этот берег и рисковал жизнью ради такого недостойного предприятия? Нет, Элис, мой истинный замысел потерпел неудачу и поэтому остается тайной для всего мира. Но преданность моему делу толкнула меня на тот шаг, кото¬ рый ты так безрассудно порицаешь. Полковник Говард пользуется уважением тех, кто находится у власти, и его можно обменять на какого-нибудь более полезного чело¬ века. Что же касается его воспитанниц, то ты забыла, что их отечество — Америка, если только они не обретут его раньше —под гордым флагом фрегата, который ждет их сейчас в открытом море. — Ты говоришь о фрегате! — сказала Элис, проявляя внезапный интерес к его словам. — Это единственное ваше судно, на котором вы можете уйти от врагов? — Элис Данскомб, по-видимому, мало следила за со¬ бытиями, если задает мне такой вопрос! — с надменным видом ответил лоцман. — Вопрос этот должен был звучать так: «Единственное ли это судно, от которого должен уйти неприятель?» — Ах, до правильных ли выражений мне сейчас! —< вскричала Элис, и крайняя тревога обозначилась на ее лице, — Я случайно подслушала часть плана, имеющего целью уничтожить внезапной атакой все американские корабли, находящиеся в наших водах. — Такой план, моя милая Элис, можно внезапно при¬ нять, но не претворить в жизнь. Кто же были эти гроз¬ ные заговорщики? — Не знаю... не нарушу ли я своего долга перед ко¬ ролем, сообщив тебе эти сведения? — нерешительно ска¬ зала Элис. — Пусть будет так, — холодно ответил лоцман. — Воз¬ можно, это спасет от смерти или плена многих королев¬ ских офицеров. Я уже сказал тебе, что, пожалуй, это по¬ следнее мое посещение Англии и, стало быть, Элис, наш последний разговор... — И все же, — сказала Элис, все еще следуя течению своих мыслей, — большой беды не будет, если я поста¬ раюсь помешать пролитию человеческой крови и особен¬ но если я принесу пользу тем, кого давно знала и ува¬ жала. — Да, это простая точка зрения, которую легко оправ¬ дать, — с видимым безразличием подтвердил лоцман. —« Однако король Георг может обойтись безболезненно без 735

части своих слуг — список его жалких фаворитов так дли¬ нен! — В доме полковника Говарда последнее время жил некий Диллон, который недавно таинственно исчез,- — ска¬ зала Элис. — Вернее, он был взят в плен твоими товарища¬ ми. Ты слышал о нем, Джон? — Я слышал об одном негодяе, который носил это имя, но мы никогда не встречались... Элис, если небу угодно, чтобы это свидание наше было последним... — Он был в плену на «Ариэле», — продолжала она, по-прежнему не считаясь с напускным равнодушием собе¬ седника, — и, когда его отпустили под честное слово, он за¬ был о своем обещании и нарушил его самым бессовестным образом. Вместо того чтобы совершить обмен, который был условием его освобождения, он замыслил измену против тех, кто взял его в плен. Это была самая гнусная измена! Ибо к нему относились великодушно, и он наверняка полу¬ чил бы свободу. — Он был самым подлым негодяем! Но, Элис,.. — Выслушай меня, Джон! — настаивала она, как бы подстрекаемая еще больше его безразличием. — Я не хочу говорить слишком строго о преступлениях Диллона, пото¬ му что его уже нет в живых. Одну часть его плана, долж¬ но быть, постигла неудача, ибо он собирался уничтожить ту шхуну, которую вы называете «Ариэлем», и взять в плен молодого Барнстейбла. — Из этого у него ничего не вышло! Барнстейбл спас¬ ся, «Ариэль» же погиб от десницы более мощной, чем лю¬ бая другая на свете. «Ариэль» потерпел крушение. — Значит, фрегат остался единственным средством вашего спасения! Спеши, Джон, оставь свой гордый и бес¬ печный вид, ибо еще настанет час, когда все твое мужество не поможет тебе против махинаций тайных врагов! Этот Диллон дал знать в ближайший порт о появлении ваших судов, чтобы оттуда выслали эскадру и отрезали вам от¬ ступление... По мере того как она продолжала, лоцман утратил свою наигранную беспечность и при тусклом свете звезд пытался по лицу ее угадать смысл еще не досказанных ею слов. — Откуда тебе это известно, Элис? — быстро спросил он. — И какие суда он назвал? — Я невольно подслушала разговор, и... Я не знаю, 736

