Возле находился пролет каменной лестницы, около которого торчал старый котел бывшего центрального отопления.

— Вниз! — приказал Джин.

Впервые за это время Дафни подалась назад.

— Куда... куда вы ведете меня?

— Он скрывается там,— сказал Джин. Он не улыбался, видно было, что ему совсем не до шуток.— Спускайтесь вниз!

— Нет! Я хочу видеть его! Я...— Она попыталась освободиться.

Джин бросил чемодан, ударил ее под колени сзади правой ногой и, как только она согнулась, подхватил ее на руки и понес вниз по лестнице. Он шел так легко, словно в руках у него была только ее одежда, и так быстро, что она едва ли успела осознать, что произошло.

Когда они спустились вниз, он поставил ее на ноги и сказал:

— Стой здесь и не смей кричать, иначе я перережу тебе глотку!

Он пошел обратно за чемоданом.

Страх сжал Дафни сердце, она окаменела. Было темно и тихо, слышались лишь шаги Джина, который, подхватив наверху ее чемодан, стремительно спускался вниз. Весь мир, еще недавно такой близкий, оказался где-то далеко. Ей еще никогда не было так страшно...

А если бы она вскрикнула?

Его глаза гипнотизировали ее.

— Ступай,— сказал он и схватил ее за руку, под локоть,. увлекая вперед и прямо в угол. Там Джин приподнял камень, поросший мхом, затем повернул ключ, и тут же часть стены отодвинулась, как дверь. Большие стальные петли заскрипели и заскрежетали. Ногой он придержал дверь и грубо пихнул Дафни вперед, прямо в черную бездну...

— Нет! — крикнула она.

Но было слишком поздно. Он подтолкнул ее, и она пошла пошатываясь. Пол был ровный, и она не упала, сумев сохранить равновесие, ее губы сжались. Она по-прежнему не издавала ни звука. Единственный луч света падал откуда-то сзади, а сейчас и он пропал. Тень от Джина падала на пол, длинная и черная. Когда закрылась дверь, стало темно, не было и проблеска света.

— Прошу вас, отпустите меня отсюда,— умоляла Дафни,— отпустите, пожалуйста, ради бога!

Он не отвечал. Дафни услышала какой-то странный звук. Она не смела даже пошевелиться... Джин взял большой керосиновый фонарь с огромным фитилем, который был со всех сторон покрыт копотью. Потом зажег свечу, вставленную в пивную бутылку, и поднес к ней фонарь. Фитиль медленно, нехотя разгорелся, и Джин опустил на фонарь колпак. Огонек пламени сначала был совсем маленький и все уменьшался, будто собираясь совсем исчезнуть. Но потом постепенно разгорелся, и свет стал ярким.

Дафни смогла рассмотреть его лицо, вялое, но со сверлящими глазами. Потом заставила себя отвести от него глаза и заметила в углу старый тюфяк, покрытый одеялом. Он, видимо, служил постелью. Возле тюфяка — прямой стул, несколько коробок, стены обклеены газетными вырезками, большинство из них изображало девушек в купальных костюмах.

Дверь была снабжена огромным железным засовом и несколькими внушительными задвижками. Дафни не знала, что помещение это когда-то принадлежало банку. Сводчатые стены и потолок, толщиной не меньше двух футов, совершенно звуконепроницаемы. В углу стоял большой шкаф, как крепость внутри крепости.

— Садись! — приказал Джин.

Она не двигалась.

— Я не желаю с тобой церемониться,— решительно продолжал Джин.— Ты для меня ничто, вбей себе это в голову. Мне нужен твой муж, а также деньги, которые он взял из дома Роусона. Но пока ты здесь, делай то, что тебе говорят, я не люблю повторять дважды.

Дафни подошла к столу и села, плотно сдвинув колени, хотя как на женщину Джин не обращал на нее никакого внимания. Он сдвинул на затылок шляпу и вытащил из кармана обтрепанного плаща пачку дешевых сигарет «Жимолость». Закурил, положил пачку обратно. Курил он странно: не выпускал дым ни через рот, ни через ноздри — можно было подумать, что он поглощает весь дым, будто бы дышит им.

— Ты здесь останешься до тех пор, пока я не получу то, что мне надо,— сказал он,— вот и все.— Последовала короткая пауза, потом он задал вопрос: — Знаешь, куда он дел деньги?

— Нет!

— Уверена?

— Да. Уверена. Я не знаю ничего о деньгах. Я не знаю вообще, что он сделал! — Она замолчала, глядя на мужчину, который со скептическим выражением лица изучал ее, двигая в углу рта сигарету с тлеющим кончиком.— Я же говорю вам, не знаю! Он позвонил мне по телефону и сказал, чтобы я встретилась с ним на Трафальгарской площади...

— Ты с ним встретишься в другом месте, если только он станет разумно себя вести,— холодно произнес Джин и сделал по направлению к ней движение.

Она резко отшатнулась, хотя он не намерен был причинить ей какой-либо вред, и движение это вовсе не было угрожающим. Джин просто опустил руку вниз и вытащил из-под ее ног чемодан. Затем набросил ей на плечи ременную петлю и отошел поближе к фонарю. Там он стал вынимать вещи из чемодана, и каждый раз, как он что-либо извлекал, он бросал на нее быстрый взгляд.