Чтобы немного отвлечься от странных ощущений, которые, как стремительная лавина, обрушились на него, Егор начал про себя считать секунды с того момента, как его перестало касаться перо. Уже на восьмой, подозрительно принюхавшись, он почувствовал нежный аромат свежих роз. Глубоко вдохнул его, радуясь этому новому, безопасному ощущению, появившемуся во тьме, а аромат тем временем плавно сместился влево, и Егор, потянувшись за ним, как на привязи, повернул голову в ту же сторону. Потом аромат так же медленно ушел вправо, и нос Егора сам последовал за ним, потому что запах роз был еще одним доказательством материальности того мира, который окружал его, и тот, даже не осознавая этого, инстинктивно стремился вслед за этим кусочком ускользающей реальности. И лишь тогда, когда аромат опять сместился в сторону, Егор понял, что Мастер просто забавляется с ним. Нахмурился и отвернулся. Вскинул сердито подбородок, но промолчал, никак не комментируя эту наглую выходку.

В тишине раздался разочарованный вздох, и запах роз внезапно усилился. Упрямых губ Егора коснулся прохладный, упругий, атласный лепесток, и те от неожиданности разжались. Рот его приоткрылся, как будто глотал вместо воздуха этот сладкий аромат. Мастер с невероятной мягкостью проводил бутоном по лицу Егора. Ласкал лепестками его скулы, очерчивал подбородок. Щекотал краями хрупкого атласа шею, оставляя на коже насыщенный сладостью след.

Бутон соскользнул к груди, повторяя уже опробованный пером путь. Угнездился на соске и начал вращаться вокруг его заострившейся твердой вершины, чувствительной к любым даже самым невесомым прикосновениям. Наигравшись с одним соском, он вскоре одарил ветреным поцелуем другой, а первого нежданно-негаданно коснулись мягкие, чуть влажные от слюны губы.

Мастер ласкал Егора горячим ртом и одновременно с ним прохладным цветком. Тот тяжело дышал, терся головой о подушку, пытался тем самым сдвинуть повязку хоть на сантиметр, желая увидеть все это своими глазами. Крутил кистями, пытаясь освободить руки, сжимал пальцами ленты. Но те оказались прочными, завязаны были туго и не позволяли вытянуть кисть из своего надежного захвата.

Вскоре Мастер пошел знакомым путем. Умелый рот согрел напоследок дыханием грудь Егора, оставив на волосках теплую влагу, и начал спускаться все ниже и ниже. По одному боку скользил бутон, по другому оставляли мгновенно исчезающие влажные следы нежные губы. Оба этих чувственных танцора двигались синхронно в каком-то торжественном танце. Неожиданно менялись местами, и казалось, что ни один сантиметр кожи от плеч до талии не остался без этой утонченной ласки. Добравшись одновременно до паха, они вступили в противоборство: порхали бабочками над восстающей под трепетными крыльями плотью, перелетали с места на место, и вскоре распаленный их полетом Егор уже не мог четко определить, где его в данный момент касаются губы Мастера, а где - бутон розы.

Он уже понадеялся, что скоро дело дойдет и до минета, но Мастер не спешил - ласкал лишь поверхностно и дразняще. Скорее, разжигал нетерпение еще сильнее, чем действительно приносил удовольствие. Бутон поглаживал ставшую сверхчувствительной кожу паха вслед за уверенными опытными губами, и в этих отвратительно романтичных и обманчиво невинных манипуляциях действительно было что-то… Егор не мог четко сформулировать, что именно, но они дарили некоторую приятность, от которой он не спешил отмахиваться. А когда губы посмели предательски ускользнуть, оставив его без своего тепла, он даже потянулся вслед за ними всем телом, но почти сразу опомнился. Пусть и с трудом, но подавил в себе разочарованный стон. Возбужденно задышал от одного только желания самому прикоснуться к этому загадочному кудеснику. Хотел бы поскорее сжать его в объятьях, взять его с тем же неистовством, с каким брал до этого всех своих любовников, но путы мешали ему осуществить эти желания, не давали активно двигаться, а просить Мастера развязать их Егору не позволяли остатки гордости.