Джон, могу ли я забыть свой долг по отношению к кбро^ лю... Но нельзя требовать от слабой женщины, встретив¬ шей человека, к которому она когда-то питала склонность, чтобы она молчала, когда одно сказанное вовремя слово может избавить его от опасности! — «Когда-то питала склонность»! Так ли это, Элис? — спросил лоцман с отсутствующим видом. — Но, может быть, ты что-нибудь слышала о величине этих судов? Мо¬ жет быть, тебе известны их названия? Назови мне их, и первый лорд вашего британского адмиралтейства не даст такого точного отчета об Р1Х вооружении, какое могу дать я; заглянув в мой собственный список. — Я слышала их названия, — с нежной грустыо сказа¬ ла Элис, — но имя человека, который мне до сих пор дорог, звучало в моей душе, и я не могла их запомнить. — Ты та же Элис, которую я когда-то знал! Значит, они говорили обо мне? Что же было сказано о Пирате? Нанесла ли его рука удар, который заставил их дрожать в своем доме? Не называли ли они его трусом, дитя? — Они говорили о тебе в таких выражениях, что их слова причинили боль моему сердцу. Ибо легко забыть прошедшие годы, но нелегко забыть чувства, волновавшие человека в юности! — Да, отрадно знать, что, несмотря на все громкие насмешки, подлые рабы трепещут при моем имени в сво¬ их тайных убежищах! — воскликнул лоцман, снова прини¬ маясь быстро шагать взад и вперед. — Вот что значит вы¬ деляться из толпы и быть первым среди людей твоего призвания! Я еще надеюсь дожить до того дня, когда сам Георг Третий будет трепетать при имени моем в стенах своего дворца! Элис Данскомб слушала его в глубоком и грустном молчании. Она поняла, что последнее звено в цепи их взаимной привязанности порвалось и что слабость, неволь¬ но овладевшая ею, не встретила в нем никаких ответных чувств. На мгновение Элис опустила голову на грудь, но тотчас же встала и с обычной мягкостью обратилась к лоц¬ ману, говоря теперь уже более спокойным тоном: — Я сказала все, что тебе полезно было бы знать. А те¬ перь нам пора расстаться. Что? Так скоро? — удивился он, вздрогнув и взяв ее за руку. — Но это слишком короткое свидание, Элис, перед столь долгой разлукой! 737

»= Короткое или долгое, все равно оно должно было окончиться, — ответила она. Твои товарищи, наверно, уже готовы к отплытию, да и тебе, я думаю, совсем не хочется остаться здесь на берегу. Если ты снова посетишь Англию, надеюсь, ты вернешься сюда с иными чувствами к своему отечеству. Желаю тебе счастья, Джон, и да бла¬ гословит тебя бог в милосердии своем! — Я хочу лишь, чтобы ты молилась за меня! Однако ночь темна, и я провожу тебя до дома. — Не нужно, — с женской сдержанностью ответила она. — Невинный бывает так же неустрашим, как самый храбрый воин. А здесь и бояться нечего. Я пойду по тро¬ пинке, которая минует дорогу, занятую вашими солдата¬ ми, и не встречу на ней никого, кроме того, кто всегда готов защищать беззащитных. Еще раз говорю тебе, Джон: прощай! — Голос ее дрогнул, когда она продолжала:—^ Ты разделишь судьбу всех людей, и к тебе придут минуты заботы и слабости. В такие минуты вспомни о тех, кого покинул на этом ненавистном тебе острове, и, возможно, среди них ты вспомнишь женщину, которая искренне же¬ лала тебе благополучия. — Да будет с тобой бог, Элис! — сказал он, тронутый ее волнением и забыв на миг свои честолюбивые мечты. — Но я не решаюсь отпустить тебя одну... — Здесь мы расстанемся, Джон, — твердо сказала она, — и навсегда! Это будет лучше для нас обоих, ибо, боюсь, у нас слишком мало общего. Она тихо отняла свою руку, которую он продолжал держать, и, еще раз прошептав: «Прощай», — поверну¬ лась и медленными шагами направилась в сторону мона¬ стыря. Первым побуждением лоцмана было последовать за ней, чтобы ее проводить, но в этот миг на скалах раздались воинственные звуки барабана, а на берегу пронзительно засвистала боцманская дудка, извещая солдат и матросов о том, что отваливает последняя шлюпка. Услышав сигнал сбора, этот своеобразный человек, ко¬ торый давно научился подавлять в груди свои бурные чув¬ ства ради призрачных честолюбивых надежд, отчасти пи¬ таемых гневом и презрением, в задумчивости направился к берегу. По дороге он встретил солдат Борроуклифа* Обезоруженные, но свободные, они мирно возвращались к.себе в казармы, К счастью для этих людей, лоцман был

