– У нас тут, сами знаете, сэр. Придётся по грязи полазить. Лично я предпочитаю форму экономить. А Вам я бы посоветовал разуться и закатать брюки повыше. Ботинки можно оставить тут в квартале. На рисовых чеках они Вам точно не понадобятся. А в ботинках Вы непременно поскользнётесь и вляпаетесь.

Воксман пропускает мой совет мимо ушей. Ну, это его дело. Если у человека нет здравого смысла, чем ему поможешь? – И добровольцев я, помнится, просил собрать двести человек, а у Вас от силы пятьдесят. Причем – одни пацаны.

– Не пятьдесят, а семьдесят два, сэр. А то, если хотите, давайте ещё разик прогуляемся по кварталу. Если Вам удастся собрать ещё пять человек, я дам Вам… пусть будет: сто баксов. Только, чтобы пари не оказалось односторонним, давайте и наоборот: если пятерых не наберём, то сотенная с Вас – мне. По рукам?

– Ладно, депьюти, не будем на дурацкие пари время терять. Семидесяти двух добровольцев вполне достаточно, – Он прекрасно понимает, что ещё пять добровольцев он просто так не найдёт, а сотенной ему жаль, – Как намереваетесь делать прочесывание?

Наконец-то! Первая разумная фраза за всё утро. Всё-таки Воксман не совсем дурак, просто опыт нулевой, а самомнение – раздуто. Честно говоря, я ждал худшего: что он сейчас начнёт сам руководить налево и направо, а местные на него плюнут и пойдут по своим делам.

– Начнём с вон тех зарослей на западе.

– Почему не с огородов?

– На огородах за несколько часов тело не спрячешь. Есть исключения из правил, но средне-статистические китайцы в этих кварталах встают затемно и каждую головку капусты обхаживают как младенца. Если кто-то что-то сделал с их любимым огородом, тут бы такой шум поднялся! Прятать тело на китайских огородах – всё равно что просто бросить труп посреди квартала.

– Логично. Ну, тогда приступайте.

Приступаем. Первичный инструктаж добровольцев: пропал наш сосед, мистер Чен Те-Шенг, пятидесяти четырёх лет от роду. В лицо его все знают. Объект розысков ушёл из дому вчера после четырех часов пополудни, до сих пор не вернулся. Скорее всего, плохо стало. Немолодой всё-таки человек, сердечный приступ мог случиться. Надо найти. Если найдем тело, ничего не трогать, немедленно докладывать лично мне. Если кто увидит что-то необычное: предмет одежды, сумку, и в том же духе, ни в коем случае не поднимать. Повторяю: ничего не трогать и не поднимать. Сразу докладывать.

Теперь специальная инструкция. Для пацанов. За мелкими животными не гоняемся, птичьи гнезда не разоряем. Смотрим под ноги. Змей – обходим. Змея сама на вас не полезет, ей тоже жить хочется. Все прониклись важностью задачи? Вопросы?

Что делать, если старик живой? Просто. Если в сознании. Вежливо поклониться и поздороваться как положено! Про самочувствие спросить. Если не в сознании. Оказать первую помощь. Хотя нет, отставить! Только вреда наделаете. Вы умеете оказывать доврачебную помощь, сэр? Научились в армии? Отлично. Вот, пацаны: дядюшка Нэйтан будет нашим медиком на сегодня. Все слышали? Если Мистер Чен без сознания – зовём дядюшку Нэйтана. Ещё вопросы?

Можно ли разок шмальнуть из моего пистолета? Где ты видишь у меня пистолет, молодой человек? Нет, из пистолета господина следователя разок шмальнуть нельзя. Почему? Потому, что у него патроны подотчетные, вот почему! Впрочем, у меня тоже. Один раз шмальнуть – это два часа заполнять бумажки. Никакого удовольствия от стрельбы, заявляю на своём горьком опыте. Хорошо, если конкретно ты найдешь мистера Чена, я доверю тебе поучаствовать в разборке и чистке моего личного оружия, лады? Да-да, и наручники потрогать дам! Конечно, настоящие! Других не держим. Всё, пацаны, остальные вопросы зададите потом. Выдвигаемся на исходные. Бегом марш!

Через двадцать минут мои добровольцы выстроены в цепочку и с весёлыми криками прочесывают подлесок. Мы с Воксманом двигаемся сзади, осуществляя общее руководство и контроль качества. Раздвигая высокую траву босыми ступнями, я внимательно смотрю под ноги. За четырнадцать лет после Обвалавесь металл и пластик собрали, но в кустах навроде этих ещё изредка можно напороться на разбитую бутылку. Воксман топчет траву армейскими ботинками. Надо сказать, в лесу ботинки – довольно полезная штука. Зря я оставил дома сандалии.

– А пацаны – так это даже лучше. Взрослые будут думать не про тело, а про свой огород. Или про свою делянку на свалке, или про мастерские, или что там у них ещё, – Замечает Воксман.

– Я тоже так считаю, сэр, – Киваю я, – Пацаны нам больше подходят. И у нас достаточно взрослых, чтобы держать ребятню под контролем. Где-то через час закончим рощу, можно приступать к канавам.

– К канавам?

– Оросительные канавы. Самое вероятное место. Честно говоря, если бы мне нужно было быстро избавиться от трупа, я бы пристроил его именно в канаве.