— Ты просила разбудить тебя, — Рэйнэн поцеловал разомлевшую Тамми и убрал с ее лица влажную прядку.

— Ты собираешься будить меня так каждое утро? — хрипло спросила она.

— М-м-м, — довольно произнес император. — Это было бы восхитительно. Ты против?

Тамми мотнула головой и, смутившись, уткнулась в него лицом.

— Люблю, когда ты такая… когда краснеешь, — засмеялся Рэйнэн. — Люблю, когда ты выставляешь колючки и пыхтишь, как ежик. Люблю тебя, маленькая моя. Если бы было можно, не выпускал бы тебя из постели. Но у нас осталось не так много времени до начала заседания. Так что подъем, Ваше Величество.

Легко, словно пушинку, владыка подхватил жену на руки.

— Куда? — возмущенно спохватилась Тамми, пытаясь схватить одеяло.

— В корыто, поросеночек. В корыто, — подмигнул ей Рэйнэн.

— Мы не поместимся там вдвоем, — стала заливаться смехом Тамми.

— У меня очень большое корыто, малышка, хватит на весь поросячий выводок. Тамми удивленно моргнула, обнимая мужа за шею.

— А тебя за язык никто не тянул, маленькая, — хмыкнул Рэйнэн. — Ты про детей первая начала. Так что… хочу троих, как минимум…

— Развлекаешься, темный? — весело поинтересовалась Тамми.

— Шалю, маленькая. Шалю, — подыграл ей владыка.

Спустя полчаса они сидели за столом в гостиной и завтракали. Тень носился вокруг них, выпрашивая что-нибудь вкусненькое, радуясь, что хозяева наконец позволили находиться с ними в одной комнате. Тамми с улыбкой смотрела на супруга, со зверским аппетитом поглощающего пищу.

— Страшнее голодного дракона, может быть только голодный император, — заметила она.

— Не угадала, детка, — Рэйнэн нежно погладил тыльной стороной руки ее щеку. — Страшнее их обоих — голодный муж. Но муж утром перекусил одной сладкой булочкой, поэтому не опасен для окружающих. Ешь быстрее, маленькая. Нам еще одеваться. И если не хочешь, чтобы государство осталось без министров, найди какое-нибудь приличное платье.

— А чем тебе не понравилось мое бальное? — лукаво изогнула бровь Тамми.

— Маленькая, страшнее голодного мужа может быть только ревнивый муж. Если тебе так нравится ходить голой, я запру тебя навсегда в спальне и выброшу всю твою одежду.

— Я пошутила, — обижено надулась Тамми.

— А я нет, — фыркнул Рэйнэн, смачно откусывая сочный кусок мяса. — Голая и в спальне ты меня очень даже устраиваешь. И овцы целы, и волки сыты.

— Ты…

— Что, опять страшненький? — вопросительно посмотрел на жену Рэйнэн. — Ты же вчера сказала, что я красивый.

— Темно было, не разглядела, — съехидничала Тамми. — Показалось, что вижу дракона, а оказалось — поросенка.

— Вредина.

— Собственник!

— Еще какой, маленькая, — стал смеяться Рэйнэн, накручивая на палец ее все еще мокрый после купания локон. — Чуть не забыл.

Волна тепла прошла сквозь Тамми, и совершенно сухие волосы рассыпались по ее плечам огненными спиральками. Тамми тряхнула головой и радостно улыбнулась мужу.

— Как у тебя так получается? Я столько времени трачу на то, чтобы высушить их.

— Ты же стихийница, — удивился Рэйнэн. — Это проще простого.

— Я один раз попробовала, чуть не сожгла волосы.

— Глупенькая моя, — покачал головой император. — Греть нужно воздух, а не волосы.

Не вздумай больше пробовать без меня, поджигательница.

— А что, лысая жена тебя не устраивает, — хихикнула Тамми. Рэйнэн окинул ее задумчивым взглядом и весело хмыкнул.

— Меня ты устраиваешь любая, но, боюсь, местные женщины сочтут это новым веяньем моды и следом за тобой остригутся налысо, а вот после этого меня доконают их мужья.

— Тогда научи, — засопела Тамми. — Ты же обещал на озере меня учить.

Потянув за руку, Рэйнэн пересадил ее на колени и ласково поцеловал в сердито надутые губы.

— Раз обещал, научу.

— Когда? — воодушевилась она. Рэйнэн стал смеяться.

— Сегодня, после обеда. Устраивает?

Тамми радостно кивнула головой, потом крепко обняла его за шею.

— Беги, переодевайся, любопытная моя. Не люблю опаздывать, — легонько щелкнул ее по носу Рэйнэн.

Через несколько минут Тамми вернулась к нему, одетая в изысканно строгое темно-зеленое платье. Неглубокий треугольный вырез был обшит золотым кантом и драгоценными камнями, в тон ему на бедрах крепился широкий пояс, расшитый золотом и самоцветами.

— Ну что, министры жить будут? — покрутилась она перед внимательно разглядывающим ее мужем.