слишком поглощен своими мыслями, чтобы обратить внимание на этот акт великодушия Гриффита, и очнулся лишь тогда, когда ему заступили дорогу и слегка хлопнули по плечу. Он поднял глаза и увидел перед собой Борроу- к лиф а. — События нынешней ночи, с^«р, свидетельствуют о том, что вы не тот, за кого вас можно принять, — заявил капитан. — По-видимому, вы у мятежников адмирал или генерал. Это мне неясно, так как право командования до¬ вольно странным образом оспаривалось среди вас. Но, кому бы ни принадлежало высшее командование, я осмелюсь шепнуть вам на ухо, что вы поступили со мной низко. Да, повторяю, вся ваша компания поступила со мной чрезвы¬ чайно низко, а вы — в особенности! Лоцман изумился, услышав эту странную речь, произ¬ несенную с горечью человека, потерпевшего крушение всех надежд. Но он только махнул капитану рукой, чтобы тот ухо¬ дил, а сам направился дальше. — По-видимому, вы не совсем поняли меня, — упрямо продолжал офицер.— Послушайте, сэр, вы поступили со мной низко! Неужели вы думаете, что я стал бы говорить это джентльмену, не имея в виду предоставить, ему воз¬ можность излить свой гнев? В руках у Борроуклифа было два пистолета: один он держал за рукодтку, а другой — за дуло. Офицеру даже показалось, что при виде их лоцман ускорил шаги. Глядя ему вслед, капитан бормотал про себя: — Ну конечно, он всего лишь лоцман! Настоящий джентльмен тотчас понял бы столь прозрачный намек... А! Вот идет отряд моего достойного друга, который умеет отличать южную мадеру от вина, изготовленного на севере. У него глотка настоящего джентльмена. Посмотрим, как он проглотит тонкое напоминание о его проступках! Борроуклиф посторонился, чтобы пропустить направ¬ ляющихся к шлюпкам солдат морской пехоты, и стал с нетерпением дожидаться их командира. Мануэль, зная, что Гриффит возвратил пленникам сво¬ боду, остановился, чтобы убедиться, что никто, кроме ос¬ вобожденных его командиром, не ушел в глубь острова. Это случайное обстоятельство дало Борроуклифу* возмож¬ ность встретить Мануэля на некотором расстоянии от обоих отрядов. 739

— От всей души приветствую вас, сэр! — сказал Бор- роуклиф. — У вас была неплохая фуражировка, капитан Мануэль! Мануэль отнюдь не был расположен ссориться, но в голосе Борроуклифа1 было нечто такое, что заставило его ответить: — Она была бы еще лучше, сэр, если бы мне предста¬ вился случай отплатить капитану Борроуклифу за его лю¬ безное обращение. — Пощадите мою скромность, сэр! Вы, должно быть, забыли, как уже расплатились со мной за мое гостеприим¬ ство: два часа я вынужден был жевать эфес собственной шпаги, да, кроме того, меня весьма бесцеремонно толкнули в угол, а одного из моих солдат дружески потрепали по плечу ружейным прикладом. Черт побери, сэр, я считаю, что неблагодарный человек — это всего лишь одна из раз¬ новидностей скотины. — Если бы вместо солдата дружески потрепали по пле¬ чу офицера, — с похвальным хладнокровием возразил Ма¬ нуэль, — это было бы гораздо более справедливо. И шом¬ пол мог бы вполне заменить приклад, чтобы свалить с ног джентльмена, который залил за галстук столько вина, сколько потребовалось бы, чтобы утолить жажду четырех бродячих скрипачей. — Какая черствая неблагодарность по отношению к превосходному напитку с южных склонов гор, который вы сами так хвалили! И мне вы нанесли такое оскорб¬ ление, сэр, что я вижу лишь один способ кончить этот словесный поединок, который может продолжаться до утра. — Выбирайте любой способ для решения нашего спора, сэр. Надеюсь, однако, что вы не будете опираться при этом на ваше «врожденное чутье», после того как вы уже однажды приняли капитана морской пехоты, находя¬ щегося на службе у конгресса, за влюбленного, спешаще¬ го в какое-то укромное местечко. — С таким же успехом вы могли бы ущипнуть меня за нос, сэр! — сказал Борроуклиф. — Даже такой лостур.ок я счел бы более заслуживающим извинения! Выбирайте пистолет, сэр! Они заряжены для совсем иного дела, но, конечно, не откажутся послужить нам и сейчас. ' — У меня самого есть пара пистолетов, заряженных 740

