Аршак слушал невнятное шелестение Лысого. Он понимал, что идет охота за ключом, а ключ лежит у него в кармане — перламутровая ручка.

Он почувствовал себя ужасно хитрым. Пусть Лысый говорит, может, проболтается — что за ключ? Если ключ — должна быть дверь! Только он, Аршак, не Буратино, чтоб его за нос водили, он сам любого обманет.

— Ой, дядя, — перебил он Лысого, сделав большие глаза, — а что это за ключ?

Лысый удовлетворенно крякнул и ласково посмотрел на него.

— Ключ? Ну, назовем это ключом. В самом деле, без него не попасть… — Тут он прижал свои губы почти вплотную к его уху и прошептал: — Без него не попасть в Аэндор!

Сначала Аршак ничего не понял. Затем вспомнил — дядю и его самого охмуряли именно каким-то поганым Аэндором: трон, власть и прочая чепуха. Лысый нагло вешает лапшу на уши. За дурачка держит.

— Ты пойми, — между тем шептал Лысый, — Аэндор — это не только сон, есть к нему тропиночка, дверца заветная имеется, но без… ключа… не войти! Ох, я и так слишком много сказал, не выдавай меня, мальчик! — Он рухнул на колени прямо в груду нечистот и замер, опустив голову.

— Не надо, что вы, — испугался Аршак и кинулся поднимать Лысого.

Глаза коленопреклоненного полыхнули холодным торжеством, но Аршак не заметил этого.

Лысый встал, стряхнул с колен прилипшее дерьмо, брезгливо понюхал руку и обтер ее о стену. Глянул в глубь двора.

— Здесь должна быть колонка…

В маленьком дворике, составленном балконами одноэтажных домов, действительно оказалась водяная колонка. Пока Лысый смывал с себя налипшее, Аршак с любопытством рассматривал цветное белье на веревках, медный таз, прислоненный к перилам, дрова у входа в подвал. Очень похоже на старые районы Еревана, подумал Аршак, такие же трухлявые балконы и выпирающие стены.

На стене, рядом с покосившейся дверью в подвал, сделан рисунок мелом, изображающий фантастически пышные женские телеса, рядом находился тщательно выписанный пейзаж с горой и высоким деревом. Над пейзажем крупными буквами выведена надпись: «Это здесь», — и стрелка, указующая на дверь подвала.

Лысый закончил свой туалет, поднял голову и заметил надпись.

— Постой, — закричал он, — да это же… А ну за мной!

И рванул с места так, что Аршак решил — сейчас расшибется! Но дверь словно ветром сдуло, и Лысый исчез в темном проеме. Идти туда было жутковато, но оставаться на месте — еще хуже.

В погребе и впрямь темно, но совсем не страшно. Слабый свет падал на ряды огромных бочек, со сводчатого потолка свисала паутина, в проходе стоял длинный стол, заставленный бутылками, кружками и воронками. За столом сидел Лысый и держал в руках большую книгу.

— Вот, — гордо сказал он, — я подозревал, что «Истинная книга» где-то здесь, в самом неподходящем месте. Так, что у нас тут? «…на двести гекалитров сто белков…», нет, не это! «…купажирование марочных…», тьфу! Ага, вот он!

С этими словами он вытащил зажатый между страницами небольшой сложенный пополам листок. Развернув его к светлому прямоугольнику, образовавшемуся на месте вышибленной двери, он нараспев прочел:

— «Лишь мальчик, птица и огонь сумеют пронести его через закат и полночь дней, к вершине истины твоей»… — Лысый запнулся. — Ну, а дальше тут неясно. Что-то сказано про птицу и огонь. Мальчик — это определенно ты. Но что означает «птица и огонь»?

Он на коленях стоял, вспомнил Аршак, черт его знает, может, сказать? И осторожно, чтоб не сболтнуть о переезде соседей и перламутровой ручке, рассказал о сне про черную птицу.

— Черный стерх! — вскричал Лысый, едва дослушав. — Где, где ты его видел? Умоляю, вспомни!

— Как где? — не понял Аршак. — Я же говорю, во сне.

— Место, место… — чуть не плакал Лысый.

— Да у дяди же дома, я у него спал.

— Какой бестолковый мальчик! — сердито проговорил Лысый. — Вспомни, что это было за место во сне. Где ты видел птицу? Дом, улица, река…

Аршак пожал плечами.

— Не знаю. Ну, землю копали, там машина еще с цистерной была, асфальт горелками плавила, чтоб легче ломать.

— Вот и огонь, — пробормотал Лысый. — А место? Неужели не знаешь?

— Не знаю, никогда не видел. Пустырь помню, дома на горизонте, стройка рядом…

Лысый отшвырнул книгу, скомкал листок и бросил под стол. Лицо белесое в полутьме показалось Аршаку ужасно знакомым.

— Что ж, — почти спокойно сказал Лысый, — если не знаешь, где дверь, то лучше искать ключ к любой двери.

— Так вам отмычка нужна?

Не отвечая, Лысый пошел к выходу. Замер в проеме и отпрянул. Он прижался к стенке и, пятясь, вернулся и прошептал: