян хватит, хорош пургу нести… работу он, видите ли, проделал, меньше чем на половину не соглашусь, и баста. Понял?

— Ну фиг с тобой, забирай… вот жадные же люди до добра чужого, — весь красный Николай выглядел воплощением неправедно обобранного трудяги, — и откуда в тебе столько жадности, последнюю крошку изо рта забрать готов, изверг…

Алексей, привычный к таким тирадам, злорадно щурился и нахально улыбался с видом победителя.

— Ну-ну, стрелять-то пойдешь?

А что Коляну делать оставалось, послушно пошел сзади, правда, возмущаться мелочности всяких "людоедов-живоглотов", которые ни себе — ни людям, не перестал.

Тоха, вопреки "общественному" мнению оказался дома, и всю дорогу до удаленной пещеры, намеченной в роли полигона, доставал всех разглагольствованиями по поводу вредности женщин, которые везде одинаковые и думают только об одном, причем одним и тем же местом.

Справедливый же вопрос об осложнениях в, казалось бы, счастливой и чистой плотской любви, и в особенности о возникновении царапин на шее и синяка под глазом, просто проигнорировал.