– Какого цвета машина? – спросил я, с трудом сдерживая охвативший меня гнев.

– Темно-синяя.

– Вспомните, Симона, нет ли над ветровым окном голубого солнечного козырька? Она кивнула:

– Да. И, кроме того, я запомнила серебряный талисман – голова льва. Это была машина Лауры.

– Может, вы узнаете у синьоры, сколько Торрчи заплатил ей? – спросила Симона. – Для меня это очень важно. У нас с Торрчи договоренность: с любого бизнеса, который он имеет, мне десять процентов. Он частенько пытается обмануть меня, когда думает, что я не узнаю о его сделках.

– Попробую. – Я решил закрыть эту тему. – Если узнаю, позвоню.

– Обещаете?

– Сделаю все, что можно. Симона взглянула на свои часы:

– Пожалуйста, синьор Дэвид, отвезите меня на Пьяцца Пьемонте, я могу опоздать.

Я молчал, а голова лихорадочно работала. На Пьяцца Пьемонте я остановился, открыл дверцу, предлагая Симоне выйти.

– Вы ничего не скажете Торрчи о нашем разговоре? – спросила Симона.

– Вряд ли я его увижу. У меня встреча с Джузеппе.

Симона помолчала, потом, посмотрев на меня, убежденно изрекла:

– Вы напрасно теряете время. Могли бы гораздо интереснее провести его, например, найти себе хорошенькую девочку. В знак уважения к вам даже могу порекомендовать вам свою подружку.

Я покачал головой:

– Джузеппе, хоть и старая развалина, но он, в конце концов, надежнее.

Я доехал до собора, припарковал машину и отправился к Пьеро. Он вышел ко мне поболтать, но я заказал не слишком много еды и поэтому задержался ненадолго.

В третьем часу я добрался до квартиры Торрчи, поднялся на четвертый этаж, уверенный, что он, как всегда, в эти часы дома, забарабанил в дверь.

Торрчи открыл сразу. От моего взгляда не ускользнуло, что он слегка опешил, увидев меня, но тут же его круглая, толстая физиономия расплылась в улыбке, и он широко распахнул дверь.

– Синьор Дэвид! Не ожидал вас увидеть! Входите. У меня еще сохранилось немножко того хорошего шотландского виски.

Я вошел, закрыл за собой дверь и встал в коридоре. В моей руке за спиной я крутил прихваченный по дороге дверной болт.

– Случайно оказался поблизости, Торрчи, и подумал, может, есть новости о паспорте. Вы виделись с Джакопо?

Торрчи кивнул.

– Сегодня утром, но, – он пожал плечами, – этот хапуга уперся на своем. Он говорит, что за подобный риск шестьсот пятьдесят тысяч еще небольшая цена.

Я прошел в комнату и сел.

– Торрчи, вы помните бриллиантовую брошь, которую я вам показывал? – спросил я спокойно. Лицо Торрчи застыло в изумлении.

– Да, синьор. Что-нибудь случилось?

– Я знаю, она теперь у вас. У него дрогнула рука, и он расплескал виски, которое в этот момент разливал по стаканам.

– Нет, у меня ее нет, – сказал Торрчи, отводя глаза от моего взгляда.

– Синьора отдала ее вам. Да?

– Ну что вы! – сказал он, ставя стаканы на стол. – Какая ерунда!

– Что она потребовала взамен, Торрчи?

– Синьора ничего мне не давала. Я не понимаю. Да и с чего бы? Кто вам такое мог сказать?

– Торрчи, вы лжете!

Его смуглое лицо пошло красными пятнами.

– Я не люблю подобных шуток, синьор Дэвид. Давайте сменим тему.

– Это не шутка. Я знаю, что синьора отдала вам брошь, и хочу знать почему.

– Она не отдавала мне брошь! Вы ошибаетесь, синьор Дэвид! Давайте выпьем, день сегодня слишком жаркий для ссор.

Я не сдержался и ударил его по лицу. Торрчи покачнулся, вскрикнув от удара.

– Извините, Торрчи, – сказал я. – Я обязательно должен знать. Я не хочу вас бить, но, если вы не скажете, мне придется это сделать, чтобы узнать правду.

– Убирайтесь! – хрипло заорал Торрчи. – Вы мне больше не друг. Я встал.

– Не будьте дураком!

– Она мне не отдавала брошь! Я встал и медленно двинулся вокруг стола. Торрчи попятился.

– Почему она отдала вам брошь?

Торрчи прижался спиной к стене. В его глазах метались злоба и ужас, он тяжело дышал. Я продолжал приближаться к нему, и он отвел руку назад для удара. Я же, сделав обманное движение, будто хочу ударить его левой, в последний момент нанес свинг правой рукой, удар пришелся ему по голове, и Торрчи упал на колени, потом перевернулся. Но тут же Торрчи медленно начал подниматься на ноги, и в его правой руке сверкнул нож. Он стремительно, словно змея, наносящая удар, кинулся на меня. Но промахнулся буквально на дюйм. Потом бросился на меня снова, я отскочил.