Ночью Свете сон приснился, как она с любимым над Землёй летит в космических просторах и, чем дальше удаляются, тем плотнее прижимаются друг к другу, а кругом!.. О боже!.. тьма кромешная и только кое-где сияют звёзды. Она замёрзла, но спокойна… чего бояться, ведь милый рядом, чувствует его всем телом, всей душой и даже слышит, как он кричит ей:

– Я люблю!.. люблю!.. люблю!..

Ах!.. как же он прекрасен!

Вдруг они взметнулись ввысь, и тьма исчезла, а они в саду прекрасном у озера хрустальной чистоты. Она, не спрашивая разрешенья, скинула своё старенькое платье, осталась абсолютно голой, повернулась к Вите, не стесняясь, засмеялась звонко, и побежала в воду, прежде крикнув:

– Догоняй, любимый!..

Его упрашивать не надо, он так же скинул всё, что на нём было, и побежал за ней. Они плавали, ныряли, друг друга догоняли, хоть и нагими были, но сраму не имели, ведь они любили, а любовь постыдной не бывает.

– ------------------

И Виктор видел сон, как они сидят на берегу небольшого озера хрустальной чистоты, смеясь, наряды примеряют. Природа им давала всё, что они не пожелают. Света надела платье любви, на котором искры радости сверкают, к Вите подбежала, поцеловала в губы:

– А ты ничего не одевай – засмеялась весело, удивляясь наглости своей, - ты, как мифический герой, останься голым.

– Голым, Света, это символично.

– Это как?.. – не поняла Светлана.

– Голым – это значит – чистота и непорочность, а не срам…

– А ты откуда знаешь?

– Как в раю Адам и Ева были голыми, но срама не имели.

Света быстро нашлась, ведь где были они сейчас, нет проблем и обывательских противоречий, нет сомнений, нет традиций, этикета, правил.

– Срама не имели, но и любви и радости не знали.

– Не знали-и – согласился Виктор, - но и не страдали, не ощущали боли.

Света посмотрела на него:

– Ты предлагаешь мне опять раздеться?.. – но не успела всё сказать, хотела что, вдруг поднялся ветер, даже ураган, подхватил сияющее тело Светы и бросил в бездну мрака…

«Но почему?.. ведь она платье любви одела.»

Платье любви во мраке в страсть преобразилось…

– Так что же, и любить нельзя?.. – чуть не плакал Виктор, - кто такие правила придумал?..

Услышал голос:

– Вы сами. Вот теперь иди, ищи разгадку.

И он пошёл, одев доспехи битвы, пошёл искать любимую свою.

– Пока ищешь любимую, найти не сможешь.

– Смогу!.. – упрямо Виктор возразил, - я знаю, найти можно только чистоту, но я сделаю иначе, я любовь укрою чистотой и не только любовь, а всё, что было, есть и будет, чистотой укрою, и всё преобразится, и не исчезнет ничего.

– ------------------

Света лежала у опушки леса на живой подстилке из травы, ждала кого-то, ведь должен же прийти любимый, но кто он?.. где?.. так много в жизни мальчиков, парней, мужчин, как она узнает единственного?.. почему он отпустил её?.. Слышит в ночи:

– Я здесь, родная!..

Но жизнь проходит и всё опять сначала. Слышит в юности и всё в дальнейшем укрывается туманом, закрывает очи мельканьем лиц, проблем, страданий. Уснула дева, видит любимого, он так же ищет, ищет веками сотни тысяч, миллионы лет, но так много искушений и юность не удаётся сохранить всю жизнь.

Она крикнула ему:

– Я здесь, любимый!.. приди ко мне!.. приди!.. и чистотой укрой, я так озябла.

… «Любовь озябла, - подумал Виктор, - это ведь замороженное счастье»…

– ----------

4.

Виктор понимал, что сегодня Свету просто не отпустят. Себя он чувствовал свободно, его родители были не так строги. Хоть в кино вместе сходить… решил сходить, договориться. Когда к дому Ромки подходил, её увидел, она возле дома в садике опять с черёмухой возилась.

– Ты любишь черёмуху?.. – спросил Виктор у неё.

Света повернулась. На этот раз было понятно, что она его ждала и заметила сразу же, как он из дома вышел, так что его появление, на этот раз, не было неожиданным, как он любил являться.

– Почему ты так решил?

– Как и вчера-а…

– Нет, сегодня я тебя ждала – это и так было понятно, она сияла вся, по-видимому, и Виктор был не краше, радости своей он не скрывал.

– Меня-а?.. – улыбнулся Виктор во весь рот. – тогда иди сюда, посидим на лавочке, поговорим или тебе не разрешают?

– Разрешают, я ведь не ребёнок – подошла, но не сели, а так и стояли и смотрели друг на друга.

– Ты что-то хочешь мне сказать?.. – спросила тихо.

– Не только сказать, в кино позвать.