Старые прозвища заставили парня унестись мыслями в беззаботное детство.

Жили они в соседних домах частного сектора. Детей на их улице было немного, но четырехлетняя разница в возрасте сводила на "нет" все попытки Кристины подружиться с соседским мальчишкой. Тот только отмахивался от таскающейся за ним хвостиком девчонки-малолетки. Зато ее отец был автомехаником, а Мишка, как это свойственно многим мальчикам, интересовался машинами и с огромным интересом посещал гараж соседа дяди Олега. Тут уж Кристинка гоняла его из своих владений, строя ту самую гримаску. Тогда еще круглолицая девочка и впрямь здорово напоминала злобствующего хомячка, которым он ее нещадно дразнил.

Так бы они и остались просто соседями, если бы не один случай. Мишка катался на велосипеде в гордом одиночестве, когда увидел соседскую девчонку. Она брела по улице, что-то бурча себе под расквашенный нос, который утирала рукавом изрядно пыльного платьица.

"Мама бы меня за такое убила, - пронеслось в голове у мальчишки, - а потом долго промывала бы каждую ссадину и ругалась за испорченную одежду. А вот на Кристинку некому ворчать. У нее же только папа". Эта мысль внезапно кольнула Мишку.

– Стой, - крикнул он, - что с тобой, малышня?

– Не твое дело, - крикнула в ответ девчонка и тут же сморщилась. Широкая ссадина на щеке мешала говорить, не то, что кричать.

Он отбросил велик и подбежал к несносной соседке:

– Пошли.

– Куда?
– недоверчиво отшатнулась от него Кристина.

– Ко мне, мамка хоть ссадины твои промоет.

С тех пор они стали "не разлей вода". Вместе бегали купаться на речку неподалеку, гоняли на великах по пыльным улочкам, лазали по соседским огородам, завороженно слушали Кристиного папу, рассказывающего о машинах... И дружно строили козни мальчишкам с соседней улицы, с которыми тогда подралась Кристинка.

– Не мельтеши, сядь и излагай в чем дело, - сытый и подобревший Миша решил, что пора выслушать девушку и вернуться уже к работе.

Кристи послушно присела на подоконник, поджав одну ногу и свесив другую. И снова начала рассказывать о вчерашних впечатлениях. Парень привычно пропускал мимо ушей восторженные описания челленджа. Гораздо больше слов ему сказало возбуждение, звенящее в ее голосе перетянутой струной, лихорадочный блеск глаз и нервные движения, которыми она крутила кольцо на большом пальце. Вот точно в таком состоянии она была, когда решался вопрос о судьбе Селики.

– Я понял, ты опять мозгом "клина" словила.

– Аха, ты еще скажи, что теперь его, как заклинивший двигатель, в утиль надо - подхватила аналогию Кристи.

– Не помешало бы, - согласно кивнул Миша

– Мозг не двиг, его не заменишь...

– Жаль, - тихонько буркнул он себе под нос Миша.

– ...а совсем без него - тоже не выход, - закончила фразу Кристи и показала другу язык.

Мишка глянул на часы и понял, что пора заканчивать, а то препираться вот так они могли бесконечно.

– Короче, что ты от меня хочешь?

– Участвовать, я блин, хочу!
– Кристи уже давно привыкла, что Мишка воспринимает только максимально короткую информацию, а потому подвела итог, постаравшись вложить в него все страстное желание погонять.

– Ладно, я подумаю, что можно сделать.

– Мишка...
– угрожающим тоном начала Кристи.

– Сказал, подумаю! Все, я ушел. Все было обалденно вкусно, - с этими словами парень чмокнул Кристи в щечку и поспешил смыться от чрезмерно активной девушки в гараж, к тихому и неболтливому железу.

Последней точкой приложения буйной энергии взбудораженной девушки в тот день стала ее комната. Первая ее часть была оформлена как студия - яркие краски здесь оттенялись строгой чернотой техники. Большую часть стола занимал старенький ди-джейский пульт "Pioneer", на котором девушка разрабатывала заготовки для программ. По полу и стенам равномерно располагались саб и колонки суперсовременной аудиосистемы "Creativ". Небольшой диванчик и пара кресел-мешков предлагали уютно расположиться для просмотра подвешенного на стену телевизора. На одной из стен висело большое фото - абсолютно счастливая Кристи сидит на капоте Селики. На противоположной - ярко-оранжевой краской-баллончиком надпись: "Люди могут врать - музыка не лжет". Нишу в углу у большого окна занимал стеллаж с обширной, тщательно подобранной фонотекой. Ширма, выполненная в виде множества рамок для фото, среди которых, в основном, были машины, скрывала проход в жилую часть комнаты. Там приглушенные тона навевали мысль о предрассветных сумерках, было спокойно и уютно, но несколько... беспорядочно.

Победив последствия своей небрежности и занятости в последние дни, Кристина удовлетворенно вздохнула и решила узнать, что же нового творится в мире.

Прежде всего, Кристи интересовало то, как слушатели отреагируют на утреннюю выходку Яны. Но она не успела прочесть комментарии - ее внимание привлекло тревожное мигание "лички". Там оказался целый ворох различных посланий. Взгляд невольно привлек один из ников. "Faddey" значился в списке отправителей. У Кристи екнуло сердце.

"Неужели сработало?" - яркой бабочкой билась в голове мысль. После всех призывов, уговоров, поисков... вот оно. Свершилось. Послание открылось, и текст его отразился в расширившихся от возбуждения зрачках девушки: