Военные генералы и советники неспешно покидали зал совета. Заседание закончилось несколько минут назад, и на часах было далеко за полночь. Рэйнэн подав знак Треману, сэру Лашу и братьям Гэронам остаться, устало склонил голову на руки, ожидая, пока массивные двери аудитории закроются за последними посетителями. Вытянув из кармана конверт, он протянул его близнецам.

— Брэд, Ангус, здесь часть пророчества, составленная Ингеросом Эрхардом. Хочу, чтобы вы проверили, та ли это недостающая часть книги, найденной вами в библиотеке?

Ангус открыл конверт, извлекая пожелтевшую вырванную страницу. Брэд мгновенно подвинулся ближе, внимательно разглядывая написанный на листке текст.

— Почерк тот же, похоже, что это она, — заметил Брэд. — Но это одна страница, а в книге не хватает нескольких.

— Я нашел только эту, — задумчиво ответил Рэйнэн. — Странно. Куда Эрхард дел остальные?

— А может, их вырвал вовсе не Ингерос? — предположил Трэм. — Что, если остальные листки вырвал тот, кто искал именно этот?

— Возможно, — Рэйнэн задумался, а затем напряженно посмотрел на первого советника. — Ингерос мог знать, что кто-то захочет использовать написанное им, и оставил какую-то часть книги намеренно, чтобы пустить их по ложному следу. В противном случае все самое важное было бы у меня.

— Здесь говориться о каком-то ключе, владыка, — произнес Ангус, встревожено вчитываясь в текст. — Вы знаете, о чем речь?

— Знаю, — Рэйнэн поморщился и вздохнул. — Поэтому и подтянул войска к столице и разлому. Я не знаю другого: что означает кровавый рассвет и восход черного солнца? Кто- нибудь из вас встречал упоминание о чем-то подобном?

Мужчины отрицательно качнули головами.

— Можно поискать, — Брэд многозначительно посмотрел на брата. — Нам не впервой проводить ночь в библиотеке.

— Отлично, — кивнул Рэйнэн. — Найдете что-то, сразу посылайте за мной. После того, как братья ушли, владыка обратился к оставшимся советникам:

— Трэм, составь список всех тех, кто по сей день живет во дворце со времен правления моего отца. А вы, Лаш, установите слежку за каждым.

Мужчины переглянулись и подняли хмурые взгляды на императора.

— Я знаю, что вы оба входите в число тех, за кем прошу следить. Я не стал бы вам говорить об этом, если бы не доверял как самому себе, — успокоил их Рэйнэн. — Арху и сестер не трогайте. В женщине, которая меня вырастила, я никогда не сомневался, а сестры на тот момент, когда моей матери дали яд, были маленькими.

— Я думаю, будет справедливо, если за нами с Лашем тоже будут следить, — Трэман посмотрел на советника безопасности, и тот в ответ согласно кивнул.

— Это будет правильно, владыка, — заявил Лаш. — Мы с советником Грахом ничем не отличаемся от остальных.

— Даже не сомневался, что вы это скажете, — улыбнулся в ответ Рэйнэн. — Сэр Лаш, никого не впускать в мои покои без особого распоряжения, всех, кто входит, тщательно обыскивать. Любые передвижения императрицы должны сопровождаться усиленной охраной.

— Ты боишься, что на ее величество снова будет покушение? — обеспокоено поинтересовался Трэман.

— Хуже, дружище, — напряженно произнес Рэйнэн, — Я боюсь, что ее попытаются выкрасть из дворца. Она нужна хозяину мира теней живой.

— Она имеет какое-то отношение к посланию Эрхарда? — изумился советник.

— Прямое, — мрачно заключил император. — Она и есть ключ.

— Может, стоит спрятать ее где-нибудь на время? — предложил Лаш.

— Я не отпущу ее от себя даже на шаг, — отмахнулся от него Рэйнэн. — Слишком опасно. Уйти из дворца сложнее, чем из какого либо другого места. Я замкнул линии силы. Порталы здесь теперь могут открывать только советники и члены семьи. Все остальные будут покидать Авергард через кордоны охраны. Это все на сегодня.

Советники встали, видя, что император собирается уйти.

— Жду утром со списком, — бросил им владыка. — Я буду в библиотеке. Надеюсь, что нам с Гэронами удастся что-то найти.

Рэйнэн смертельно устал, но позволять себе расслабляться он не собирался. До рассвета оставалось несколько часов, и он ужасно хотел вымыться и зайти посмотреть на спящую жену. За последнюю неделю он так привык к тому, что она всегда рядом, что те несколько часов, которые он не видел ее, казались вечностью. Это стало какой-то болезненной необходимостью — слышать ее голос, чувствовать, как она дышит, дотрагиваться до нее. Она сама стала для него болезненной необходимостью. Он мечтал просто полежать рядом с ней хоть немного, молча наблюдая за тем, как она спит.

Неслышно войдя в спальню, Рэйнэн удивился, что Арха не погасила свечи, хотя, возможно, она оставила их намеренно, потому что Тамми было страшно оставаться в темноте. Дойдя до кровати, он, судорожно сглотнув, замер, не в силах отвести взгляда от представшей взору картины. Помянув Арху добрым словом, Рэйнэн, тяжело вздохнув, сел напротив. Какая же его малышка была красивая… Он мог смотреть бесконечно на эту нежную линию плеч, ломкий изгиб тонких рук, мягкую округлость атласных бедер. Если бы кормилица знала, какая это мука — быть так близко к ней, такой желанной, такой невозможно родной, и бояться дотронуться до нее, то вряд ли так одела бы ее.