«Может, я не туда иду? – Мелькнула мысль и сразу же исчезла. – Нет, этого не может быть. Я всё время шла прямо и никуда не сворачивала. Нельзя сдаваться! Нужно идти вперёд!..»

Перед глазами восстали лица таких близких Алисе людей: нежной, тихой тёти Лены; сурового, но очень доброго дяди Гриши; милой родной мамочки; взбалмошного и упрямого Женьки; дерзкого, но очень чуткого Паука, которого нет и уже никогда не будет на этом свете…

Спазм сжал горло, челюсть свело болезненной судорогой, глаза застлал туман. Из груди рвались невыносимые рыдания. Алиса не хотела плакать, всё шире и шире раскрывала глаза, но слёзы текли по лицу, рукам, подбородку поливным дождём, на ходу превращаясь в сосульки. Она рыдала так, как рыдают люди, которые хотят вынести из своего тела всю жалость, гнев, обиду; как рыдают люди, потерявшие самого близкого человека. Ей было так тяжело, как не бывало ещё никогда в жизни.

А звёзды тревожно перемигивались, опускалась тёмная зловещая ночь.

«Надежда умирает последней»

… Полная луна ярко освещала сугробы. Небо было чистым, без единой тучки. Сотни звёзд сияли в тёмной глубине. Воздух был свежим и морозным, изо рта шёл пар. Алиса сидела, поджав под себя ноги и смотрела в одну точку. Ей не было холодно – она просто не чувствовала боли: ноги и руки - словно деревянные.

«Мне никогда не выбраться отсюда, - думала девушка. – Если бы здесь неподалёку была деревня, я бы уже добралась до неё.»

И вдруг Алиса почувствовала, что за спиной кто-то есть. Она резко обернулась и замерла с открытым ртом: в воздухе, прямо перед ней, как-будто висел над землёй белый прозрачный силуэт. Это был… Паук!.. От ужаса девушка лишилась дара речи. Она молча таращила глаза и пыталась собраться с мыслями.

– Не бойся, - услышала голос Алиса. – Я не сделаю тебе ничего плохого.

Это было как-то странно: рот у Паука оставался закрытым, но девушка его слышала.

– Я помогу тебе. Ты долго шла не в том направлении…

«В каком повёл, в таком и шла,» - подумала Алиса, но тут же пожалела.

– Не надо меня винить, - устало попросил он, девушка покраснела. – Да, я виноват, но здесь уже недалеко. Пойдём, я покажу…

С трудом поднявшись, на пошатывающихся ногах, девушка побрела за Пауком, утопая в сугробах. Через некоторое время впереди замерцали огоньки.

«Деревня,» - подумала Алиса.

– Спасибо, - обернулась она, но рядом никого не было.

«А, может, это всё мне привиделось? – Подумала девушка. – С голоду чего только не увидишь…»

«Путешествие в иной мир»

Наконец Алиса добралась до деревни. Было ещё не очень поздно, и по глухим переулкам раздавался смех и щебетание подростков, которые бродили компаниями, по парам, держась за ручки.

На одной из лавочек под ветхим забором сидела группа парней и две девушки. Завидев Алису, они на минуту замолчали, а затем один из них (по всей видимости, главный) решил приударить за девушкой:

– Извините, но Вы не здешняя…

В ответ молчание.

– Но Ваше лицо кажется мне знакомым…

Тишина.

Наконец парень не выдержал и обиженным тоном произнёс:

– А я хотел уже сватов присылать…

Алиса не обратила внимания на столь странный способ знакомства. Она видела, что парень не из тех, типа «пойдём-бухнём-курнём…-подъём!!!» И поэтому, чтобы не обидеть, Алиса произнесла:

– Боюсь, твои постмодернистские логические аберрации спровоцировали когнитивный диссонанс моей ментальности.

У парня отвисла челюсть, а в глазах, как говорится, ничего не отражалось. За его спиной раздался взрыв смеха. Алиса улыбнулась посиневшими губами и побрела вдоль улицы. Её несколько удивила звенящая тишина в посёлке: такое ощущение, будто здесь даже не знали о существовании машин. Дорога, которой шла Алиса, была усыпана примёрзшими листьями, но снега не было и в помине, хотя только час назад бушевала страшная метель. Мимо проехала телега, в которой сидел щуплый мужичок. Об асфальте здесь и говорить нечего, поэтому когда лошадь в очередной раз споткнулась о замёрзшие глыбы земли, он едва не свалился. Одарив девушку любопытным взглядом, мужичок нахмурился и поехал дальше. Алиса мечтала, чтобы её пустили переночевать хотя бы на сегодня, а завтра она уже что-нибудь придумает. С замирающим сердцем девушка подошла к светящемуся окошку и робко постучала. Дверь тотчас же открылась, словно её здесь очень ждали. В проёме появилась сгорбленная старушка с беззубой улыбкой от уха до уха – такой себе «божий одуванчик».

– Дошенька моя! Заждалашь я, ридна моя! Жнала, што ты вернёшься, не оставишь меня стару! – Зашамкала она, едва не удушив Алису в объятиях.

– П-по-моему вы меня с кем-то путаете, - девушка попыталась высвободиться из цепких рук старухи.

– Входи, входи, моя козошька! Я борщешька наварила, петушка выпатрала, курошка иичко снесла! – Говор у бабульки был какой-то не русский.

«А почему бы и нет? – Подумала Алиса. – Даже если она меня с кем-то спутала – это всего на одну ночь.»

И девушка смело шагнула в дом. Вейнуло сыростью и плесенью. На столе горели свечи, в углу, около иконы, светилась лампадка. В миске дымилась картошка, в банке пузырились квашеные огурчики, в печке гудело.

– А почему вы не включите свет? – Спросила Алиса.

Старушка замерла с открытым ртом. Казалось даже два последних полусгнивших зуба сморщились от удивления.

– Так швета, дошенька, у нас и нема. Уже как пошлее войны так и нема…

– После какой в-войны?

– Как, «пошле какой»? Пошле Второй гражданшкой… Двадчать лет как закончилашь, проклята!.. Школько деточек погибло!.. – Старуха шумно высморкалась в зелёный фартук.