Родной дом Иванок отыскал не сразу - так переменился их конец. Показалась ему изба, срубленная Ратибором и Нечаем, маленькой и неказистой в сравнении с боярскими хоромами, от коих он еще не успел отвыкнуть. Небольшой кудлатый песик забрехал, когда юноша спешился и стукнул кулаком в воротину.

–  Хозяева! Есть кто дома?

На песий брех выскочили две девочки-подлеточки годов десяти, удивленно уставились на плечистого кудрявого юношу в дорогой справе, груженную добром подводу и двоих всадников подле, а потом, сверкая пятками, кинулись в избу. Иванок последовал за ними, пока боярские холопы распахивали ворота и заводили подводу во двор.

На крыльце показалась торчинка с Дитем на руках. Удивленно ахнула:

–  Да неужто к нам? Да это?
– Иванка она не признала, пришлось назваться. После этого на подворье поднялась суета. Торчинка была дома одна с детьми - прочие разошлись по делам. Она закричала холопам, чтобы занялись конями и людьми, и, кланяясь, проводила Иванка в дом.

Вскоре.прибежала от соседей Светлана, за нею прискакал и Ратибор. Брату он не спешил радоваться - поздоровались как чужие и вместе сели за стол вечерять. Светлана ставила перед ними снедь, торчинка Аграфена распорядилась, чтобы сытно накормили Иванковых холопов.

Потом сидели друг напротив друга, неспешно пили квас. Ратибор постарел, в волосах и бороде мелькала седина, руки огрубели, лицо потемнело. Он холодно смотрел на ладного юношу, как смотрят на случайного гостя.

Иванок, прихлебывая квас, рассказывал о своем житье-бытье. Про княжескую опалу едва обмолвился - слишком была еще боль. Упомянул только, что в Киев больше не воротится.

–  И куда же ты теперя надумал?
– подал голос Ратибор, когда он замолк.
– Ежели к нам…

Он косо глянул на юношу, и Иванок понял, что тот хотел и не решался вымолвить - хоть и велика была у Ратибора изба и холопы уже завелись, а места не было. Кроме старших девочек-двойняшек, шестеро ребятишек мал мала меньше заполняли дом - последний только-только народился у Аграфены.

–  Почему к вам?
– Иванок обернулся на черноглазого скуластого мальчонку, сынка Светланы от половца.
– Мне путь далее, на заставу. На тот берег Роси…

–  Далековато тебя послали, - откликнулся Ратибор, и Иванку в его голосе послышалось облегчение.

–  Да я мимо проезжал. Ждану хотел увидеть…

–  Нет Жданы. Замуж пошла. Уж два года весной миновало, как замужем.

–  Где она сейчас?

–  А я почем ведаю? Уехала…

Хоть и ожидал чего-то подобного, но все равно после этих слов Иванку стало неуютно в родном доме.

–  Мне назавтра в путь надо, - сказал он и встал с лавки.
– За хлеб-соль благодарствую. Завтра мы рано поутру уедем.

–  За то, что заехал, спасибо, - в спину ему откликнулся Ратибор по-прежнему равнодушно.
– Помнишь родню…

Натягивая на плечи свиту, Иванок вышел на двор, направился в клеть, где вечеряли холопы. За спиной хлопнула дверь: - Лют?

Оглянулся - Светлана. Кутаясь в цветастый убрус - подарок Иванка, - женщина подбежала, улыбнулась в синем полумраке.

–  Ждану Михаила увез к Воинь-граду, - сказала она.
– Ведаешь ли, где город-то такой?

–  Сыщу, - кивнул Иванок, но теплее от этого на душе у него не стало.

К заставе Иванок подъехал ближе к полудню. Небольшая крепостца стояла на холме, по верху которого шел небольшой насыпной вал с частоколом. Ворота были плотно закрыты, под холмом располагался маленький посад - две или три избенки с огородами и кузня. Тут же стояла маленькая часовенка, к которой прилепился домишко попа.

Народу на заставе было немало, но все более бабы, детишки и старики. Воев было всего ничего - сейчас многие разъехались по степи, сторожили половцев. Сотник Калина, остававшийся за старшого, принял Иванка и его людей, выслушал, велел отдыхать и ждать воеводу.

Тот появился на другой день поутру. Иванок, бродивший по двору, услышал, как загомонили бабы, и вышел посмотреть. Небольшой отряд всадников, десятка три-четыре воев, шагом ехал по проулку меж домами. Вели в поводу нескольких лошадей - пятерых своих и десяток половецких, на носилках везли двоих раненых. Сотник Калина шел возле них, заглядывая в лицо парню ненамного старше Иванка. А впереди ехал витязь средних лет со смутно знакомым лицом.

Он нашел Иванка глазами, коротко кивнул ему и заехал на двор. Дружина спешивалась, ратники отводили коней в Конюшню, раненых унесли в дом. Несколько баб поспешили сготовить поесть и обиходить покалеченных. Воевода осмотрелся и отошел в сторону, поманив к себе Иванка.

–  Калина про тебя поведал, - без лишних слов начал он, - но недосуг расспросить было. Ты кто таков?

–  Иванок… Захарьич, - чуть споткнувшись, ответил юноша.

–  Русич?
– Да.

–  Глянь-ка! А по лику - чисто хазарин!
– усмехнулся воевода.

–  Меня и дома так же кликали, - вздохнул Иванок.

–  Добро, Иванок Козарин, - воевода заулыбался.
– А почто к нам?

Соврать здесь юноша не мог:

–  Князь выслал.

–  Вот оно как?
– Синие глаза воеводы хищно прищурились.
– А почто?
– заглянул в потемневшие глаза юноши, понимающе кивнул: - Ясно… Девку не поделили!