– Да.

– А ты, наверное, много где был?

– Был, - ответил я.

– Расскажешь?
– паренек донимал меня вопросами.

– Расскажу, - согласился я.
– Только как тебя зовут-то?

– Адьяг, - гордо сказал парнишка.

Только сейчас, когда солнце скрылось за тучей, и в комнате воцарился серый сумрак, я заметил желтые огоньки в глазах хозяйского сына.

– Ты Умеющий?
– наверное, мой голос дрогнул и этим напугал мальчика.

– Ага, - кивнул он гордо.
– Превращаться умею

– Волчище значит?
– улыбнулся я, хитро прищуриваясь.

– Вот и нет, - пацан даже подскочил от возмущения, - я же сказал - Адьяг.

– Это же твое имя?
– не понял я.

– Не просто имя, - пояснил он, - к нам монах один странствующий приезжал. Он рассказывал про зверя, наподобие волка, который живет у моря и ловит морских черепах. Видал!?
– он закатал рукав серой льняной рубахи и показал мне набитую на загорелой, уже начавшей обрастать мускулами руке татуировку в виде звериной головы, сжимающей в пасти черепаший панцирь.
– Такой зверь адьягом зовется. Я и есть Адьяг. Но все меня кличут просто Адькой.

– А мне тебя как называть?

– А как хочешь, так и называй.

– Тогда буду называть как все, - кивнул я.

Утром мы с Адькой пошли бродить по окрестностям. Сначала долго шли по деревянным мосткам от одного дома к другому. Народу нам по пути попалось много: мужики, бабы, дети. Почти у каждого двора паслись длинноногие зеленоглазые кони. Они переступали стройными ногами и весело потряхивали гривами, едва нас увидев.

По дороге Адька все болтал без умолку, рассказывая разные байки про своих соседей:

– Тут живет тетка Пятерня. Знаешь, почему Пятерня?

– Почему?

– Потому что у нее всего по пять: пять сыновей, пять кошек, пять собак, пять куриц и овец тоже пять.

– А конь-то один, - я кивнул на привязанного к изгороди черного с подпалинами жеребца, который сидел на заду привалившись спиной к телеге и зевал во всю пасть, усеянную острыми как бритвы квадратиками зубов.

– Твоя правда, один!
– изумился Адька, - а нет! У нее еще пара жеребят в сарае стоит и две коровы.

– Ну, ты даешь, - возмутился я, - коня с коровой поравнял.

– А какая разница-то?
– невозмутимо ответил Адька, - мы вон в том году корову в телегу запрягали, и в плуг тоже.

– Ясно все с тобой, - отмахнулся я, про себя подумав, что адькино невежество есть лишь результат его деревенского воспитания.

Наконец мы оказались возле большой реки, и пошли вдоль берега.

– В церковь пойдем, - ни с того ни с сего вдруг заявил Адька.

– Откуда здесь церковь?
– поинтересовался я насторожившись.

Церкви обычно строили Механики. Но Механики жили в городах и никогда не заглядывали в подобную глушь. Хотя, если поковыряться в истории, то можно вспомнить, что когда-то, на заре своего могущества, Механики распространяли свою религию повсеместно. Наверное тогда и была построена церковь и в этом Доме.

– Механики построили, - Адька подтвердил мои догадки, - смотреть пойдешь?

– Пойду, - кивнул я.

Я был обрадован предоставленной судьбой возможностью побывать в обители Механиков.

– Тебе понравится, - радостно предупредил меня Адька, - Там чисто и красиво, а под самым потолком всякие шестеренки и колеса виднеются - от Механиков остались. В общем, есть на что поглазеть.

– Ясно. Я смотрю, тихо у вас тут, спокойно.

– Не, - расстроено выдохнул Адька, - это в соседних Домах тихо, а у нас - нет. У нас тут душегуб бродит.

– Кто?
– не понял я.

– Душегуб. Людоедище поганое, - глаза Адьки гневно сверкнули, - ходит тут, девок ловит и жрет, только кости остаются...

– Так вот среди бела дня и ходит?

– Нет, что ты. Днем он в ивняке таится, а вот вечером, как только кто из девок или баб за водой на ночь глядя пойдет - он тут. Как тут.

– Так он кто? Человек или нечисть?
– уточнил я.

– Какой там человек, - горестно вздохнул Адька если только по виду.

– Так ты что, видел его?

– Нет, рассказывали. А я только следы отыскал. Жаль, что не могу я еще превращаться, а то бы по запаху гада нашел, - Адькины глаза снова загорелись желтым огоньком.