Зато сразу стало понятно, зачем Станислав привязал его, ведь Егор точно не сдержался бы, если бы был свободен, и нарушил весь ритуал. А так ему приходилось проходить весь этот чувственный, полный необычных ощущений путь от начала и до конца вне зависимости от его желаний.

– Может, мы все-таки закончим с прелюдией и перейдем к нормальному сексу? – спросил Егор, стараясь скрыть свое замешательство за нарочито прохладным тоном.

Прислушался и услышал тихое фырканье. Почувствовал, как на кожу тонкой струйкой льется что-то теплое, растекается по груди и животу, оставляя за собой медленно остывающий жирный след. По комнате поплыл приятный цитрусовый аромат, и благодаря ему Егор смог определить, что это за жидкость.

Масло. Густое и теплое массажное масло.

Егор решил было, что Мастер сразу приступит к массажу, но нежные пальцы осторожно зарылись в его волосы и начали аккуратно перебирать их. Погладили затылок, макушку и виски, помассировали их легкими круговыми движениями, заставляя расслабить напряженную шею и крепко сжатые челюсти. Мастер пробежался подушечками пальцев по лбу, разглаживая строгие морщины, потер нежную кожу за ушами и медленно, очень медленно, будто любуясь, очертил твердые скулы. Взял за подбородок и с легким нажимом провел большим пальцем по нижней губе, заставляя рот приоткрыться. Егор задумал подзадорить его и мягко прихватил этот наглый палец губами. Пососал его и огладил языком, намекая, чего хочет на самом деле. Напуганный им палец тут же сбежал, и какое-то время Мастер не двигался. Решал, видимо, что делать с таким самоуверенным строптивым пленником. Решил он довольно быстро, и бедра Егора вдруг придавило к кровати чужим немалым весом. Колени Мастера мягко, но уверенно сжали его бока, не давая сильно крутиться. Тот был полностью обнажен, Егор почувствовал это и наивно понадеялся, что пришло время для настоящего секса. Но он снова был жестоко обманут. Мастер, устроившись удобнее на его бедрах, приступил к задуманному им массажу. Растирал по коже масло сильными уверенными движениями. Начал с поглаживания плеч, активно помял затекшие руки, а затем перешел к полноценному разминанию мышц груди и бедер.

Было приятно. Чувствовалось, что работает профессионал, но Егору этого всего уже было мало. Не этого он ждал, когда шел на этот сеанс. Совсем не этого.

Он знал, что первый, вводный сеанс будет легким, но не думал, что настолько. Мастер действительно работал деликатно, даже слишком деликатно, на его взгляд, и вся процедура больше напоминала какую-то аюрведическую практику, но никак не занятия сексом или, как утверждал Максим, занятия любовью.

К тому же Егор не привык, чтобы в постели во время секса царила полнейшая тишина. Его сильно смущало собственное учащенное дыхание, а изредка вырывающиеся вздохи казались и вовсе оглушающими. И все это происходило на фоне полного отсутствия реакции со стороны Мастера, что еще больше нервировало Егора. Сам он обычно редко утруждал себя разговорами в постели, привык больше давать инструкции и ждать их немедленного выполнения, а уже с болтовней в постели его партнеры чуть позже справлялись за двоих. Но гробовая тишина раздражала и будто подталкивала его к тому, чтобы говорить все, что приходит на ум, лишь бы не плавать в пустой безмолвной темноте, слушая свои вздохи.

– Массаж я мог бы заказать в массажном салоне, – заметил Егор с усмешкой.

И тут же дернулся, чуть не прикусив щеку, когда по его кадыку и подбородку прошелся влажным мазком язык. Как до этого Мастер перемежал свои поцелуи с прикосновениями цветка, так теперь на разогретой коже он сменял движения ладоней влажными прикосновениями этого шаловливого юркого непоседы.

Ладонью - по груди, а кончик языка кружит в дикой пляске вокруг увлажненного слюной соска. Пальцами - по животу, а губы аккуратно засасывают кожу у самого края пупка. В глубину они не достают, поэтому туда проникает острый язык. Лижет ритмично. Оставляет мокрый след. Буквально трахает маленькую впадину размеренными лакающими движениями.