Начало темнеть, когда колонна миновала последние дома городской окраины. Из придорожной будки выскочил дежурный контрольно-пропускного пункта, замотанный поверх шинели в серое одеяло пожилой немец. Сечиокно молча протянул ему предписание. Дежурный пробежал его глазами, повернулся к остановившейся колонне, пальцем пересчитал раненых, что-то буркнул, вернул Григорию бумажку и трусцой побежал в будку.

Группа свернула с шоссе и двинулась по ущелью куда-то в горы. Ветер здесь не так буйствовал, но по ущелью бежал мутный ручей, и босые ноги матросов ступали, как по битому стеклу, по острым мелким камешкам, устилавшим дно потока.

Раненые выдыхались. Силы покидали измученных людей. Тогда боцман откашлялся и запел глухим хриплым голосом:

Напрасно старушка ждет сына домой:

Ей скажут, она зарыдает...

Сначала вразнобой, а потом вес дружнее подхватили остальные:

А волны бегут от винта за кормой,

И след их вдали пропадает...

– Стой!
– скомандовал Сечиокно.

Раненые остановились. Боцман шагнул в середину сгрудившихся матросов, обнял за плечи вставших по бокам товарищей. И вслед за ним положили руки друг другу на плечи остальные пленники.

Раскинулось море широко...

снова запел боцман.

– Ребята!
– закричал Григорий Сечиокно.
– Свои мы.

Конвоиры стащили мокрые черные пилотки, стояли, выжидающе глядя на раненых. Ветер ревел где-то вверху, над ущельем, а здесь только лопотал дождь и негромко булькал ручей.

Боцман, словно возвращаясь из какого-то другого мира, недоумевающе посмотрел на конвоиров, потом на лежащие далеко в стороне автоматы и вдруг понял. Лицо его исказила судорожная гримаса, он шагнул навстречу Сечиокно и, охнув, обвис на руках подхвативших его товарищей. Низенький крепыш с перевязанной головой и забинтованной грудью, шедший все время впереди колонны, бессильно опустился прямо в ручей и беззвучно заплакал.

Стеариновый

шарик

Нила и Майя Семикины пришли к Азе. Когда они проходили мимо квартиры Бабкина, отчетливо услышали женский голос:

– Чего они ходят сюда? Неспроста, видимо? Может, кое с кем посоветоваться?

– Присмотреться бы не мешало, - поддержал мужской голос. Это говорил Бабкин.

Девушки поспешно юркнули в комнату. Аза обняла девушек, сказала:

– Хорошо, что пришли.

– Нам надо быть осторожными. Мы с Майей сейчас подслушали разговор соседей. Думают о чем-то с кем-то посоветоваться.

Борис погрозил в сторону соседской квартиры и, словно обращаясь к самому Бабкину, зло произнес:

– Ах ты ж, продажная тварь. Ну, погоди! Хоть батя и не велит, но хлопцы тебя дождутся как-нибудь в запретной зоне!

– Не горячись, - остановила его Аза.
– Отец запретил проявлять самостоятельность.

– Да я так, к слову, - Борис посмотрел на девчонок, чему-то улыбнулся и вышел на улицу.

– Аза, милая, - говорила между тем Майя, прижимаясь к подруге.
– Ох, как все это надоело. Были мы вчера в Верхнебаканской. Немцев - видимо-невидимо. Танки, самоходки, броневики. А пушек сколько! Маменька моя! Солдатни - тьма-тьмущая. Неужели задержатся здесь надолго?

– Нет, девочки, долго им тут не удержаться. Вчера наши достали в полиции приказ об эвакуации всего населения из города. Батя говорит, что это первый признак, что немцы готовятся драпать из Новороссийска. Бои идут в районе Крымской.

– Ой, хотя бы скорее, - с тоской воскликнула Майя.

– Судя по поведению нашего знакомого штабного офицера, немцы что-то затевают, - заметила Нила.
– Дня через два, сказал он, мы ликвидируем десант. Бомбить, говорит, будем беспощадно. Упоминал Мысхако.

– Значит... Сегодня у нас четырнадцатое? Значит, числа шестнадцатого-семнадцатого? Мало у нас времени, а надо успеть.

– У меня тоже новость, - сказала Майя. Она бросилась к своему пальтишку, стала шарить под подкладкой. Вынув крохотный бумажный шарик, торопливо подала его Азе.

– Вот. Костя передал. Велел срочно Степану Григорьевичу доставить. Обязательно и срочно, говорит. Вот.

Аза принялась бережно разворачивать бумажку. Вглядевшись, с трудом разобрала, бисерные карандашные строчки: "Операция "Нептун" против десанта начнется утром 17 апреля. С моря - операция "Бокс".

Девушка тревожно глянула на подруг, словно ожидая ответа. Но те смотрели на нее спокойно и выжидающе.

– Девочки, я пойду. Надо срочно... Нет, лучше вы сейчас уходите, потом я.

– Что, беда?
– тихо спросила Нила, неторопливо, но проворно одеваясь.

– Нет, нет! Вы не беспокойтесь, - спохватилась Аза.
– Очень срочное дело. Ну, идите.

Девушки тихо вышли из дома. На улице Майя взяла сестру под руку, плотно к ней прижалась, и обе привычно в ногу заспешили домой. Они не услышали, как дочь Бабкина заявила: