– Толпа будет, – пояснял Ривз, – человек двести. Сами увидите. Отойдите вместе с ними, как будто опасаетесь новых выстрелов.

Ривз показал, как сделать несколько шагов назад, отклонившись всем телом.

С кофе они пили штайнхагер [44] . Ривз расспрашивал его о семейной жизни, о Симоне, Джордже. Говорит ли Джордж по-английски или только по-французски?

– Он изучает английский, – ответил Джонатан. – От меня толку мало, я ведь провожу с ним не очень много времени.

На следующее утро Ривз позвонил Джонатану в гостиницу вскоре после девяти. Карл заедет за ним в 10.40 и отвезет в больницу. Рудольф тоже поедет. В этом Джонатан не сомневался.

– Удачи, – сказал Ривз. – Увидимся позже.

Джонатан сидел внизу в холле и читал лондонскую «Тайме», когда на несколько минут раньше, чем полагалось, вошел Рудольф.

– Доброе утро, герр Треванни! – произнес он. Рудольф и Джонатан сели на заднее сиденье большой машины.

– Надеюсь, у вас будут хорошие результаты анализов! – любезно сказал Рудольф.

– Я и с врачом намерен поговорить, – не менее любезно отозвался Джонатан.

Он был уверен, что Рудольф его понял, но тот выглядел несколько озадаченным.

– Wir werden versuchen [45] … – пробормотал он. Джонатан вошел в больницу вместе с ним, хотя Рудольф до этого говорил, что один сходит за результатами, а заодно узнает, свободен ли доктор. Карл пришел на помощь в качестве переводчика, так что Джонатан все прекрасно понял. В общем, Карл, как казалось Джонатану, держался нейтрально, и наверное, так оно и было. Однако, по мнению Джонатана, выглядело все очень странно, будто каждый играет какую-то роль, притом плохо, да и сам он тоже играл. В вестибюле Рудольф подошел к столу, за которым сидела сестра, и спросил у нее результаты анализов господина Треванни.

Сестра тотчас стала перебирать запечатанные конверты различных размеров, сложенные в коробку, и извлекла оттуда конверт размером с деловое письмо с фамилией Джонатана.

– А нельзя ли мне повидать доктора Венце-ля? – спросил Джонатан у сестры.

– Доктора Венцеля?

Она заглянула в толстый алфавитный справочник, нажала на кнопку и сняла телефонную трубку. Поговорив с минуту по-немецки, она положила трубку и уже по-английски сказала Джонатану:

– Доктор Венцель сегодня весь день занят, как сказала его сестра. Хотите записаться к нему на прием завтра в десять тридцать утра?

– Да, хочу, – ответил Джонатан.

– Очень хорошо, я вас запишу. Но его сестра говорит, что в конверте информации более чем достаточно.

Джонатан и Рудольф направились к машине. Рудольф выглядит разочарованным, подумал Джонатан, или это ему кажется? Как бы там ни было, толстый конверт у него в руках, а в нем – заключение.

Сев в машину, Джонатан извинился перед Рудольфом и вскрыл конверт. В нем оказалось несколько страниц с отпечатанным на машинке текстом, и Джонатан тотчас обратил внимание на то, что многие слова схожи с французскими и английскими терминами, которые он знал. На последней странице, однако, два абзаца были на немецком. Там же он увидел длинное слово, обозначающее наличие желтых компонентов. У Джонатана екнуло сердце, когда он прочитал «210 000 лейкоцитов», а это было больше, чем в последнем французском отчете, и больше, чем когда-либо прежде. Джонатан даже не пытался разобрать, что написано на последней странице, и сложил листки. Рудольф что-то произнес вежливым тоном, протянул руку, и Джонатан отдал заключение, возненавидев документ, – а что еще ему оставалось делать, да и вообще, какое это теперь имело значение?

Рудольф велел Карлу трогаться.

Джонатан смотрел в окно. Он не требовал у Рудольфа объяснений. Лучше уж самому поработать со словарем или Ривза попросить. В ушах у Джонатана зазвенело, он откинулся на спинку сиденья и попытался глубоко дышать. Рудольф взглянул на него и тотчас опустил стекло.

Карл сказал, обращаясь к ним через плечо:

– Господа, герр Мино ждет вас обоих к обеду. Потом, возможно, поедем в зоопарк.

Рудольф хохотнул и ответил что-то по-немецки.

Джонатан хотел было попросить, чтобы его отвезли в гостиницу. Но что он там будет делать? Корпеть над заключением, ничего в нем не смысля? Рудольф пожелал, чтобы его где-нибудь высадили. Карл оставил его возле канала. Рудольф протянул Джонатану руку и обменялся с ним крепким рукопожатием. После этого Карл направился к дому Ривза Мино. Солнечные лучи скользили по водам Альстера. Маленькие лодочки весело покачивались на якорях, а две-три плавали по озеру, простенькие и чистые, как новые игрушки.

Дверь Джонатану открыла Габи. Ривз разговаривал по телефону, но скоро закончил.

– Привет, Джонатан! Какие новости?

– Не очень хорошие, – прищурившись, ответил Джонатан. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, слепили глаза.

– А как заключение? Можно его посмотреть? Вы там все поняли?

– Нет, не все.

Джонатан протянул конверт Ривзу.

– С врачом тоже встречались?

– Он был занят.

– Садитесь, Джонатан. Выпьете что-нибудь? Ривз подошел к одной из книжных полок, на которой стояли бутылки.

Джонатан сел на диван и откинул голову. Он чувствовал себя опустошенным, обескураженным, но слабости, по крайней мере, не испытывал.

– Это заключение хуже, чем французское? Ривз подсел к нему с виски и водой.

– Примерно такое же, – ответил Джонатан. Ривз взглянул на последнюю страницу, содержащую рекомендации.

– Вы должны остерегаться даже незначительных ранок. Интересно.

И ничего нового, подумал Джонатан. У него даже пустяковая царапина подолгу кровоточит. Джонатан ждал не столько комментария Ривза, сколько перевода.