для любого дела, — ответил Мануэль, доставая из-за пояса пистолет и отходя на несколько шагов. — Вы, я знаю, едете в Америку, — с невозмутимым видом сказал Борроуклиф, — и мне очень приятно, что ра¬ ди меня вы отложили поездку на несколько минут. — Стреляйте и защищайтесь! — рассерженно вскричал Мануэль, приближаясь к противнику. Оба выстрела раздались одновременно, и к месту по¬ единка, заслышав тревогу, бросились солдаты Борроукли- фа и солдаты морской пехоты. Будь у первых оружие, при виде зрелища, которое представилось глазам солдат, не¬ пременно началась бы кровавая стычка. Мануэль лежал на спине, не подавая признаков жизни, а гордая осанка Борроуклифа сменилась полулежачим положением. — Неужели бедняга в самом деле убит? — с сожале¬ нием спросил английский капитан. — Что ж, он был настоящим солдатом и при этом почти таким же дураком, как и я! К счастью для англичан, в эту минуту Мануэль при¬ шел в себя. Он был только контужен пулей, задевшей его макушку, и теперь при помощи солдат поднялся на ноги. Минуту-другую он стоял, потирая голову и словно про¬ буждаясь ото сна, а затем, когда окончательно пришел в се¬ бя и вспомнил, что с ним произошло, тоже не преминул поинтересоваться участью противника. — Я здесь, мой доблестный инкогнито! — с искренним дружелюбием воскликнул Борроуклиф. — Покоюсь на гру¬ ди матери-земли, и мне только полезно, что вы пустили мне кровь из правой ноги. Хотя, думается, это можно было бы сделать и не раздробив кости. Вы, кажется, тоже ле¬ жали на груди нашей общей праматери... — Мне действительно пришлось полежать несколько минут, — ответил Мануэль, — ваша пуля проехалась по моей голове. — Гм, по голове! — сухо заметил.Борроуклиф. — Одна¬ ко ваша рана, по-видимому, не смертельна. Что ж, придет¬ ся мне с первым же встречным беднягой, у кого тоже одна нога, поспорить, кому из нас достанутся обе: оказаться ка¬ лекой может и нищий и джентльмен! Вашу руку, Ману¬ эль! Мы пили вместе, потом дрались, теперь нам ничто не мешает стать закадычными друзьями на всю жизнь. — Конечно, — ответил Мануэль, продолжая потирать голову. — Против этого нельзя возражать. Но вам, вероят¬

но, нужен лекарь? Нельзя ли мне чем-нибудь помочь вам?.. Опять сигнал к отправлению! Быстро ведите солдат, сер¬ жант! При мне может остаться мой денщик, а пожалуй, я обойдусь и без его помощи. — Друг мой, вы самый правильный человек, как я говорю! — воскликнул Борроуклиф. — В вашей крепости нет слабых мест. Такой человек достоин быть во главе це¬ лого корпуса, а не отряда!.. Тише, Дрилл, тише! Обращай¬ тесь со мной так, будто я сделан из фарфора... Уходите, дорогой Мануэль, я слышу сигнал за сигналом. Там, по- видимому, нужны ваши исключительные умственное спо¬ собности, чтобы навести порядок при отправке. Быть может, Мануэль и обиделся бы, услышав столь прозрачный намек на крепость его черепа, но теперь в ушах у него шумело от полученной контузии, и он не вполне ясно все понимал. Он дружески распрощался с Борроуклифом, сердечно пожал ему руку, а затем, обме¬ нявшись теплыми словами, еще раз предложил ему свои услуги. — От всего сердца благодарю! Я и так в некотором долгу перед вами за то, что вы мне пустили кровь и тем предохранили меня от апоплексического удара. Дрилл уже послал нарочного в Б. за лекарем, а тот может привести сюда целый полк. Прощайте еще раз и помните, что, если вы когда-нибудь опять посетите Англию, уже в качестве друга, очень прошу вас повидаться со мной. — Не премину воспользоваться вашим приглашением, а если вам когда-нибудь придется вновь побывать в Аме¬ рике, обещайте и вы увидеться со мной. — Непременно! Мне понадобится ваша отличная го^ лова, если я вздумаю путешествовать среди грубых жите¬ лей лесов. Прощайте, сохраните меня навсегда в вашей памяти! — Я никогда не забуду вас, дорогой друг, — ответил Мануэль, почесывая голову, в которой так шумела кровь, что ему казалось, будто он слышит этот шум. Еще раз эти достойные люди пожали друг другу руку и, снова пообещав встретиться, расстались, как горестные влюбленные, расстались так, что перед их чувствами мерк¬ ла дружба Ореста и Пил ада 1, 1 Орест и Пил ад —в греческой мифологии два неразлуч¬ ных друга, чьи имена стали нарицательными. 742